“Звезда”: герой и прототип

С мая в российском прокате с большим успехом идет фильм режиссера Николая Лебедева “Звезда” по известной повести Эммануила Казакевича.
Консультантом и прототипом одного из героев фильма был Иван Васильевич Мещеряков – бывший помощник начальника штаба 7-го гвардейского воздушно-десантного полка.

– Иван Васильевич, как вы попали в разведку?
– Перед войной я учился в Пензенском механическом техникуме и занимался парашютным спортом в аэроклубе. 28 июня 1941 года закончил учебу, в тот же день надел солдатскую форму и стал курсантом Куйбышевского воздушно-десантного училища. Спасибо аэроклубу. Готовили там нас хорошо. Уже через 2 недели я стал отличником боевой и политической подготовки, а фото висело на стенде лучших курсантов.
После ускоренного курса обучения, в числе лучших 150 выпускников, я получил погоны младшего лейтенанта и направление в 7-й воздушно-десантный корпус, который формировался в Поволжье. Больше всего мы боялись, что наши призывники убегут на фронт, не дождавшись полного формирования частей. В составе 7-го корпуса, затем преобразованного во 2-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию, прошел от Москвы до Праги. В 1944 году, когда я возглавлял разведку полка, у нас побывал Эммануил Казакевич. В результате появилась повесть “Звезда”. Я прохожу там под фамилией Мещерский.
– Насколько правдиво в повести и в кинофильме изображена фронтовая действительность?
– Все примерно так и было, хотя повесть и кинофильм создавались не как документальные произведения. Вымысла в них не меньше, чем в любых других художественных произведениях. Но о чем я просил создателей кинокартины, так это: ” Не врать!”. И без этого в жизни было всего предостаточно.
– А как было в действительности?
– По данным агентурной разведки немцы готовились ударить в стык фронтов, чтобы выбить нас из Прикарпатья. В тыл к немцам ушло 8 человек. Так же, как и разведчик, герой фильма Иван Аниканов, его прототип Петр Ильин вернулся из госпиталя и ушел с товарищами в рейд после ранения. Одна нога у него была короче другой на 5 сантиметров.
Через фронт прошли тихо, а не под грохот нашей канонады, как это показали на экране. Самая компактная тогда радиостанция “Север”, что была с нами, вышла из строя. Чтобы передать разведданные, я и солдат вернулись через линию фронта к своим, поэтому и остались живы, а остальные 6 человек погибли.
– За что вы были представлены к званию Героя Советского Союза?
– Можно сказать, за самовольство. В июле 1944 года группа из 8 человек получила приказ переправить через линию фронта четырех подпольщиков. Доставить их мы должны были за 40 километров от фронта в город, на явку – в парикмахерскую. Задание выполнили.
Гуцулы сообщили нам, что у немцев праздник – выпуск школы младших командиров. Мой заместитель Петр Удалов и предложил устроить фашистам “шорох”. Окружили школу, ударили из автоматов и гранатами по опешившим гитлеровцам. Человек 50 побили, а остальных через линию фронта привели в штаб дивизии.
– Как же это удалось?
– Риск был огромный, сам не знаю, зачем мы в это ввязались, ведь основное задание уже было выполнено. Может, поэтому и решились. Да и немец уже был не тот… В 1941-42 годах он даже в плену “Хайль Гитлер” кричал. А немец 1944-го года понимал все и ясно видел свою перспективу. Поэтому, наверное, и подняли руки.
Мы срезали гитлеровцам пуговицы на брюках и повели лесами на свою сторону. Трое суток добирались. Все разведчики были награждены. На моем представлении к Звезде Героя, подписанным в том числе командующим фронтом генерал-лейтенантом Евгением Петровым, генерал-полковник Лев Мехлис, член Военного совета фронта, написал, что “подвиг Военному совету неизвестен”. А звезду Героя Советского Союза мне вручили после того, как начальник штаба нашей дивизии А.И.Шестаков обнаружил наградной лист в архиве Подольска уже в 1998 году.
– Чем памятна для вас украинская земля?
– Группа наших разведчиков ликвидировала систему подрыва и спасла от разрушения прекраснейший город Яремчу. Его жители избрали меня почетным гражданином своего города-курорта, жемчужины Западной Украины. Но сейчас там музей боевой и партизанской славы ликвидирован, а мне вернули его экспонаты – мой пробитый пулей гвардейский знак и бронзовый бюст. Он сейчас хранится у меня в гараже. Но я не обижаюсь. Часто судьбы разведчиков складываются трагично, даже если они возвращаются с задания.
– Что вы имеете в виду?
