Жизнь по достою. Зачем и какое разнообразие… благ достаточно душе

…Дорожная судьба занесла меня в сибирскую деревеньку Чертокулич. День близился к вечеру. Пора было уже подыскивать место для бивуака. Я хотел проехать мимо, но вспомнил, что собрался сварить кулеш. Для него достаточно водицы и крупицы. Однако неплохо было бы еще хотя бы пару картофелин. За ними я и заехал в деревню. Вокруг ни души. Даже дымков не видно. Лишь лохматые собаки лениво потявкивают из-за серых подворотен.

Возле одной избы заметил старика, дымившего самокруткой. Я попросил у него картошки. Сибиряк хмуро и недобро глянул на меня из-под кустистых бровей. Еще пару минут он докуривал цигарку, потом крякнул, поднялся, коротко бросил: «Погодь» и исчез за воротами. Через десять минут он появился, согнувшись под тяжестью мешка. «Хватит?» – сказал кержак и попытался приладить мешок поверх велосипеда. Я остановил его. «Куда столько? Мне ж для кондера…» Старик так же недобро смотрел на меня: «Не-е, бери всю, картоха доста уродила в сем годе. Нам со старухой за глаза хватит». Сибиряк был непреклонен, в конце концов убедил меня взять хотя бы с десяток картофелин (каждая, между прочим, в два моих кулака). Приторочив к багажнику велосипеда кулек, я собирался отправиться дальше, но хозяин остановил меня: «Раз такое дело, то погодь». Он опять исчез в воротах. На этот раз дар был поскромнее – литровая банка соленых груздей. Я разглядел за стеклом не только грибки, но и кольца лука, зубки чеснока, листики лаврушки, веточки укропа. «Гоже?» – последовал вопрос. Я промолчал, на самом деле просто сглатывал слюну. Хозяин по-своему понял мое молчание. «Погодь», – сказал он. Через несколько минут мой продуктовый багаж пополнился чекушкой с нежно-сизоватой жидкостью. Нюхать я ее не стал. «Нашенская, не сумлевайся, на все сто нашенская. Доста в ней и силы, и душевности. В самый раз тебе в дороге будет», – напутствовал меня кержак. Я не сомневался. Голова счастливо кружилась от предвкусия предстоящей торжественной трапезы. Она состоялась на лесной опушке неподалеку от деревни. Кондер пришлось отменить. Прямо в кожуре я сварил в котелке всю картоху и очень медленно стал облупывать ее и потреблять под груздочки и драгоценные капли настоянного на кедровых орешках чудесного домашнего напитка. Действительно очень душевного…Дышим как дышим, живем как живем, имеем что имеем. Правда, очень часто хочется больше. И жить, и иметь. Пожалуй, это присуще только человеку. Сколько и чего ему надо? Главное – зачем? Наверное, это ключевой вопрос. Но именно его мало кто задает себе. Зачем? Пока нет ответа. Или все-таки есть? В чужеземье мой словарный запас обычно ограничивается двумя-тремя десятками самых нужных обиходных слов. Среди них – «достаточно», «довольно». Испанское bas по аналогии с нашим «баста» запомнилось сразу. В странах Латинской Америки мне часто приходилось употреблять это словечко, отказываясь от явно лишних для желудка и багажа продуктовых даров. В путешествии достаточность очевидна и очень конкретна. Более того, она часто жизненно необходима, залог успешного прохождения и завершения пути. Нередко достаточность – своеобразная путеводная нить на выбранном пути. Полное брюхо не только к учению глухо, но часто и к рабочему походному ритму, преодолению препятствий и вообще достойному принятию дорожных тягот. Я, как правило, утром отправляюсь в путь, довольствуюсь конфеткой, глотком воды, каким-нибудь добытым по дороге фруктом, и только потом, натрудив себя, с превеликим удовольствием заслуженно награждаю себя кухлем чая, лепешкой, кусочком сыра. И то в меру. Еще предстоит потрудиться под жарким солнцем, встречным ветром или проливным дождем. Здесь не угадаешь. На голодный желудок, правда, тоже особо не разгонишься. Как полопаешь, так и потопаешь. Вот тут и нужна мера, знание: чего и сколько достаточно желудку, телу и, конечно, душе. Дорога быстро и решительно все расставляет по своим местам, определяет оптимальный набор необходимых «едомных» и других благ. «От ненужного и лишнего всякая трудность и погибель. Всякая нужность видь есть дешева, и всякая лишность есть дорога». Это не только слова, прежде всего опыт моего земляка (что особенно ценно) философа-бродяги Григория Сковороды.