Знамя

Дорогу, уходящую от поселка Высокого в сторону Белоруссии, по старинке называют Старосельской. Деревни, давшей название большаку, давно уже нет. Нет и старосельской будки, что стояла на повороте.

Сразу за поворотом открывается большое поле. У самого горизонта, на взгорке, видны березовые перелески и небольшие хутора, оставшиеся от бывших деревень. Внизу, за глубокой балкой, река Вороница, поросшая по берегам лозняком и черемушником. А далеко вдали темной стеной встает Клетнянский лес.

На этом рубеже в сентябре сорок третьего проходила линия фронта. Враг был еще силен, не хотел сдавать позиции, надеясь изменить ход войны. На отдельных участках его спрессованные силы, словно сжатая пружина, представляли грозную опасность для наших войск. Вот и здесь, в районе Староселья, с ходу овладев высоткой 1227, передовой батальон всячески пытался удержать ее, несмотря на превосходившие силы противника. Немцы хорошо понимали, что пройдет несколько суток, русские получат подкрепление, и тогда отбить высотку им уже не удастся. Более того, она станет плацдармом для дальнейшего наступления русских. Вот почему так важно было нашим выиграть время.

Командир батальона майор Бондарев, крепкий русоволосый парень лет двадцати семи, предвидя скорое контрнаступление немцев, вызвал к себе лейтенанта Храмова.

– Нужен «язык», и непременно офицер.

Трое разведчиков вернулись под утро. При обыске у гауптмана Зифрида Ланке изъяли нацистский партийный билет и три фотографии. На одной – Ланке с невестой. На другой – с сестрой и родителями. На третьей фотографии сцена расправы над мирным населением: стариками, женщинами и детьми. В центре – Зифрид Ланке.

На допросе штабной офицер упирался недолго. Гауптман сообщил Бондареву, что немцы намерены вернуть высоту до подхода основных сил русских и с этой целью готовят удар в районе Староселья.

Бондарев немедленно доложил в штаб дивизии о полученных сведениях и услышал в ответ:

– Резерва пока нет. Надо продержаться несколько суток. Боеприпасы подбросим.

Той же ночью немцы обрушили на передовые позиции батальона всю мощь своей артиллерии. А утром, после артподготовки, немцы двинулись в атаку и прорвали нашу оборону. Несколько часов ожесточенного сопротивления подорвали силы бойцов, но они продолжали стоять насмерть. И только когда кончились боеприпасы, раненый Бондарев отдал приказ прорываться из окружения через балку.

Батальон понес большие потери – из окружения вышла горстка бойцов. Оставшихся в живых комбат собрал в овраге у горящей деревни… Первым делом велел перевязать раненых, а затем спросил:

– Где Боевое знамя батальона?

– Знаменосец Савельев остался там, – кивнул в сторону высотки помкомвзвода сержант Прохоров.

– Как только стемнеет, надо отправляться к немцам в тыл, искать знамя. Боевое знамя – это святыня. Нет его – нет и нас. А вернем знамя – батальон пополнят, и мы выбьем немцев с высотки.

Ночью разведчики выбрались из оврага и короткими перебежками направились в сторону небольшой рощицы на краю высотки. Немцы, что-то учуяв, открыли огонь трассирующими пулями, и стало видно, как днем. Но, несмотря на это, разведчики быстро достигли опушки леса и стали подбираться к телам погибших товарищей.

Долго они искали знамя. Лишь под утро Прохоров обнаружил тело Савельева. Сержант расстегнул окровавленную гимнастерку бойца и увидел алое полотнище, продырявленное в нескольких местах…

Спустя сутки, поддерживаемый полковой артиллерией и авиацией батальон перешел в наступление. Бойцы выбили с холма у деревни Староселье группировку противника и овладели высоткой.

Со всеми воинскими почестями были похоронены тела бойцов и командиров, погибших накануне и в этом бою. Сослуживцы прощались с боевыми товарищами трехкратным оружейным залпом. А знаменосец, склонив голову, приспустил прошитое пулями Боевое знамя батальона, закрепленное на новом древке.

Петр КУЗНЕЦОВ, учитель истории, Сельцо, Брянская область