Зиновий КОРОГОДСКИЙ: Я не хотел рождественских угощений

Прочла на афишной тумбе: Театр Поколений творческого центра “Семья”. И имя: З.Я.Корогодский. Нахлынуло вдруг что-то необыкновенно теплое. Будто изменились погодные условия в душе. Стало светло. Свежо. Потом поняла: такой аромат имеет только юность. А юность была связана с ТЮЗом, которым тогда руководил Зиновий Яковлевич. Театр был доступен и загадочен одновременно. Выхваченные им картинки жизни не копировали реальность, нет, они говорили о ней особым языком. Условным. И в то же время настоящим. А пропускным билетом при входе в театр было одно – любовь. Та, которая неслась со сцены, и та, которая отзывалась аплодисментами, смехом, слезами. Спектакли были многослойны и насыщенны, каждый возраст считывал свою информацию. Театр чувствовал, что те вопросы, которые я задаю себе, не могут быть оставлены без внимания. Он тоже их задавал. Берег меня. Он не был равнодушным.

Александр Брянцев, ушедший из актеров работать в детский приемник-распределитель, режиссер и педагог одновременно, ставший отцом ленинградского профессионального театра для детей, писал: “Средством воспитания у театра является яркое, радостное, могучее искусство, и чем оно талантливее, тем больше его воспитательное воздействие на зрителя-ребенка. Вот почему спектакли для детей должны быть всегда театрально-полноценными”.
Чтобы понять, как удавалось театру так умело направлять чувства маленького человека в русло добра и света, я должна была встретиться с человеком, чьим духом был пропитан ТЮЗ более двадцати лет.
Народный артист России, профессор Зиновий Яковлевич Корогодский сразу согласился на беседу. В большой комнате, окна которой выходят на Фонтанку, мы устроились за круглым столом, и я первым делом спросила:
– Начнем с ТЮЗа?
Зиновий Яковлевич, покачав седой головой, мягко заметил:
– Об этом в процессе. Разрешите мне рассказать о творческом центре “Семья” и его Театре Поколений. Вам это будет небезынтересно. Рождение центра и театра – это попытка создать некое творческое художественное сообщество, которое бы жило ради семьи. Все проблемы, связанные с детством, зависят от состояния морального здоровья семьи. Если мы хотим жить благоразумно и ценно, то прежде всего должны изменить отношение взрослых к детям. Нужно, чтобы тот же театр, тот же творческий центр адресовались к взрослым ради детей. Это более плодотворно, чем обращение непосредственно к ребенку. Дети ведь сами не ходят. Их приводят. Они – ведомые. Родители должны подружиться с театром, полюбить его. Тогда они поведут детей, между ними будет повод для общения. Чаще всего семья страдает тем, что этого повода нет: так, житейские необходимости – что поел, что надел. Смысл всей нашей организации, которую мы назвали творческий центр “Семья”, обогатить душу ребенка. Через творческое общение в мастерских. Их около 50. Есть среди них мастерские “Согласие”. Там дети занимаются вместе с родителями.
– Зиновий Яковлевич, а нельзя ли подробнее объяснить, что собой представляют такие мастерские?
– Они разных спецификаций. Но суть обучения сводится к главному – полюбить театр, раскрыть свой творческий потенциал и стать людьми, которые подружились со взрослыми. Руководят мастерскими актеры и режиссеры Театра Поколений. Профессиональный театр – это эпицентр. Вокруг него кипит жизнь.
В мастерских занимаются по 15 человек. Их учат фантазировать, сочинять. Происхождение работы в мастерских, конечно, от театральной школы. В ней существует каскад различных творческих ходов, которые развивают личность. Это тоже игра, но наша игра отличается от игры других театральных домов тем, что пафос обращен не на профориентацию, а на способности, которые есть в каждом человеке, но надо помочь им открыться и зазвучать. Школа творческого развития на театральной базе. Разумеется, никто здесь не получает образования. Мы даем порцию эстетических инъекций: изотворчество, основы музыкального воспитания, основы пластического воспитания и так далее.
– Почему профессиональный театр называется Театром Поколений?
– В нем объединены поколения творческих сил: актеров, режиссеров, будущих актеров, людей, уже окончивших вуз. Разных лет выпусков. Есть и прежние мои ученики, которых я выпустил еще до создания центра.
– Долгие годы работы в ТЮЗе шла борьба за то, чтобы детский театр служил не детям, а людям. У нас даже был такой внутренний театр, на 5-м этаже, где возникали всевозможные творческие затеи, переходящие потом на большую сцену. Своего рода лаборатория. С первых дней, как оказался в ТЮЗе, я считал, что это театр семьи. За это и попадало. Это считалось уходом от детства. Те, кто был “над”, вряд ли размышляли над тем, что семья – это звено общественного состояния. Все серьезные переживания страны и нас в стране проистекают из того, что дети преимущественно на словах “цветы жизни”.