Во время сплава по Енисею на резиновой лодке, приспосабливаясь к кочевому водному быту, я быстро освоился в надувном суденышке, которое уже через неделю стало обжитой квартирой. В ней особо не развернешься. Спальня, гостиная, кухня – все на полутора квадратных метрах. Но я не жаловался на судьбу. Можно вытянуть ноги, даже расслабиться и подремать, можно даже с помощью сухого спирта и банки из-под краски, в которую вставляется кружка, приготовить чай. Этого достаточно, чтоб избежать сладкого плена берегов и шаг за шагом (вернее, гребок за гребком) продвигаться к цели. Кстати, подобные «лодочные» жилища можно встретить и у других народов. Это и сибирские кеты, обитающие в крытых берестой лодках-«илимках», и «морские цыгане» – представители племени баджао, кочующие в лодках между островами Индийского океана, и индейцы высокогорного перуанского озера Титикака, живущие на тростниковых островах. Иногда, правда, на ночь я устраивался не в лодке, а располагался на берегу в палатке или в заброшенном охотничьем зимовнике. На разных берегах и по-разному это происходило. Но главное – было тепло, не капало, не дуло и не досаждал гнус. Этого в диком краю достаточно, чтоб в скромном таежном жилище чувствовать себя не хуже, чем в царских чертогах. Почивать ведь можно не только на лаврах, но и на нарах. Тысячу городских ночей, и к ним пусть даже всего лишь один день, проведенный на рыбалке или охотничьей тропе, и одна ночь в зимовье под лесным пологом и яркими звездами, в волшебной тишине и таинственном мраке глухой тайги, с причудливыми отблесками печного огня на бревенчатых стенах. Этой одной ночи достаточно, чтоб жизнь принять за сказку…С материальными благами вроде все ясно. Лишнее для желудка и тела, понятно, в пути ни к чему. А вот сколько и чего душе требуется… Поднялся на перевал и лечу по серпантину вниз. Мир вокруг меня поражает красотами и дивами. Но мне этого мало. Взгляд устремлен вперед, за горизонт. Мне подавай простор, даль. Хочется взмыть птицей под облака. Увидеть и охватить взором как можно больше и дальше. Хорошо бы еще и познать это. И я не уверен, что, если вдруг свершится чудо и я действительно обрету крылья, это неуемное желание не станет еще сильнее и мне достаточно будет обретенной высоты. Это великое умение само… довольства. Речь об умении быть вполне довольным и даже ощущать счастье обладания достаточным набором благ. «Покамест успехи мои невелики: я не осмеливаюсь на глазах у всех довольствоваться малым, и до сих пор меня заботит мнение проезжих», – писал Сенека в «Нравственных письмах к Луцилию». Если философам это трудно дается, то что говорить о «пересичных» (так в Украине называют рядовых граждан, которые в толпе пересекаются друг с другом) людишках. В путешествии пересекаться не с кем, там ты предоставлен самому себе. Тебе не на кого оглядываться и некому дышать в спину, ты не в очереди за жизненными благами и тем более не в толпе, нет рядом никого, на кого надо равняться и кому подражать, кто бы указывал, поучал, как вести себя и что тебе недостает, чтоб было «как у людей». Многие люди счастье (вполне уместно тут говорить именно о нем!) достаточности, обладания малым постигают именно в дороге, во время путешествия, вдали от обжитых мест. «Счастливые дни! Нам было очень хорошо в нашем бамбуковом жилище… Из мебели у нас кроме нар были две табуретки, связанные из жердей, и такой же столик. Тарелками нам служили огромные перламутровые раковины, отливающие всеми цветами радуги, чашки мы сделали из скорлупы кокосового ореха» – так описывал Тур Хейердал свой быт в бамбуковой лачуге на полинезийском острове Фату-Хива в книге «В поисках рая». Рая он там, конечно, не нашел, но, уверен, представление о достаточности для счастливой жизни человека (и людей на планете!) получил в полной мере.В дороге с лихвой хватает всего. Солнечного «ничьего блага», свежего ветра, кружки чая, глотка родниковой воды, травяного ложа, грибков, ягодок, корешков и зеленых дикоросов – щедрых даров природы, брусочка сала, картофелины, лепешки – скромных угощений прохожих, убаюкивающего шелеста листвы, тепла и света костра, улыбки и напутствия черноокой торговки, уже преодоленных километров и еще не открытых далеких земель, горизонтов и миражей, вершин и облаков, из которых можно творить и творить воздушные замки, снов и стихов, что вдруг рождаются, мысленных озарений и душевных сладких порывов. Достаточно красиво – несомненно, достаточно здорово – без сомнения, достаточно просто – бесспорно, достаточно искренне и сердечно – еще бы! Всего достаточно, чтоб в полной мере ощутить вкус жизни, понять высший смысл и предназначение бытия в самых различных его проявлениях. Заодно, кстати, и попытаться ответить на вопрос «Зачем?». Зачем и какой достаток тебе нужен, какое разнообразие и сколько благ достаточно лично для твоего тела и лично для твоей души. И этот дорожный опыт достаточности (несомненно, и самодостаточности!) будет долго помниться. А что помнится, то иногда и возвращается. Очень на это надеюсь.…Чуть позже, когда костер уже почти потух, между высокими сосновыми кронами захороводили звезды. Комары посуетились, пожужжали и притихли. Я заполз в палатку и забрался в спальник. Почти с головой. Сон в нее долго не приходит. Но тело уже чувствует его. Как прикосновение любимых губ. Достойно завершился очередной походный день. «По достою» – так, кажется, говорили в старину. Всего в нем было «доста», всего достаточно. И я мысленно его перенес в завтра. Но я знаю, уверен, что так не будет. Потому как именно этой дорожной достаточности мне будет очень не хватать. Что ж, придется с этим жить.