Знания и понимание

Окончание. Начало в №37, 38, 41

Я как-то спросил у своего друга Александра Михайловича Абрамова из самого первого выпуска физматшколы при Московском университете, что было для него самым главным в обучении. Он ответил: «Общение с учеными, даже если оно проходило на волейбольной площадке». Проблема эта – учитель и ученик – исследована в последней монографии Игоря Кона «Мальчик – отец мужчины» («Время», 2009). После смерти Кона в издательстве мне сказали, что Кон был тронут моей рецензией на эту книгу в «Учительской газете».

Листайте вправо, чтобы увидеть больше изображений

«Скажем языком простым: дети не будут знать, что такое хорошо и что такое плохо. Невозможно обучить морали с помощью компьютера. Компьютер не ведает чувств, ему чужды эмоции. Следовательно, обучение машиной будет не только безнравственным, но и бесчувственным. Как вы думаете, что породит общество? Я считаю, что такое общество породит только гибель и разрушение. Если человечество прибегнет к такой форме обучения, оно уничтожит само себя».

«Дети забудут, нет, они даже не будут знать, что разум – это что-то живое, что-то одушевленное. У них не будет учителей – только бездушные учебники. Не будет вопросов, над которыми каждый должен думать сам, которые пробуждают жажду умственной деятельности. И я думаю, что ничто не заменит того радостного трепета где-то внутри, когда ты узнаешь (постепенно!) что-то новое, открываешь для себя что-то сам».

«Так неинтересно жить! Ведь когда ты сам делаешь, до чего-то додумываешься, решаешь сам трудную задачу и все это у тебя получается, ведь какая радость в это мгновение у тебя на сердце! Но как все можно получить с помощью флешки… не вижу в этом смысла жизни».

«Я считаю, что счастье вовсе не в знаниях, а в их получении. Этот длинный путь с ошибками и неудачами настолько увлекателен и интересен, что не променяла бы его на возможность получить все знания мгновенно. Я хотела бы с теплотой вспомнить своих учителей, а не компьютерную программу. Разве не приятно строить планы так, как ты хочешь? Разве не приятно строить планы на будущее, прилагать усилия для того, чтобы вышло именно так, как ты хочешь? Ведь именно труд помогает человеку стать действительно образованным. Я уверена, что он важнее и нужнее».

Процитирую книгу Игоря Кона. «По данным многочисленных отечественных социально-диагностических исследований 1970‑х годов, в образе «идеального» учителя первое место занимают его человеческие качества – способность к пониманию, эмоциональному отклику, сердечность; второе – профессиональная компетентность, уровень знаний и качества преподавания; третье – умение справедливо распоряжаться властью».

Теперь о самом трудном и, возможно, самом главном. В прочитанных мною сочинениях, написанных в наше прагматическое, расчетливое время, когда главным становится полезный результат, дающий ощутимые дивиденды, звучала потребность в школе как сфере человеческой жизни во всей полноте ее проявлений. Об этом писали 26,6%, чуть больше каждого четвертого. К тому же не забудьте о тех, кто в самой учебе видел не получение знаний, а живой творческий процесс, о тех, кто видел роль учителя как человека, об авторах сочинений, в которых речь шла об уроках литературы, да и о самой школе как школе жизни и человеческих отношений. А ведь все это тоже сфера духа, души, не чистой прагматики вроде баллов за экзамен. Послушаем.

«Такие вещи стирают «я» человека. А человек не робот, не машина, и страшно, когда перестает быть человеком». «Распадутся все моральные, нравственные взгляды и качества человека». «Это приведет человека к деградации». «Жизнь будет скучной и неинтересной». «Люди умрут от скуки». «Самому мне кажется, что такое технологическое время не настанет, а тогда и не исчезнет школа и в каждом человеке останутся его собственная душа, совесть и стремление к высшим ценностям». «Школа учит не только химии, биологии или русскому языку. Школа учит еще и нравственности».

