На чтение: ≈ 15 мин.Несколько лет назад наша газета писала об учительнице русского языка, оставшейся один на один с системой омского образования и болезнью сына (см. статью Натальи Яковлевой «Одна против системы, или Куда исчезли деньги на обучение больного ребенка» в «УГ» №34 от 21 августа 2018 года). Прошло почти пять лет, а система по-прежнему пытается выжать из педагога последнее.
Учительница русского языка и литературы Марина Владимировна Долгих в 2016 году переехала в Омск из села Рогозино Седельниковского района, где у нее была не только работа, но и жилье от школы – комната в интернате. Она горожанка, но так случилось, что при разводе с мужем осталась ни с чем: он купил квартиру, на которую копили вместе, оформив ее на своих родственников.
Приходилось искать работу вместе с жильем – деньги нужны были на лечение сына Арсения, с тяжелой болезнью которого она много лет боролась. Но очень хотелось дать ему образование и будущее.
Увидев сайт Сибирской школы нового поколения при коммерческой Многопрофильной академии непрерывного образования, учредителем которой является бывший директор Департамента образования Омска доктор педагогических наук Владимир Гам, Марина Владимировна решила, что сын будет учиться там. Тем более что обучение обещали практически индивидуальное: Арсений много пропускал из-за болезни, а класс уже выпускной. В конце лета 2016‑го она пришла на родительское собрание в Сибирскую школу при МАНО, педагоги которой объяснили, что родители могут оформить детей на семейное обучение, но при этом получать у них «репетиционные» услуги за счет бюджетных средств. Дело в том, что Омская область – один из немногих регионов, где с 2013 по 2019 год сохранялись выплаты из бюджета на компенсации родителям, дающим своим детям семейное образование. За час занятий с младшеклассником компенсировали 123 рубля, за детей постарше – 139 рублей. На этой форме обучения в Омской области находились около 1200 человек.
Марина Владимировна сделала, как посоветовали в МАНО: перевела сына на семейное обучение, написав заявление в Департамент образования. Правда, платить ей все равно пришлось по 3000 рублей в месяц, ведь обучение в академии недешевое, компенсация не покрывала оплаты. Остальное должен был восполнить бюджет. За первое полугодие деньги в МАНО были перечислены, а в мае 2017‑го, когда Долгих привезла в Департамент образования бумаги на выплату за второе, там вдруг сообщили, что денег ей не полагается, потому что… просрочена регистрация.
Какое отношение к учебе сына имеет ее прописка, непонятно, но МАНО перед выпускным выдавать сыну аттестат отказалась, пока не получит свое. В Департаменте образования Омска, там же, где помогали оформлять документы на выплату для МАНО, вдруг заметили отсутствие семейного образования: «Из договора, заключенного с некоммерческой образовательной организацией, следует, что Арсений Долгих зачислен в образовательную организацию МАНО…» Правда, чиновники как-то резко забыли, что право на образование гарантируется Конституцией РФ, а перечень документов, подтверждающих факт проживания на территории, согласно действующему законодательству об образовании «является открытым». То есть прописка – дело добровольное, а учиться ребенок должен так или иначе.
Марина Владимировна, уверенная, что ее защищает государство, звонила, писала и в департамент, и в Министерство образования. Она ошибалась. В конце концов аттестат выпускнику МАНО выдала, но потребовала взыскать с Долгих оплату за обучение: около 70 тысяч рублей.
Судиться пришлось почти год. Марина Владимировна надеялась, что хоть кто-нибудь из Гамов – МАНО предприятие семейное – посочувствует своему ученику, борющемуся с онкологией, и его матери. Верила, что доктор педагогических наук, бывший когда-то директором Департамента образования, оставит в покое ее маленькую семью, в которой никогда не видели таких денег. Для него-то, организовавшего неплохой бизнес в школах Омской области по подготовке детей к ЕГЭ, и 70 тысяч – сумма незначительная. Но лишь с помощью благотворительного фонда, предоставившего бесплатного юриста, удалось доказать, что мать и сын не должны академии ничего. Правда, куда делись эти 70 тысяч рублей на обучение Арсения Долгих, зарегистрированного в департаменте как получающего семейное образование, а значит, выделенные бюджетом, так и осталось неясным. Марине Владимировне не до того, она по-прежнему пытается выжить.
Нынче летом мы встретились с ней случайно. Был уже поздний августовский вечер, и мы ехали в маршрутке в одну сторону: я домой после работы, а она на фабрику мороженого, устроилась подрабатывать в отпуске. Писала мне, смеясь, что после десятой ночной смены, когда она стала своей на конвейере, бригадир позволила есть бракованное мороженое. Оказывается, хороший способ не заснуть… За те четыре года, что мы не виделись, 48‑летняя Марина Владимировна совсем поседела. Арсений теперь учится в Екатеринбурге – поступил в этом году в вуз, живет в общежитии, пытается подрабатывать. Чтобы получить свою зарплату в школе – 32 тысячи, – она ведет 46 часов русского языка и литературы в неделю: по 7-8 уроков в день. Говорит, приезжает домой и падает. И снова встает, потому что нужно проверять тетради, контрольные, писать планы.
