21 июля – сто лет Хемингуэю

Хемингуэй – это нечто большее, чем имя писателя. Популярного и любимого миллионами. Литературной “звезды”. Это – символ отточенного мастерства. Редкой гармонии стиля, жизненного и литературного. Хемингуэй, человек, яркая личность, неотразимо притягивает нас в не меньшей мере, чем его книги.

Два Хемингуэя

Хемингуэй – человек-легенда. Он неотторжим от своих образов, сюжетов, писательского почерка. Прочно вошли в наше сознание понятия: “хемингуэевский стиль”, “хемингуэевский герой”.

Он был американцем до мозга костей. И одновременно художником слова, очень “интернациональным”. Большую часть жизни прожил вне родины. Местом действия его книг были не только Америка, но Италия, Франция, Испания, Куба, Африка.

Фигура, “знаковая” для нашего века, он был широко известен во многом благодаря интервью, сообщениям в светской хронике, широко тиражируемым фотографиям и тому, что в последние годы он формировал собственный “имидж”. Его видели на сафари в Африке, на борту яхты со спиннингом, в компании матадоров, на дружеском застолье с разного рода знаменитостями, причем не из писательского мира. Его помнили и как военного корреспондента, побывавшего на пяти войнах. Он олицетворял славу, добытую природным талантом и неутомимым трудом. Уже при жизни его книги прочно связывали с его биографией. После смерти начался поток свидетельств: писали его сестры, жены, друзья, случайные знакомые. Нередко Хемингуэй представал в них таким, каким бывал “на людях”: самоуверенным, нарочито грубоватым, усвоившим менторский тон “папы”. Но это была определенная маска, и Хемингуэй относился к собственной “мифологизации” скептически. “Мне хотелось бы, чтобы обо мне судили как о писателе; не как о человеке, который был на войне, не как о завсегдатае баров, не как об охотнике… – писал он одному из друзей. – Я только писатель, и пусть меня оценивают исключительно как такового”.

Лишь после смерти стал “другой” Хемингуэй. Изучается его архив, разбираются рукописи, публикуются письма, увидели свет оставшиеся в его архиве неоконченные книги. Объем этого “утаенного” Хемингуэя впечатляет. Это романы “Острова в океане” и “Райский сад”. Только в 1999 году, “хемингуэевском году”, издан еще один неизвестный роман писателя. Найдены рукописи ранних рассказов, стихотворений, собирается рассеянная в периодике публицистика.

Первая война и первая любовь

У каждого писателя есть своя “малая родина”. У Хемингуэя, сына врача, родившегося 21 июля 1899 года, выросшего в интеллигентной состоятельной семье, проведшего детство и юность в маленьком городке Оук Парке, пригороде Чикаго, это был Мичиган. Там будущий писатель отроком вместе с отцом любил с ружьем бродить в лесах, сидеть с удочкой на берегу озер и речек. Это была “страна Хемингуэя”, запечатленная в ряде его новелл. Счастливое, безмятежное детство, рано проявившаяся потребность писать и работа репортером в городе Канзас-сити в местной газете “Стар”, ставшая его первой литературной школой. А потом было решение, вызванное юношеским энтузиазмом, – побывать на войне: добровольцем он уезжает в Европу, служит шофером американского “Красного Креста” на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 года состоится его боевое крещение, событие, решающее для его биографии и творчества. Он попадает под минометный обстрел, затем, прошитый пулеметной очередью, оказывается на операционном столе. Из его тела извлекают более 230 мелких осколков. Они “выходили” из него и позднее, а боли в ноге, которую едва не ампутировали, много лет спустя напоминали ему, что такое война. В миланском госпитале, где молодой организм мужественно боролся со страданиями, он пережил первую искреннюю и горестную любовь к медсестре Агнесе фон Куровски, старше его на восемь лет. Вначале их чувство было взаимно, потом наступил разрыв по инициативе Агнес, “переключившейся” на одного итальянского офицера, тыловика с графским титулом. Неудачная любовь, уязвленное самолюбие долго были для Хемингуэя незаживающей раной. Пережитое дало материал для его прославленного романа “Прощай, оружие!”.

