Золотые страницы «УГ». На пастушьем положении

Знакомьтесь: Иван Андреевич, учитель из подмосковного села Раменского. С первого взгляда его не отличишь от мужика. В лаптях, крестьянский покрой одежды, на голове засаленная, мятая буденовка, черная борода с клоком седых волос посередине. Только очки в железной оправе отличают его от мужика. Лютая, тяжелая у Ивана Андреевича жизнь – шкраб в нищем селе живет впроголодь.

– Что говорить! – машет он рукой в ответ на вопрос о материальном положении. – Два человека таких в Раменском: я да пастух Митрич. Оба живем в нахлебниках у села.

Иван Андреевич кочует из избы в избу, каждый день столуется у другого хозяина. Хозяева его любят, но ворчат, мол, что толку в тебе, ребята-то в школу твою не ходят.

– Как им ходить, коль в школе не топлено. Вы бы дров привезли, – просит учитель.

Хозяин отмахивается: «Что, у меня работы нет, окромя твоей школы?»

Вот такой образ учителя предстает в бытовых очерках «Учительской газеты» от 17 октября 1924 года.

Объявлена тревога на третьем культурном фронте! Положение народного просвещения в опасности! Поднять заработок учителя! Газета тех лет пестрит призывными заголовками и лозунгами.

Нарком просвещения А.Луначарский с трибуны второй сессии ВЦИК 8 октября 1924 года заявляет: «С 1922 года страшно падает уровень образования. В 21-м году было 76 тысяч школ и 6 млн. учеников, а к началу 23-го года осталось 49 тысяч школ и 3 млн. 700 тысяч учеников».

Местный бюджет не оправдал надежд, считает нарком просвещения. Мы переоценили местные средства. Школы, переданные на местные средства, стоят перед свертыванием, хотя всюду разосланы приказы о запрещении закрытия школ.

Но положение отчаянное. Тульский, Сибирский, Саратовский губоно уже приступили к сокращению сети школ. Другая беда: учитель голодает.

Красноречивые цифры: в Вологде зарплата учителя составляет 15 рублей, в Рязани – 6 рублей, в Пскове – 8 рублей. К 25-му году предполагалось довести минимум учительского заработка до 30 рублей. Увы! Учителю придется пока подождать. Нет средств на это в нищем бюджете просвещения.

Читаешь пожелтевшие страницы «Учительской газеты», и невольно приходят в голову сравнения с сегодняшней жизнью. Конечно, нынешний учитель, к счастью, не находится «на пастушьем положении», но по-прежнему остаются актуальными вопросы зарплаты, закрытия школ и растущей детской беспризорности.

Одна из задач только что родившейся газеты – сделать слышнее голос учительства. И это «УГ» удавалось и в те годы, и, думаю, удается сегодня.

В первый год издания с октября по декабрь выходят 13 номеров. И каждый из них рисует картину учительских будней. «Учителя помогают подъему крестьянских хозяйств», «Объявлен бой неграмотности», «Детская беспризорность – незажившая рана», «Лицом к сельской школе».

Выдвигается лозунг: «Ни одного учителя без «Учительской газеты». Инициатором этого движения выступает Каргатское отделение союза работников просвещения Ново-Николаевской губернии (ныне это Новосибирская область). Рядовые просвещенцы, заброшенные за 70-100 верст от своего уездного центра, очень нуждаются в центральной газете. Она должна стать коллективным организатором учительства, прорывом в новую жизнь.