Звезда фронтового неба

Вглядитесь в прелестное, полное юного задора лицо на старом фото. Старшему поколению оно напомнит суперзвезду довоенного отечественного киноэкрана. И не удивительно. Не только на фото, но и в жизни ее часто принимали за выдающуюся киноактрису – кумира публики. Но если бы киношники заинтересовались судьбой нашей героини, то суперзвезды экрана сражались бы за неординарную роль – боевого офицера, звезды фронтового неба Великой Отечественной. А начался ее боевой путь еще раньше.

Будущая мама

1939 год, ноябрь. Ольга Лисикова ждет ребенка. Ноябрь-март – самый тяжелый период беременности… Но именно в тот самый ноябрь 39-го грянула Финская кампания, суровая, непопулярная, холодная. И она, ощущая под сердцем зарождение новой жизни, день за днем всю ту студеную зиму спасала жизни бойцов – вывозила самолетом раненых. В марте заключили мир, но пилоты все летали и летали, сажая крылатые машины на промерзшие озера до апреля…

После пяти месяцев беременности положено было переводить будущих мам на более легкую работу, как тогда говорили, в легкотрудницы. Но в регламентации не было профессии «летчица». И ее перевели на «легкие» воздушные прогулки над городом. А ведь самое трудное в любом полете и наибольшее напряжение для пилота – взлет и посадка. До того она летала на Москву – один вылет в день. А теперь на воздушных прогулках – каждый час то взлет, то посадка. Облегчили…

Справлялась. Пока живот не вырос настолько, что мешал взять рукоятку управления на себя. Но рядом были коллеги, которые вошли в положение и вывели рукоятку управления на борт. Так и летала до декретного отпуска. И благополучно родила замечательную девочку.

А потом грянула еще одна война.

Ольга Михайловна Лисикова – единственный командир экипажа, которая во время Великой Отечественной летала на двух американских самолетах: СИ-47 и «Дуглас». И не только на них. Студентка, комсомолка, спортсменка и, наконец, просто несравненная красавица, стала известной всей нашей стране.

«280 боевых вылетов Ольги Лисиковой спасли жизнь сотням раненых бойцов и офицеров Красной Армии. Отважная летчица побывала на всех фронтах – от Баренцева до Черного морей, доставила на линию огня десятки тонн боеприпасов, медикаментов, продовольствия…» – это из плаката, который в годы войны украшал все аэропорты Советского Союза.

А она продолжала летать – всего 408 боевых вылетов без ранений и «битой» машины.

Как «кукурузник» «мессер» завалил

Это случилось 10 октября 1941 г. Ольга Михайловна вспоминает: «Взяла двух раненых с передовой, лечу. В хвост заходит «мессершмитт». Не могу поверить! Мой «кукурузник» еще не перекрашен в зеленый цвет. Белый, серебристый, и ярко-красные кресты. По всем законам (международные законы войны запрещали нападать на объекты с красным крестом. – Прим. ред.) его трогать нельзя…

В двадцать лет так не хотелось умирать! И обида за собственное бессилие! А со мной раненые, которые ничего и не знают о приближении опасности.

Вижу внизу – расщелина, река течет между двумя обрывами. В момент, когда я спикировала в расщелину, – трассирующая очередь над нашим самолетом. А я развернулась, прижалась к воде и – между двух берегов. Выигрыш во времени – фашисту надо снова набирать высоту, потом искать эту «этажерку», еще и отчертыхаться, наверное: обидно же! Ас неба и не справилась с какой-то букашкой!

Река поворачивает круто вправо – беру резко вправо. И сильный удар по хвостовому оперению. Руль работает, но машина фактически неуправляема. Даю полный газ, поднимаю над обрывом. Буквально рядом аэропорт. Села. Выскочила из кабины.

Ко мне бегут военные, кричат: «Смотрите, смотрите!» Смотрю – «мессер» мой горит. Спикировав на меня, он начал, как и положено, «вытягивать», но осадки ему не хватило. Он и врезался в землю…»

Начали летать большие самолеты через Ладогу в Ленинград. И Ольга Лисикова решила во что бы то ни стало стать командиром такого самолета. Ленинград! Это – ее детство, учителя, первые спортивные успехи, вступление в комсомол, замужество, дочь…

Женщин в Летный центр не принимали. Но для нее открылась «зеленая улица» как лучшему спортсмену Аэрофлота (играла центром нападения в команде Аэрофлота). Во главе же Летного центра был ас Шабанов, первый в СССР налетавший 1.000.000 км. Он частенько судил на соревнованиях, ту же Лисикову не единожды награждал грамотами. И на «слабый» пол Ольги не обратил внимания.

Она с отличием закончила учебу и была принята в 10-ю дивизию авиации особого назначения.

В тыл врага

Спецполетов у Лисиковой было девять. Особенно запомнился один.

