Никас САФРОНОВ: Я прославляю любовь, мир и братство

Герой нового номера – народный художник России, всемирно известный портретист Никас Сафронов. Именно у него заказывают портреты представители высшего света и первые лица разных государств. За его плечами сотни работ и десятки наград, а в друзьях известные политики и звезды кино. При этом сам художник говорит о себе, что «всегда хотел быть профессионалом, а не важным богатым персонажем». У Никаса Сафронова широкий круг друзей, которые отзываются о нем как о верном товарище и хорошем человеке. Только что с успехом прошли его выставки в Бресте и в Архангельске, в Государственном музейном объединении «Художественная культура Русского Севера». Экспозиции с интригующим названием «О чем молчат картины», где представлено около 50 картин Сафронова в стиле символизм, дрим-вижн (авторском стиле Никаса), а также портреты знаковых людей и пейзажи, натюрморты, написанные за последние два года, вызвали большой интерес у зрителей. В эксклюзивном интервью Сафронов рассказал о современном искусстве, специфике профессии художника, запретных темах в живописи и ангажированности искусства.

– Никас, наш с вами последний разговор состоялся два года назад. И за это время мир в буквальном смысле изменился. Как прошло это время для вас? Какие работы были сделаны?

– Для профессионала независимо от застоя, пандемии или еще каких-либо коллизий всегда есть работа. Конечно, когда все хорошо, работается лучше и веселее. Но все равно в трудные периоды, кроме отдельных случаев, когда ты лежишь в больнице или кто-то из близких болеет, работа идет не так активно.

За два года я успел сделать десяток выставок по всей России и в Беларуси. Нарисовал серию портретов легендарных разведчиков, таких как Абель, Шевченко, Вартанян, Ботян и другие, всего 37 портретов. Таким способом я выразил свое отношение к истории нашей страны под названием Советский Союз. Написал большой портрет Валентины Ивановны Матвиенко, легендарной женщины. В эти два года получил звание «Народный художник России» и ученую степень профессора. Стал деканом факультета культуры и искусств Ульяновского государственного университета. Провел десятки мастер-классов по всей стране. Принял участие во многих благотворительных акциях, где на продажу выставлялись мои картины, а деньги шли на благотворительные цели. Выполнил большой заказ для короля Бахрейна, с которым у меня сложились добрые творческие и дружеские отношения. Написал две большие работы, посвященные истории Беларуси. Вышли три книги: «Сюрреализм Никаса Сафронова», «Портреты Никаса Сафронова» и книга моих научных статей, выступлений, интервью разных лет «Дойти до сути». Также вышла совместная книга эпиграмм Валентина Гафта на мои картины и моих рисунков на его эпиграммы «Я и Ты». Была продолжена работа над написанием серии портретов «Знаковые люди нашей страны и мира». Среди них портреты Федора Добронравова, Геннадия Хазанова, Владимира Стеклова, Любови Успенской, Софи Лорен, Орнеллы Мути и многих других.

Ученые селекционеры из города Мичуринска вывели новый сорт яблок и назвали его моим именем. Около тридцати таких яблонь мы с губернатором Ульяновской области Алексеем Русских посадили на берегу Волги и около университета в Ульяновске, где я преподаю. И конечно, были посажены деревья около дома в Ульяновской области, где в последние годы жили мои родители. Да много что было сделано, все не упомнишь…

– В одном из интервью вы сказали: «Я трепетно отношусь к Беларуси и считаю, что это одна из лучших республик, на постсоветском пространстве точно». Что конкретно вы имеете в виду?

– Я много бывал в Беларуси и каждый раз все больше и больше влюб­лялся в ее прекрасную природу и ее народ – работящий, честный, бесконечно творческий. Что касается политики – я художник и как художник прославляю любовь, мир и братство.

– В январе в Санкт-Петербурге задержали автора инсталляции в виде пятиметровой фекалии. Отмечается, что против художника Ивана Волкова, создавшего на Марсовом поле арт-объект в форме фекалий, возбудили уголовное дело «за надругательство над телами умерших и местами их захоронения».

– Подобный случай не первый. Авторы подобных вещей говорят о свободе художника и современном искусстве.

– Где грань между искусством и самодеятельностью?

– Я против всякого рода дешевого хайпа, на котором сейчас многие паразитируют. Нужно чистым искусством доказывать свое существование в этом мире. Так делали Леонардо, Микеланджело, Гойя, Эль Греко, Брейгель и т. д. Зрители видели в них высочайший профессионализм и невольно участвовали в глубоком содержании изображаемого на полотнах или в скульптурах. Это относится также и к музыке. Бетховен писал во время войны патриотические произведения. Это делал и Шостакович, и другие великие музыканты. Искусство должно заставлять людей задумываться о происходящем. И оно не должно быть «в лоб», как некая географическая карта. Но через метафору, через философию зритель невольно участвует в происходящем. Очень жаль, что современные тенденции в сегодняшнем «искусстве» склоняют молодых художников меньше заниматься классическим образованием, а больше участвовать в некоем мусоре под разными названиями…

– Было ли в вашей практике, что вы можете отказать заказчику в написании портрета, если да, по какой причине? Кто должен платить художнику – галерея, государство, частные коллекционеры?

– Художник всего лишь историк происходящего. Ему должно быть интересно все – от богатых до бедных, от крестьян до ученых. Но, наверное, есть какие-то критерии. Я бы не стал писать Герострата, который сжег храм Артемиды, Чикатило и подобных негодяев, уродов, которые должны уйти в забвение. Кто должен платить художнику? Вопрос странный. Кто заказывает музыку, тот и танцует. Если заказывает галерея – платит она, если заказывает частный коллекционер – платит он… Здесь все понятно.