Нетрудно обслужить одноразовым свиданием с театром. Тяжелее отдать силы определенного сообщества, но не развлекая, не поучая, а втягивая в творческие игры. Театр – не только впечатление, он и родительское чувство.
Мне внушали, что ТЮЗ не может быть театром всех поколений. Что это овзросление, смещение задач. Современному человеку трудно понять, что было двадцать лет назад в отношениях вышестоящих организаций и детского театра. Я не хотел рождественских угощений. Надо было преодолевать предрассудок детскости. Помогала классика. Достоевский как-то писал своему другу относительно его дочери. Тот волновался, что девочка, посмотрев “Разбойников” Шиллера, не получит необходимую дозу переживания в театре. Достоевский ответил, пусть спектр впечатления будет развернутым, ничто так не развивает юного человека, как приобщение к серьезному искусству.
Мы недооцениваем возможности ребенка, считая его дитятей. Почему-то в филармонии он слушает Стравинского и Шнитке, и никто не говорит ему, что это вредно. В филармоническом зале я всегда видел идеальный вариант детского театра. Ребенок там – это гарант того, что он полноценный человек. Он уважаем. Я видел, как дети там меняют самочувствие, становятся взрослыми. По чувству самосознания. И почему в филармонии дети и взрослые вместе, слушают все, что накоплено мировой музыкальной литературой, а у театра специфика, которая обедняет задачи художественного развития души.
– Открыться центру “Семья” было непросто?
– Как раз наоборот. Идею поддержали городской комитет по образованию, театральные деятели и ученые. Я был даже благословлен как президент этого нового начинания. Не было лишь помещения. Пять лет скитаний, пинков. Не потому, что мы плохи, а потому, что организация – убыточная. Нам трудно выпустить афишу, буклет. На нас не набрасываются спонсоры, хотя мы – особое, миром поддержанное театральное сочинение. А если помогают, то не так, как могли бы.
Нас никто не хулит и не травит. Но страна приспособлена к другой концепции: театр юных зрителей – это театр, где детям дают впечатление. В сознании взрослого мира это преодолеть трудно. Нужно время. Нужна установка тех, кто руководит образованием и культурой, чтобы защитить идею.
– Дата рождения центра, 19 октября, не случайна?
– Мы сознательно подтянули к лицейской годовщине, чтобы самой датой сказать, что мы – новое творческое сообщество, которое воодушевлено дружбой, братством и той атмосферой, что была в лицее. Мы одной датой подчеркнули свою этическую и эстетическую позицию.
Мы на длинном пути. Когда-нибудь так же, как существуют специализированные заведения будет существовать и творческий Дом семьи. Во всяком случае я в это верю.
Зиновий Яковлевич вдруг широко и просто улыбается.
– Мы – люди, отравленные заблуждением. А оно воодушевляет. Многое из того, что казалось правым, было заблуждением. Например, шарообразность Земли. Мы живем в материально-напряженном режиме только за счет заблуждения. Наивного, доверчивого, неадекватного времени романтизма.
Очень трудно жить альтернативно. С одной стороны – это возбудительно, поддерживает бойцовское качество, а с другой – теряешь людей. Они ищут злачные места. Но то, что мы прожили 10 лет и нас не задушили, говорит о плодотворности идеи.
Я вспомнила, как сказала о Корогодском заведующая педагогическим отделом ТЮЗа Зинаида Гуляева. “В нем было редкое сочетание педагогического и режиссерского таланта. Он воспитывал детей через театр, а актеров – через детей. Содружество школы и театра при нем задышало свежо и сильно. ТЮЗ был педагогическим в лучшем понимании этого слова, на том опыте, что накоплен Зиновием Яковлевичем, можно безбедно существовать еще несколько лет”.
Но прошедшее время ему не подходит. Он – в будущем. В ТЮЗе, в котором его нет с 1986 года, еще продолжают самоотверженно гореть актеры старого состава. А он уже герой нового эксперимента, нового усилия.
– Я сам удивлен своей позицией, – смеется Зиновий Яковлевич. – Казалось бы, пора складывать крылья. В общем-то, достигнуто возможное. Но не получается остановиться. Это потребность… Конечно, потребность выглядеть белой вороной незавидна. А я таков. И не меняюсь.
– А надо ли? – добавляю я и думаю, что когда-то благодаря этой “белой вороне” открыла для себя Театр.
Наталья АЛЕКСЮТИНА

Санкт-Петербург