Хотела было записаться в программу «Земский учитель», обещающую сразу подъемные в миллион рублей, но не рискнула. Подать документы на получение выплаты можно только в школу, которая находится за 100 километров от Омска. Школы в райцентрах в программу не вошли, а попасть в деревню, значит, до города добраться можно только на перекладных, и далеко не всегда, поскольку весной и осенью дорогу размывают дожди. Медицина ограничивается фельдшерско-акушерским пунктом, часто неработающим, потому что медики тоже неохотно едут в село. Сельский дом хорош только на обложке журнала, на деле это означает удобства на улице, воду в колонке и печку, которую нужно постоянно топить. И так пять лет, иначе миллион придется возвращать. А сельская школа в Омской области – это, как правило, типовое советское здание, куда из нескольких деревень возят детей, потому что их все меньше, люди уезжают в поисках хотя бы просто работы, не говоря уже о хорошей жизни. За 18 часов в неделю зарплату обещают около 15000, и взять больше часов, как в городе, получается не всегда, просто детей не хватит. Зато можно совмещать с любыми другими предметами, например, в школе, куда думала отправиться Марина Владимировна, некому было вести химию.
Сейчас она работает в школе, которая находится в пригороде, у сельских учителей зарплаты чуть больше. Правда, на дорогу туда-обратно уходит три часа в день. У сына стойкая ремиссия, но перенапрягаться ему все же опасно, и как минимум 10 тысяч из своего заработка она ежемесячно отправляет сыну. Еще столько же уходит на оплату аренды однокомнатной квартиры. Может быть, для себя нашла бы что подешевле – угол или койку, но пришлось забрать из деревни больную мать, чтобы быть поближе к врачам.
Из оставшихся 12 тысяч рублей до сих пор выплачивает кредиты, ни разу, по ее словам, сыну не дали бесплатной путевки в санаторий, несмотря на онкологию, Арсений все время не подходил по каким-то параметрам омского Минздрава. Так что возила его на море сама, занимая у банков, которые долгов не прощают. Куда уходит пенсия матери, Марина Владимировна не спрашивает, отношения с ней всегда были сложными, болезнь осложнила их еще больше. Просто кормит, поит, покупает лекарства. Иногда удается найти репетиторство, которое приносит еще пару тысяч в месяц: Марина Владимировна человек старой закалки, драть несколько шкур со школьников ей неудобно. Вещи себе покупает исключительно в секонд-хенде. Учительница должна выглядеть хорошо, пусть и небогато. Тем не менее успевает еще учиться в магистратуре – хочется развиваться. Категории у нее нет, говорит, что просто не хватает ни времени, ни сил, чтобы заполнить кучу бумаг ради заработка ненамного больше.
Казалось, жизнь худо-бедно налаживается, она уже почти забыла ту историю с МАНО. Но Многопрофильная академия непрерывного образования вместе с ее учредителем Владимиром Гамом отлично помнят все и всех. Бизнесмены тоже долгов не прощают, даже если так решил суд. В конце сентября 2021 года Марина Владимировна получила на электронную почту постановление об обращении взыскания на заработную плату и иные доходы должника, вынесенное в рамках исполнительного производства №540180/21/55003‑ИП от 21.09.2021. Возможно, судебные приставы что-то сообщали и прежде, но компьютера у нее нет, заглянуть в почту и на Госуслуги удается лишь изредка на школьном, который часто блокирует информацию, не относящуюся к образованию.
Попыталась разобраться и поняла, что МАНО, не сумев взять с нее 70 тысяч за обучение Арсения, требует 21400 за оплату работы своего юриста, который, собственно, и пытался взыскать с нее эту сумму.
С октябрьской и ноябрьской зарплат учительницы русского языка и литературы Марины Долгих сняли по 10 тысяч рублей, с декабрьской – 1400. Урезала себя во всем, но отправила деньги Арсению, заплатила за квартиру, купила матери лекарства… Самых элементарных продуктов подкинули добрые люди. Как-то выжили. Вот только Марина Владимировна уверена, что МАНО не оставит ее в покое, пока не вытряхнет все что можно.
Обращения в Департамент образования не помогли, ответили, как обычно, выписками из законов, не вникая в ситуацию: «Граждане, проживающие и зарегистрированные в Омской области, могут обратиться по вопросам семейного образования в комитет муниципального района…» И вроде давно уже образованием руководит не Гам, но чиновники в образовании меняются, а отношение к людям – нет.
К сожалению, история Марины Долгих – это типичная жизнь одинокой учительницы из провинции с зарплатой даже чуть выше официальной средней по Омской области, с массой проблем и невозможностью купить собственное жилье. Разве что болезни, несчастья и одиночество у каждого свои. Год назад министр образования Омской области Татьяна Дернова называла среднюю зарплату в 30 тысяч рублей и с тех пор предпочитает о ней не говорить. Кстати говоря, она собирала пресс-конференцию по поводу заявлений учителей одной из школ, которые уверяли, что буквально живут на рабочем месте, чтобы получить 25 тысяч рублей. Жалобы министр посчитала ложью. Больше никто жаловаться не стал, но за 2021 год из омских школ, по данным Департамента образования, уволились 800 педагогов.
Сейчас, по данным портала ГородРабот, проанализировавшего предложения работы, медианная учительская заработная плата в Омской области, то есть самая частая, без учета самых высоких и самых низких, 18545 рублей. Тем не менее чиновники от образования продолжают радостно рапортовать о счастливой жизни педагогов в Омской области, считая их данные наветами. А учителя продолжают работать в две смены, тянуть от зарплаты до зарплаты, занимать тысячу до получки и не ждать милостей от государства…
Наталья ЯКОВЛЕВА, Омск, фото автора
Выбор читателей
Комментарии