А вот поддерживать молодых и талантливых художников или курировать разные учебные заведения должно государство. Но могут принимать в этом участие и меценаты. И таких, мы знаем, было много: Третьяков, Мамонтов, Морозов, Бахрушин, Тенишева… Я тоже стараюсь по мере сил поддерживать молодых художников. Курирую Училище имени М.Б.Грекова в Ростове-на-Дону, которое я когда-то окончил. Выплачиваю повышенную именную стипендию талантливым студентам.

В университете, где я преподаю, в Ульяновске, есть моя именная стипендия. Также поддерживаю общеобразовательную школу с гуманитарным уклоном в Ульяновске, носящую сегодня мое имя.

– Вы любимец первых лиц разных стран. Что самое важное в написании портрета? Какая из работ была для вас сложной? С кем сложнее работать – с мужчиной, женщиной, ребенком?

– Все индивидуально. Но в портрете, конечно, важно выразить характер героя, схожесть с оригиналом тоже должна присутствовать. Здесь еще стоит учесть, в каком жанре герой фигурирует. Это может быть батальная история, это может быть человек, гуляющий в парке или сидящий за чтением газеты, и т. д. Но и тут, конечно, особенно в парадном портрете, нужно подчеркнуть его индивидуальную черту или, скажем, изюминку, которая его отличает от других. Техника исполнения может быть при этом разная – от кубизма до классического реализма.

Если говорить о сложности, то профессионалу все должно быть доступно. Но при этом, конечно, ребенка, особенно маленького, писать сложнее. Он все время двигается. И нужно схватить его характер в движении и выразить его в картине.

– В разное время каноны красоты также были разные. Сегодня существует понятие трансгендерной красоты, и многие европейские дома моды выбирают именно моделей-трансгендеров. Как вы относитесь к этой тенденции?

– Я все-таки отношусь к этому по старинке. Для меня важно, чтобы женщина была женщиной и пахла ей. А мужчина для меня должен быть мужиком, воином, мужественным.

– В 2017 году социолог Ольга Крыштановская опубликовала исследование «Народная элита России», в нем вы оказались под 22-м номером в списке «Топ-100 людей с самым высоким индексом признания российского общества» и первым из художников. Что такое для вас быть элитой?

– Я не в курсе этого исследования, но любопытно, что такие исследования происходят. В моем понимании все оправданно. Только за последние 10 лет у меня было более 320 выставок. По всей России провожу мастер-классы, творческие встречи, читаю лекции, участвую в различных благотворительных акциях. Поэтому в том, что меня знают в России если не все, то большинство, нет ничего удивительного.

– Вы человек верующий и воцерковленный. Вера пришла в вашу жизнь во взрослом, сознательном, возрасте или с детства?

– Вера пришла ко мне с детства. Мама водила нас, детей, в церковь. Я носил крестик. Во втором классе учительница, увидев у меня крестик, выставила перед всем классом. После этого я надевал крестик только на ночь, а утром снимал. И по возвращении из школы опять надевал.

– В истории живописи есть немало примеров ангажированности. Можно ли изменить ситуацию и сделать искусство абсолютно независимым?

– Ангажированность можно рассматривать по-разному. У него есть много синонимов: приглашать, принять, нанимать, подкупить, уговорить, убедить и т. д. Что касается ангажированности в искусстве, то она не всегда несет негативный характер. Если галерея договорилась с художником, то он обязан выполнить какую-то часть работы для этого учреждения. Таким способом он обеспечивает себя работой, за которую получит вознаграждение. Мы можем вспомнить анекдот про неуловимого Джо. На вопрос: «Папа, а почему он неуловимый?» – ответ: «Сынок, да просто он никому не нужен». Мы все зависим от разных факторов: от клиента, от политики в стране, в мире. Поэтому многие художники работали обычно на заказ. И Рафаэль, и Микеланджело… Ангажировал художников и Третьяков, давая им тему. Я уверен, что в античные времена было то же самое. И отказываться от этого полностью в наше время было бы неправильно.

– Несмотря на принадлежность к высшему свету, у вас репутация человека очень доступного в общении и отзывчивого. Как удалось сохранить и не растерять эти качества?

– Мне нечего и не с кем делить. Я родился в простой семье и прошел большую жизненную школу. И всегда хотел быть профессионалом, а не важным и богатым персонажем. Зачастую люди, которые ничего собой не представляют, ведут себя очень высокомерно и заносчиво. Я даже не представляю, как можно быть таковым. Могу сказать вам о моем наблюдении: чем более знаковые были у меня встречи, тем легче и проще было общаться с этими людьми. Я могу сказать это про Софи Лорен, про Орнеллу Мути, про Шона Коннери. Простота возвышает человека. Вспомним хотя бы историю о простоте Христа, о которой мы говорим и восхищаемся до сих пор.

– В одном из интервью вы сказали, что вы человек мира. При этом вы патриот…

– Я не путаю космополитизм с патриотизмом. Я русский человек, живу в России, люблю свою страну. Но это не мешает мне ездить по всему миру и отражать на своих картинах те места, которые также стали мне дороги.

– В чем вы черпаете вдохновение? Бывают ли периоды творческого застоя и как с ними боретесь?

– Обычно понятия застоя у меня не существует. Много идей, замыслов, и не хватает только времени их реализовать. А понятие вдохновения – оно всегда внутри, во мне. Скажем так: я сажусь за работу как ремесленник, но всегда заканчиваю ее как художник.