«А ангелы-то летают…»

Есть люди, которые всегда остаются «в тренде». Какое бы время ни стояло на дворе, люди будут ходить на их концерты, интересоваться ими, прислушиваться к их мнению… Бесспорно, к таким личностям можно отнести и Петра Мамонова – одну из самых неординарных фигур в современной российской культуре. 5 сентября в пространстве «Крыша» столичного универмага «Цветной» состоялась творческая встреча с артистом.

Понятно, что на такие встречи приходят не только для того, чтобы послушать чью-то музыку или стихи, а прежде всего, чтобы впитать в себя частицу энергетики актёра, музыканта или поэта (а Мамонов соединяет в себе все три этих ипостаси), чтобы почувствовать его и понять для себя что-то новое.

А понимать есть что. Биографию Петра Мамонова можно назвать бурной даже по меркам шоу-бизнеса. В ней было всё – смена множества профессий, алкоголь, наркотики, психиатрическая больница, инфаркт, слава и забвение, и снова слава… Для кого-то Мамонов – по-прежнему эпатажный лидер «Звуков Му», для кого-то – успешный киноактёр, способный сыграть такие разные роли, как врач-наркодилер в «Игле», Божий человек в «Острове» и, наконец, Иван Грозный в «Царе»…

Как известно, для творческих людей вовсе не редкость обращение к вере, уход от мира… С Мамоновым этот катарсис приключился в 45 лет. Тогда он бросил всё и переехал в деревню Ефаново неподалеку от подмосковной Вереи, где ранее выстроил себе дом. Так начался путь к картине «Остров», снятой в 2006 году Павлом Лунгиным, где Пётр сыграл главную роль – юродивого старца Анатолия, ведущего отшельнический образ жизни, искупая когда-то совершённый грех убийства. Говорили, что фактически актёр сыграл самого себя. И именно такого Мамонова – старца из «Острова» – наверняка хотелось увидеть многим из пришедших на встречу.

И артист не разочаровал своих поклонников. Музыкальные номера быстро закончились, и начался разговор по душам. «У поэтов есть зуд свои стихи читать. Я счастливый человек, могу, стоя на этих досках, с высоты вам их читать… Помните, как у Пушкина про соседа : «Поймав нежданно за полу, / Душу трагедией в углу». Вот и я душу своими стихами. На самом деле стихи хорошие, качественные».

И после пространного вступления о том, как он написал своё первое стихотворение в шестом классе после распития на уроке физики портвейна с одноклассниками через соломинку, Мамонов действительно начинает читать стихи. И действительно качественные. В них нет ни одного лишнего или неверного слова, всё на своем месте. Но главное – поражает диапазон: от депрессивной «чернухи» до удивительно светлой лирики: «Я ходил, и бегал, и скулил, и выл, смеялся, дрался, захлебывался и тонул…», «И щерятся глаза из-за угла…», «Я соберу этот ветреный день…», «Иду не торопясь, куда спешить, я дома…», «Поймать колыхание сосен…». А ещё у него есть стихи, как говорится, с «социальным окрасом» – про таксиста, начальника, уездного врача… И даже хулиганские «всенародные»:

Вот уже рассвет.

Выпить или нет?

В небе облака.

Подожду пока.

И во всех этих строчках сквозит удивительная, не наносная жизненная мудрость. Мудрость человека, который сам всё это пережил, всё испытал… Мудрость, за которой сюда и пришли эти люди. Потому что жаждут, чтобы кто-то объяснил им, как надо жить, если утрачены ориентиры, если не знаешь, куда двигаться дальше…

А дальше начинается разговор о Боге. «Не так давно были всякие грехи у меня проклятые, с которыми я боролся. Стараюсь карабкаться обратно туда, потому что не хочу без Бога жить, а грех, он отделяет от Бога стеной».

Да, это похоже на проповедь. «В чём смысл жизни? В приготовлении к вечности… Для меня истина – это Христос… Возлюбить в себе хорошее – это то, что от Бога. Надо двигаться».

Двигаться – куда? В ответ на вопрос из зала об отцах и детях Мамонов затрагивает тему воспитания молодого поколения. «Воспитание начинается с двухлетнего возраста. Мы заняты собой, а потом вдруг в 25 лет начинаем чего-то от детей требовать и говорим, какие они ужасные. Дети – это плоды наши».

И дальше обращается уже к самим детям, не способным найти общий язык с родителями: «Человек может изменить только себя. Ты можешь так себя изменить, что отца полюбишь такого, какой он есть. Говорил Серафим Саровский: «Спаси себя, и вокруг тебя тысячи спасутся…». Ты можешь изменить

себя, изжить свою печаль об отце, начать его жалеть, а значит, любить. В чём счастье? Я перепробовал всё и понял, что оно только в Боге, в общении с Богом. Это самое крутое».

Не обошлось и без воспоминаний. О воровской Самотёке, где вырос Мамонов, живший в детстве в Каретном переулке, в одном доме с Высоцким. О знаменитых музыкантах, которые были для него близкими друзьями, приятелями, а с кем-то отношения складывались и вовсе непросто… Борис Гребенщиков, Андрей Макаревич, Виктор Цой, Майк Науменко… «“Остров” – самый мой любимый фильм. Про “Иглу” вообще нечего рассказывать. Там мы все были молодые, тупые. Я и Витя воображали, что мы великие. Слушал Цоя в первом исполнении живьём. Пели по очереди, кто лучше».

И напоследок Пётр Николаевич, отдав дань времени, исполнил песню-речитатив про коронавирус, в которой упоминаются «ангелы в небесах»: «Мы думаем – всё, а ангелы-то летают…».

И может быть, эти слова способны подарить нам надежду.