Через десять лет я буду читать книгу Алексея Иванова «Быть Ивановым. Пятнадцать лет диалога с читателем». Там многое мне очень близко. Перечитываю отчеркнутые места. «Новые принципы коммуникации избавляют от эмпирического формирования принципов и загружают опытом, который не заработан, – формируют ложную личность». «Подлинное знание должно быть оплачено трудом: знание увеличивается по-настоящему, если оно часть жизненного опыта, а не просто объем информации. Неоплаченное знание дискредитирует знание как таковое». «До Интернета работал принцип «знание – сила». В Интернете заработал принцип «незнание – сила».

Позволю себе добавить: конечно, знание может быть и силой. На ЕГЭ знание русского языка и литературы, конечно же, не сила. Хотя бы потому, что это не заработанное тобой знание и к тому же знание, обескровленное отсутствием понимания.

Пусть немногие, но есть и такие, кто выходит на роковые вопросы, которые всегда поднимала антиутопия. Одних учеников пугает всеобщее обезличивание.

«Человек перестанет существовать как личность. Исчезнет изюминка. Ведь все будут давать одинаковые ответы, писать одинаковые сочинения. Это будет так уныло…» Это пишется о будущем, но разве это только будущее? Мы-то знаем, что эта унылость одинаковости все увеличивается и увеличивается. Посмотрите в пособии, изданном стотысячным тиражом, сто тысяч безликих рекомендаций о том, что нужно написать о проблеме сочинения и позиции автора. Но и по сути многие из этих рекомендаций безлики.

«Жизнь станет слишком автоматизированной, и люди будут думать одинаково, и в конце концов жизнь станет неинтересной». «Все люди будут знать одно и то же, мало чем будут отличаться друг от друга. А ведь отличительной чертой человечества является то, что каждый человек индивидуален, он неповторим». «Человек не будет философствовать, развивать свой духовный мир». «Все станут скучными, однообразными». «С этими чипами мир станет неинтересным, скучным, безликим». «Никогда и никакие технологии не смогут научить общаться друг с другом, на­учить человечности. Исчезнет тот трепет, когда открываешь книгу. Читая произведения, мы сопереживаем и тревожимся за героев, но в будущем будем получать только суть. Человек тогда не сможет любить, в нем не будет ни капли человечности. Поэт не вложит душу в свое стихо­творение, мать не расскажет сказки своему дитю! Мир станет безликим и серым». «Мы абсолютно разные, но главной тайной для человека остается человеческая книга. Ведь как здорово ее открыть и погрузиться в абсолютно другой мир…»

Кого-то пугает социальная инженерия. «Правительству придется ограничивать количество получаемой информации и устанавливать лимит на определенные профессии: на район 30 бухгалтеров, 15 сантехников и т. д.» «А как же сантехники, слесари? Ведь не только экономисты, врачи нужны обществу». «Может быть, разум­нее ввести некую систему разделения на категории, слои общества…» «Тут рисковать нельзя. Последствия будут глобальными. Но есть одна проблема: будут ли это делать всем? Я думаю, что нет. Этими достижениями науки будут пользоваться только богатые люди. В любом случае это будет стоить бешеные деньги. И будут передавать информацию тем, у кого есть чем расплачиваться. А остальные об этом могут даже не знать».

Прошли годы. И меня не могло не интересовать то, что думают обо всем этом нынешние ученики. В мае 2017 года я повторю это сочинение в одной из школ Москвы. Но мне предоставят только два класса – один десятый и один одиннадцатый. И при этом я получу возможность провести работу на одном уроке, тогда как у себя в школе я давал это сочинение на два урока. Теперь я смогу показать ученикам картинку из серии французских почтовых открыток 1900 года, на которых изображена жизнь через 100 лет, в самом начале XXI века.

