На чтение: ≈ 5 мин.Рабочий день обычно начинается с телефонных звонков. К примеру, таких: – Редакция? Помогите нам, опубликуйте приглашение на работу. Очень нужны учителя. Скажите только, сколько стоит объявление?
И я в который раз повторяю слова нашего главного редактора Петра Григорьевича Положевца, что мы – газета для учителей и помощь школам в заполнении вакансий бескорыстна и бесплатна.
– Как же так? – слышится недоуменный голос в трубке. Везде ведь деньги берут…
Так и хочется объяснить невидимому собеседнику, что доверие читателей стоит дороже всяких денег. На том мы стояли и будем стоять. Но слишком уж это будет звучать патетически, возвышенно. В последнее время стараюсь меньше употреблять высоких, громких слов. Устали мы от них, пожалуй.
Но вот сумею ли рассказать без патетики об одной истории, потрясшей меня.
Чтение писем – обязательный элемент рабочего дня. Какие-то я оставлю для редколлегии (в конце каждого месяца мы с коллегами обязательно обсуждаем письма, пришедшие в редакцию). По одним редактор дает «добро» на командировку, по другим задания побеспокоить чиновников, по третьим – ломаем голову вместе, как и чем помочь.
Письмо из Удмуртии я сначала отложила для того, чтобы прочитать на редколлегии. Автор писал о своей дочери-учительнице, которая нуждалась в операции. Требовалась большая сумма – 120 тысяч рублей. Дайте объявление в газету, умолял автор, может, найдутся добрые люди. Публиковать письмо в газете? «Такое время адово на нынешней Руси, проси не у богатого, у нищего проси» – приводил в конце письма эти строки автор из Удмуртии. Так-то оно так. Однако вряд ли по объявлению соберем мы нужную сумму. В письме был дан телефон дочери. Мобильный?! И я решила позвонить по нему, чтобы выяснить ситуацию, как говорится, из первых рук.
– Откуда? Из «Учительской газеты»? А как вы узнали о моей беде?
И потом я услышала: «Спасибо, помощи уже не нужно. Мне помогли друзья, знакомые друзей – оплатили операцию. Завтра уже выписывают из московской больницы. И друзья везут меня в родную деревню. Ходить-то я еще не могу (операция была по замене тазобедренного сустава ноги на искусственный)».
Ну как тут не удивиться? Учительница из глухого села и столько друзей, что собрали немалую сумму. Могла ли я не взять координаты этой удивительной женщины? Вот только жаль, что пока не дала она мне согласия на то, чтобы я предала ее фамилию огласке. А я уже за три дня столько услышала удивительного из ее биографии от коллег, от руководителя управления образования. Слепая с детства, окончила два института, работала в школе так, что ставили всем в пример. Всего год назад, уже имея проблему с ногой, закончила компьютерные курсы. Ну не удалось мне по телефону убедить «школьного Маресьева» (так назвал в разговоре учительницу один из коллег), что история ее жизни важна и нужна нашим читателям.
– Пишите, только не называйте фамилию, – твердила моя собеседница. Правда, сегодняшнее утро обнадежило меня.
– Редакция? Это я «школьный Маресьев», – тон разговора как всегда бодрый.
– Я рассказала о вас московским друзьям, они захотели познакомиться. Когда поедут ко мне, привезут и вас. Дать им ваши телефоны?
– Конечно, непременно, – чуть не закричала я в трубку.
Почему я решила рассказать об этой удивительной учительнице заранее? Не могу молчать.
Хороших вестей, добрых встреч так не хватает сегодня. Если вы думаете, что журналистам все равно о чем писать, то ошибаетесь. И в хорошее хочется верить, и в чудеса. Конечно, бывает, и горький опыт, что отравляет жизнь скепсисом. И хорошее сегодня случается не так часто. Но, к счастью, оно совсем не переводится.
– Алло, я вас слушаю…
Выбор читателей
Комментарии