Парижские годы

Следующее десятилетие было временем накопления мастерства. Как и многие его соотечественники-литераторы, он начинал журналистом. Вернувшись с войны, с 1920 по 1924 год трудится в газете “Торонто стар” сначала местным, потом парижским корреспондентом. Переехав с молодой женой Хедли Ричардсон в столицу Франции, дышит воздухом художественной литературной среды. Выполняя журналистские обязанности, посещая Италию, Швейцарию, Германию, развивая зоркость глаза, способность писать емко и точно, он мечтает о художественной прозе. В 1925 году выходит его первый сборник “В наше время”, еще год спустя – роман “И восходит солнце”, в котором он раскрывает мироощущение так называемого “потерянного поколения”, тех молодых людей, которые ушли на войну завороженные ура-патриотическими лозунгами, испытали жгучее разочарование, поняли, что были обмануты, и вернулись домой физически травмированными и морально опустошенными. Эти книги, как и второй новеллистический сборник “Мужчины без женщин” (1927) показали: в литературу пришел художник высокоталантливый, оригинальный, со своей неповторимой манерой.

Очень много значили для него в 20-е годы русские классики, особенно Тургенев. Каждая пятая книга, взятая им в книжной лавке Силвии Бич, была тургеневской. Позднее его кумиром стал Толстой. Хорошо сказал Юрий Олеша: “На дне творчества Хемингуэя виден свет Толстого”.

Но, учась у классиков, он никому не подражает, выплавляя собственный стиль, отвечающий внутренним потребностям времени. В 1922 году Хемингуэй побывал на своей второй войне – греко-турецкой, наблюдал трагический исход мирного населения, беженцев во Фракию. Его ненависть к войне укрепилась. И он решил для себя: задача писателя – не быть пропагандистом, “обличителем”, самое надежное оружие – нелицеприятная правда. Его эстетика укладывается в емкую формулу: “писать простую честную прозу о человеке”. За внешним “видимым” планом просвечивал в его книгах внутренний, знаменитый хемингуэевский подтекст, недосказанность, которая стимулировала читательское воображение. Художественное произведение он уподоблял айсбергу, где лишь одна восьмая возвышается над водой, а семь восьмых скрыты.

Испанский закал

Окончательно покинув Париж, позднее вдохновенно описанный в мемуарной книге “Праздник, который всегда с тобой”, Хемингуэй на исходе 20-х годов обосновывается в Ки Уэсте, маленьком городке на южной оконечности Флориды. Начинается новое десятилетие творческого пути. К этому времени он уже женат второй раз – на Полин Пфейфер, помимо Джона, сына от первого брака, у него появляется еще двое сыновей от второго – Патрик и Грегори. Теперь к его увлечениям добавляется новое: ловля рыбы в океане, в чем он преуспевает. Пробует себя в новых документальных жанрах: пишет книги: “Смерть после полудня”, трактат о корриде, его неизменно интересовавшей, и “Зеленые холмы Африки”. Как новеллист выпускает третий сборник: “Победитель не получает ничего” (1933).

“Моментом истины” становится для него Испания. В период гражданской войны (1936-1939) Хемингуэй решительно встает на защиту республики. Четыре раза выезжает он на фронты Испании. Характерный для его типологии “герой кодекса”, мужественный, немногословный, способный стойко, достойно переносить и физическую боль, и удары судьбы, обретает новые черты убежденного антифашиста. Таковы Филипп Ролингс из пьесы “Пятая колонна” и Роберт Джордан из романа “По ком звонит колокол” (1940).