Вот школа будущего. (Картинку можно найти в Интернете. Серия почтовых открыток «В 2000 году», опубликованная в конце XIX века. Автор – французский художник Жан-Марк Коте. «Школа будущего».) В классе за столами сидят ученики. На самих столах нет ничего: ни учебника, ни тетрадей, ни ручек. На голове каждого из учеников что-то вроде каски. К ней подведены провода, которые спускаются с потолка. По потолку они идут до стены и спускаются вниз. Здесь стоит некий агрегат. В него учитель спускает книги, а один из учеников вертит ручку агрегата. Судя по всему, в этой машине из учебных книг и вырабатывается энергия знания, которое по проводам передается в мозг учеников. Понятно, что все школьники получают одну и ту же информацию.

Сочинение в тот день писали 36 десятиклассников и 26 одиннадцатиклассников. Из 36 десятиклассников 10 человек (27,7%) и из 26 одиннадцатиклассников только один считают, что если можно все знания ввести в каждого ученика, то школа, конечно, уже не нужна. «Учителя будут нужны только для того, чтобы вливать информацию в каждого ученика». По двум классам делать обобщающие выводы нельзя. Но один все-таки существует: стрелка компаса сдвинулась. Вот несколько выписок:

«Школа, скорее всего, не будет существовать. Все действия по обучению можно будет провести дома. Уровень образования повысится». «Зачем тратить время и ходить в школу, если можно сидеть дома, смотреть телевизор и одновременно получать знания. Учителя придут в негодность, так как на их место придут компьютеры». «Учитель как профессия перестанет существовать. Столовых в школе больше не будет, так как учебный день будет составлять приблизительно час и ребенок сможет питаться дома». «Профессия учителя исчезнет, школы как таковой не станет. Она будет похожа на заведение быстрого питания: заходишь на десять минут в любое время». «Такая работа, как учитель, будет упразднена, будет ненужной, бессмысленной. Будет упразднена должность учителей, что и логично».

«Почти пятнадцать лет не нужно тратить на образование, и, собственно, люди могут приступить к работе и в более раннем возрасте». «Легче будет поступить в институт и получить высшее образование». «Будут упразднены экзамены, так как в этом не будет смысла». «Хотя школы неосновные (такие, как, например, музыкальные, художественные) останутся без изменения».

Перехожу к самому главному. Приведу важную цитату из сочинения:

«Если каждый человек будет обладать знаниями, это приведет к революции в науке, получатся тысячи ученых, которые будут изобретать новые вещи. И все это начнет действовать. Это произойдет в геометрической прогрессии».

«Безусловно, будет большой прорыв в науке, огромная помощь отставшим ученым и всем в целом. Однако школы и учителя станут не нужны».

Скажу: все-таки нужно относиться спокойно ко всякого рода завиральным идеям. Но вместе с тем ясно понимать, чем они могут или, точнее, могли бы обернуться. Это проповедь педагогического ретроградства и полной капитуляции народного образования.

В этой связи у меня четыре вопроса. Первый: состоит ли помощь ученикам только в том, что они получат важную для окончания школы и поступления в вуз сумму знаний? А может быть, они нуждаются в другом – в помощи, прежде всего потому что не умеют думать, размышлять, анализировать, может быть, главное – в изъянах их развития? Второй вопрос: может ли эта помощь быть получена без учителя, без уроков, вне самого процесса обучения, без включения в общую работу всего класса? Третье. Не состоит ли главный недостаток большинства наших учеников в том, что они лучше всего умеют пересказывать учебник, учителя, натаскивания репетиторов? В том, что они не умеют знания использовать для решения жизненных задач и дальнейшего продвижения в знаниях? И, наконец, четвертое, может быть, самое главное. Революция в науке, изобретение нового, прорыв в науке. Но ведь это то, о чем Пушкин сказал как об открытиях чудных. Это завтрашний день. Но можно ли к нему пробиться, зная только то, что было вчера, в лучшем случае то, что есть сегодня?