​Реформа РАН должна быть прежде всего реформой ее финансирования

В жизни символа Российской академии наук – Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамеры) – было немало реформ. Поскольку Кунсткамера входит в структуру РАН, то всё, что происходило и происходит в Академии наук, зеркально отражается на жизни знаменитого учреждения.

И сегодняшний этап реформирования вполне логичен. Как сказала заведующая отделом истории Кунсткамеры и отечественной науки XVIII века, доктор исторических наук Маргарита Хартанович, Академия наук безусловно нуждается в реформе. Последний Устав Академии наук был принят ещё в 1927 году. А жизнь не стоит на месте, требуя изменений от научного сообщества, однако реформирование не должно совершаться непродуманно, в жанре рейдерского наскока. – Когда Петр Первый создавал Академию наук, то такого понятия, как наука и научные исследования в России практически не существовало, – поясняет директор Музея антропологии  и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамеры) РАН, доктор исторических наук Юрий Чистов. – Его задача заключалась в том, чтобы собрать коллекции, как основу для последующих научных исследований, и пригласить молодых ученых из Европы, чтобы организовать академический университет, гимназию и обучать в России людей, которые потом станут работать в Академии наук. Следует отметить, что тогда было непростое с точки зрения обеспечения финансами время: шла война со Швецией, были проблемы с Турцией, строился флот, но Петр Первый был единственным российским правителем, который реально не жалел денег ни на науку, ни на исследования. К примеру, он купил в Амстердаме известную анатомическую коллекцию стоимостью в несколько военных кораблей. После смерти Петра Первого в истории музея были разные времена, в том числе, и очень сложные, но того, что происходит сейчас, не было никогда. Это падение престижа науки в обществе и изменение отношения со стороны руководителей государства и высших чиновников к науке и научным работникам. По мнению Юрия Чистова, при том реформировании, которое пока не совершилось, неизвестно, как будут решаться проблемы Кунсткамеры. А их, кстати сказать, довольно много. – Прежде всего, это проблемы финансирования научных исследований и музея, имущественные проблемы. Например, у нас в ужасных условиях, которые не соответствуют никаким стандартам, хранятся коллекции музея. Мы все время работаем над возможностью увеличить площади наших фондохранилищ, но пока безуспешно. Мы вообще в достаточно непростом положении, хотя бы из-за того, что в нашей стране несколько лет назад был принят странный закон, по которому в музеях не могут работать научные сотрудники и, следовательно, не может финансироваться научная работа. А Кунсткамера – не только музей, это ведущее научное учреждение страны, у нас 85 научных сотрудников, из которых 20 докторов наук и более 60 кандидатов наук. Таким образом, мы можем получать финансирование на научную работу, а все попытки получить деньги на развитие музея или на постройку фондохранилища, на обновление экспозиций этим законом пресекаются. В проект реформы, по мнению Юрия Чистова, прежде всего, необходимо включить вопрос о финансировании: – В последнее время часто слышу, наука в нашей стране финансируется все лучше. Во многом это касается исследовательских университетов. Что касается РАН, то возьмем для примера прошлый год. В 2012 году бюджет РАН (в РАН 450 научно-исследовательских учреждений, примерно 75 тысяч научных сотрудников) составил 62 миллиарда рублей. Из них 59 миллиардов  рублей – это деньги на зарплату и на налоги на зарплату, которые возвращаются государству. То есть, по сути, на научные исследования идет 3 миллиарда рублей. Бюджет таких университетов, как Оксфорд, Гарвард примерно 40-50 миллиардов долларов в год. Если поделим российские 3 миллиарда рублей на 450 институтов, то получится, что один институт получает на научные исследования примерно 6 миллионов рублей в год. Возьмём наше учреждение. Разделим эти примерные 6 миллионов на наших 175 бюджетных научных сотрудников. Получается чуть более 30 тысяч рублей на каждого. На эти деньги нужно ездить в командировки, публиковать книги, издавать журналы, покупать компьютеры для сотрудников, научное оборудование и т.д. А если говорить о музейных бюджетах, принятых в мире, то например, когда мы  делали  выставочный проект в Сеуле в Национальном музее этнографии Кореи, то узнали, что бюджет музея 1,5 миллиарда долларов в год. Что касается европейских музеев, то их бюджеты порядка 400-500 миллионов евро в год. Финансирование Кунсткамеры – 2,1 миллиона рублей в год. Цифры – красноречивее некуда. Поэтому реформа РАН должна быть, прежде всего, реформой финансирования. Все проблемы от вопиющего нищенства российской науки. Расположенное на набережной Невы в историческом центре Санкт-Петербурга здание Кунсткамеры является с начала XVIII века символом Российской академии наук. Музей, основанный по указу Петра I, открыл свои двери для посетителей в 1714 году. Он был создан с целью собирания и исследования раритетов, созданных природой и руками человека. Пётр I во время «великого посольства» в 1697-1698 годах осматривал крупные преуспевающие города Голландии и Англии. Увидел и заморские кабинеты «кунштов», то есть редкостей, чудес. На страницах дневника, который приказал вести Пётр, часто мелькает восклицание «зело дивно!». Есть запись и о новейшей науке анатомии: «Видел у доктора анатомию: вся внутренность разнята разно, – сердце человеческое, лёгкое, почки… Жилы, которые в мозгу живут, – как нитки…». Петра очень заинтересовали подобные новшества и царь, не скупясь, закупал целые коллекции и отдельные вещи: книги, приборы, инструменты, оружие, природные редкости. Эти предметы и легли в основу «государева Кабинета», а потом и Петровской Кунсткамеры, первого российского естественнонаучного музея. В настоящее время собрание Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук – одно из наиболее полных и интересных в мире. Оно насчитывает более миллиона экспонатов и отражает все многообразие культур народов Старого и Нового Света. Одновременно Музей всегда был и остается одним из крупнейших исследовательских центров по изучению культурного наследия человека, продолжая традиции великих русских этнографов и антропологов XVIII–XX веков.Фото Ольги Максимович