– Капитан Евгений Березняк, прототип майора Вихря из известного кинофильма, командир разведгруппы “Голос”, спасший от гибели Краков, после выполнения задания попал уже у нас за колючую проволоку. Ему не поверили, что из гестапо можно убежать. И я рад, что удалось добиться реабилитации Евгения Степановича Березняка, которому сейчас 85 лет, и добиться справедливости. В 2001 году ему было присвоено звание Героя Украины.
– Иван Васильевич, а ведь комиссар дивизии Никита Демин называл вас сорвиголовой, не знавшим страха разведчиком.
– Герой Советского Союза, генерал Никита Степанович Демин недавно умер и похоронен на Кунцевском кладбище в Москве. А страх, конечно, был. Особенно когда приходилось стоять на пути вражеских танков. А зрелище, которое пришлось видеть на Северо-Западном фронте зимой 1943-го, до сих пор перед глазами.
Тогда в тылу врага мы взорвали склад с авиационным бензином. Огромные баки с топливом рванули так, что огненный шар поднялся в небо на 500 с лишним метров. Разведчики лежали, зарывшись в снегу, который шипел и плавился от огня. Чуть не сгорели.
– Судьба хранила вас?
– И не один раз. В 1941-м году под Звенигородом у меня не раскрылся парашют, хлопок открывшегося запасного совпал с ударом о землю. Спасли кусты. Я отделался переломом ноги и в тыл к немцам под Демьяновск прыгал с гипсом. Там снаряд упал от меня в полутора метрах, когда я растапливал снег в котелке. А немецкие артиллеристы стреляли по дыму. Но взрыва не было, болванка упала в грязь, зашипела и замерла.
На Курской дуге перед наступлением в 4 часа утра мы присели на траве закусить и выпить. И вдруг я, в каком-то ознобе, вскочил и бросился бежать. А спустя несколько секунд на месте нашего завтрака взорвался шальной снаряд большого калибра. От людей остались лишь кровавые тряпки. Что мной тогда двигало?..
В 1960 году чудом остался жив во время взрыва на старте ракеты Р-16. Тогда погиб Главком РВСН маршал Неделин и еще около 180 человек. Я получил ожоги лица, рук, груди и долго лечился с другими пострадавшими в ожоговом центре имени Вишневского.
Четырежды я был ранен, из них два раза тяжело в грудь навылет. Но самыми болезненными оказались те травмы от горевшего ракетного топлива в 1960 году. И вот так раз шесть должен был я, почти гарантированно, погибнуть, но какие-то высшие силы хранили меня.
– Какие же выводы вы из этого сделали?
– Я перестал бояться говорить правду, появился интерес к познанию мироздания. И думаю, материалистическая теория, которая была у нас краеугольным камнем всей науки, нуждается в серьезном пересмотре.
– Иван Васильевич, как сложилась ваша служба после войны?
– Мне посчастливилось окончить факультет радиотелемеханики академии имени Куйбышева и участвовать в становлении самого грозного и передового вида Вооруженных Сил – Ракетных войск. Я стал доктором технических наук, профессором, заслуженным деятелем науки и техники РСФСР, долгие годы возглавлял один из лучших НИИ страны. После успешного запуска комплекса “”Энергия-Буран”, в возрасте 67 лет, в чине генерал-лейтенанта мне разрешили уйти в отставку.
Жаль, что многие достижения прошлых лет сейчас утрачены. Поэтому, чтобы сохранить потенциал ракетно-космической техники, в 1991 году мы создали академию космонавтики имени Циолковского, где я сейчас работаю главным академиком-секретарем, вице-президентом.
– В кинофильме “Звезда” в тыл к немцам на смертельную свою работу уходят вчерашние мальчишки. А ведь нынешнее поколение, выросшее на так называемом “пиф-паф” кино, привыкло видеть на экране супергероев – шварценеггеров, все сокрушающих своими кулаками. Какими были вы и ваши фронтовые товарищи?
– Разведчик – не культурист. Он должен не демонстрировать мышцы, а видеть, слышать, оставаясь невидимым. И еще много чего должен уметь. А главное – это его внутреннее состояние, состояние его души. Мы не знали в то время каратэ или у-шу, изучали самбо и бокс. Я и сейчас знаю, как и куда ударить противника, чтобы оглушить, повредить ногу, чтобы не сбежал, или даже убить. Мы были хорошо подготовлены физически и, главное, морально.
-Иван Васильевич, что вы пожелаете нашим читателям, молодежи, суворовцам, кадетам, курсантам и слушателям?
– В Московском железнодорожном техникуме есть музей 2-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, в которой мне довелось служить. Около 30 тысяч человек, а может быть и более, из ее состава полегли на поле брани. Среди экспонатов музея, в котором бережно хранятся фронтовые реликвии и мой блокнот, пробитый пулей в 1944 году. 378 ветеранов-десантников ведут работу среди мальчишек и девчонок. И мы надеемся, что юноши и девушки смогут не только продолжить наше дело, но и приумножить достижения нашего поколения. Что я им и желаю и, пока есть силы, буду помогать в этом.

Виктор ШЕВЦОВ
Фото из архива Мещерякова. Кадр из фильма