Разведчики – красивая пара. Изящная дама в каракулевом манто и ей под стать – холеный кавалер. Молодые. Ей -28 лет, ему -35. У них шлемы, парашюты. И сопровождающий.

Ольга Михайловна рассказывает: «Линию фронта переходим на 4000-4500 метрах, не меньше. Потом – резкое снижение. И на бреющем идем не выше трехсот метров. У немцев уже были локаторы, которые выше трехсот метров засекали, ниже – не могли. Но! Весь мой маршрут состоял из отрезков. Мы должны сторониться любых станций, населенных пунктов, укрепленных мостов. Будто змейкой – по изгибу реки, например.

Подлетаем к заданной точке. А сбросить надо там и только там, и не дай Бог ошибиться. Тогда, как говорили наши командиры, лучше не возвращаться.

Приготовиться! Сигнал: «Прыгать!». Бортмеханик и сопровождающий помогают разведчикам выброситься в точку.

Но нельзя тут же повернуть самолет. Вдруг кто-то засечет: был и повернул именно здесь. Еще 10-15 км прямо, 20 км в сторону. И снова по маршруту. Наконец 4000 метров. Бортмеханик сообщает: «Рама» («фоккевульф-190»). От нее не скрыться.

Наш СИ-47 пузатый, большой. Баки в крыле, два добавочных бака внутри. Немец пока не расстреливает нас, барражирует. И такая беда – небо ясное! Чуточку надо бы спикировать. А он понял маневр: снаряды уже посыпались. Тут я спикировала и – под пелену!

Перешли линию фронта, выполнили задание. И когда пора снова идти на высоту, чтобы вернуться через линию фронта, бортмеханик докладывает: перебиты тросы к подаче горючего. То есть у нас – полные баки. А горючего нет. И это в тылу врага…

Автолюбители поймут: когда я сегодня веду свою «Ниву», могу еще примерно 60-70 км протянуть после того, как датчик покажет, что бензин на нуле. А тогда я не знала, сколько оставил конструктор до того, как два винта моих остановятся. Набор высоты, конечно, отпадает – расход большой. Хотя бы бреющем перейти линию фронта! А там и без шасси можно садиться. Красная лампочка горит. Лечу. Вот она, линия!»

В такие критические минуты, на грани между жизнью и смертью, даже к самым отважным мужчинам приходит щемящее чувство. Говорят, перед мысленным взором проносится вся жизнь, возникают лица самых близких, дорогих людей. О чем же думал командир экипажа?

– С той «рамой» я знала: если немец машину расстреляет, и она загорится, мой мужской экипаж сделает все, чтобы первой меня выбросить с парашютом. А я командир! Должна – последней!

Так скажу:

«Зачем мне орден?»

После не то третьего, не то четвертого спецполета представили ее к высшей тогда награде – ордену Ленина. Пришли награды, а у Лисиковой нет даже медали!

Сослуживцы в недоумении – все, кроме начальника штаба: «Ольга! Мы тут передумали про орден Ленина. Вдруг ты зазнаешься? Зато решено выпустить плакат: «Летайте, как Ольга Лисикова!»

А уже после войны идет Ольга по Невскому проспекту. И надвигается на нее целый «иконостас» – груда орденов и медалей. Обладатель – тот самый начальник штаба.

– Как вы, однако, славно воевали, судя по наградам! – комментирует Лисикова. – А вот я ваш плакат на шею повесить, к сожалению, не могу.

О мужской галантности и заботе о прекрасной летчице можно рассказывать анекдоты. Как-то после учиненного разноса некий маршал предложил Лисиковой полетать на международной правительственной линии. Это был, пожалуй, единственный случай в практике, когда женщина регулярно правила самолетом с членами правительства и генералитетом на борту.

«Военная тайна» боевого командира

Американцы показывали Б-29, «летающую крепость».

– Я подрулила, – вспоминает Ольга Михайловна, – и всем экипажем, шесть человек, пошли мы в тот самолет. Поглазеть. Американцы нам все показали, а потом спрашивают:

– А где ваш командир?

– Да вот же, она!

– Не может быть!

«Ладно, говорю, пошли к нам на борт, покажу! Совершила с ними показательный полет. Сколько у них было восторгов!», – вспоминает она.

А еще во время войны была подмечена за Лисиковой странность: когда ее самолет приземлялся, командир не сразу выходила из него. Медлила. Кто не знал причины, терялся в догадках. Вот такая была у командира экипажа сугубо личная «военная тайна».

Неотразимая Ольга (многие ее принимали за суперпопулярную кинозвезду того времени Любовь Орлову) в боевом рейсе (невозможно поверить, но это действительно так!) накручивала бигуди и весь полет совершала в них. Потому-то по возвращении на свой аэродром ей была необходима пауза, чтобы снять бигуди и предстать перед бойцами во всей своей замечательной красе – несравненной звездой фронтового неба.