Когда роман, созданный по горячим следам событий, появился, он вызвал бурю откликов: Хемингуэй удостоился и самых лестных похвал, и резких нападок “слева”, обвиненный чуть ли не в предательстве антифашистского дела. Роман был сразу переведен на десятки языков, позднее экранизирован. Имелся его рукописный перевод и в СССР, но издание запретили. Цитируют циничную реплику Сталина: “Интересно. Печатать нельзя”. Роман существовал в “самиздатовском” варианте. Когда в 1942 году И.Эренбург в одном из очерков описал последний бой Джордана, проведя параллель с героизмом защитников Сталинграда, это вызвало неудовольствие руководства Союза писателей. Даже упоминание романа считалось предосудительным. Лишь почти тридцать лет спустя роман после драматических усилий увидел, с соизволения ЦК, наконец свет в третьем, “испанском” томе четырехтомника Хемингуэя (1968). Но при этом в тексте романа были сделаны многочисленные купюры. В настоящее время в издательстве “Художественная литература” подготовлен полный текст романа с восстановленными изъятиями, с подробным историко-литературным комментарием, выполненным автором настоящей статьи. Однако до сих пор не может выйти в свет из-за финансовых трудностей. Всего же в набранном виде он находится около 8 лет…

“Писатель с золотой пишущей машинкой”

В 1939 году писатель переселяется на Кубу. Начинается последний, “кубинский” этап его творчества. Он строит виллу Финку Вихия, ныне всемирно известную, ставшую его музеем. В 1941 году едет на свою четвертую войну, японско-китайскую, вместе со своей уже третьей женой Мартой Геллхорн. Это была красивая, одаренная женщина, писательница, блестящий военный журналист, впоследствии автор многих книг и репортажей из “горячих точек”, сама достойная серьезного исследования. Третий брак был, наверное, самым неудачным.

В годы второй мировой войны писатель на борту своего катера “Пилар” охотится за немецкими подлодками в Карибском море. Позднее участвует в открытии второго фронта, входит с частями союзников в освобожденный Париж, а осенью 1944 года он уже в зоне ожесточенных боев на линии Зигфрида. В это время Хемингуэй знакомится с журналисткой Мэри Уолш, которая становится его последней женой. Но послевоенные годы оказываются для него трудными. Пишется плохо. Книга о войне, которую от него ждали, реализуется лишь отчасти в романе “За рекой в тени деревьев” (1950). В нем романист словно самоповторяется, и критики злорадно предрекают: “Колокол звонит по Хемингуэю”.

Однако писатель берет реванш в великолепной повести “Старик и море” (1952), поразившей незабываемыми океанскими пейзажами, удивительными в своей подлинности описаниями рыбной ловли и драматическими перипетиями схватки Сантьяго с акулами.

Работу над повестью стимулировал роман стареющего писателя с молодой итальянкой Адрианой Иванчич. Она сделала рисунки к повести, приезжала с матерью погостить к знаменитому писателю на Кубу, что было немалым испытанием для жены Хемингуэя – Мэри, которая оставила фундаментальный том воспоминаний о последних годах своего прославленного мужа “Как это было”.

…Между тем закат Хемингуэя был горестным. После жестоких травм в результате двух авиакатастроф, полученных во время второго сафари в Африке в 1954 году, писатель резко сдал. Слабели память, работоспособность. Став Нобелевским лауреатом в 1954 году, он мучительно переживал невозможность трудиться с прежней энергией. Все чаще находили на него полосы депрессии. После того как отец писателя доктор Кларенс Хемингуэй добровольно ушел из жизни в 1928 году, мысль о самоубийстве постоянно преследовала его сына. Более того, казалось, Хемингуэй, так много писавший о смерти, излучал вокруг себя трагическую ауру. Роковой выстрел 2 июля 1961 года потряс мир. А сколько близких Хемингуэю людей – от его биографа Чарльза Фентона до брата Лестера, сестры Урсулы, внучки, возлюбленной Адрианы Иванчич – добровольно ушли из жизни!

Как-то Нельсон Олгрен, литератор, подарил Хемингуэю свою книгу с надписью, в которой назвал автора “Колокола” писателем с “золотой пишущей машинкой”. Когда Олгрену был задан вопрос: если бы была дана возможность вернуть к жизни кого-либо из ушедших американских авторов, на кого бы пал его выбор, он ответил, не колеблясь: “Для меня это был бы Хемингуэй. Конечно, Хемингуэй”.

Борис ГИЛЕНСОН,

доктор филологических наук, профессор Московского городского педагогического университета