Жизнь

Куда бы вы ни приехали, в большой город или маленький провинциальный городишко, в большое село или крошечную деревушку, затерявшуюся в дремучем лесу, – всюду вам откроется какая-нибудь достопримечательность.

Пятнадцать лет назад я работал в небольшой районной газете на Тюменском Севере. В отпуск, как правило, ездил в Москву. Железной дорогой с одной пересадкой в городе Серове – оттуда прямым ходом в родную столицу. Так вот, позвольте несколько слов о тогдашнем Серове. Этот город (бывший Надеждинск), расположившийся на восточных склонах Уральского Камня, являлся первой встречей с так называемой Большой Землей, по которой, признаюсь, очень скучал в краю массового освоения нефтяной экономики. До отправления московского поезда всегда было достаточно времени, большую часть которого я проводил в книжном магазине, находившемся на главной улице Серова. Для меня этот книжный магазин был основной достопримечательностью города. В те годы там можно было найти настоящие сокровища, не уступающие тем драгоценностям, что хранила в своих “запасниках” знаменитая Хозяйка Медной горы. От обилия литературы глаза разбегались в разные стороны. Русская и зарубежная классика, издания популярных современных авторов, большой выбор краеведческого материала – все это ни в какое сравнение не шло с бедностью книжных прилавков нашей первопрестольной. Душа радовалась за Серов, стотысячный город металлургов, заботу о котором проявляло мощное по тем временам Средне-Уральское книжное издательство. Чувствовал и о себе его заботу, привозя домой в Москву не малахитовые шкатулки, но груз, куда более весомый…

Недавно выпала служебная командировка. “И вновь я посетил…” мой любимый уральский город. Но Боже! Как же изменился Серов за эти пятнадцать лет! Кажется, и дома, и улицы с прежними названиями, и Дворец металлургов с мемориальной доской, свидетельствующей о том, что в городе побывал “всесоюзный староста М.И.Калинин”, и ювелирный магазин, и Дворец бракосочетания – кажется, все то же самое, но не узнаю своего Серова. Пошел в книжный магазин – а его уж и нет. Помещение-то, конечно, осталось. Но разве в этом дело? В этом помещении, некогда сплошь заставленном книгами, – выбирай любую! – теперь жалкий лоточек с импортным “литературным” ширпотребом. И то сказать – притулился с краешку, ближе к выходу. А вокруг – коммерция блещет. Одно тряпье на вешалках. На них все цвета радуги сосредоточились. И люди все больше к ним тянутся. У книжного лотка никого нет, кроме скучающей девушки-продавщицы. Наверное, жалеет она, что на неходовой товар поставлена. Как сторож. Да было бы что охранять! Судя по всему, разноцветная коммерция вытеснит и этот лоток из помещения. И останется от книжного магазина одно лишь воспоминание.

Почему же жители города смирились с тем, что их лишают не просто достопримечательности, не просто книжного магазина – ведь культуры их лишают, духовности. А что делать интеллигентным гражданам? Учителям? Ученикам? Что им делать? Вставать в очередь в киоск за двумя литрами технического спирта? Этого “добра” на всех хватит. Это всегда, оказывается, в продаже. Эх, Серов, Серов, Серов… Если переименуют город в Надеждинск, может быть, что-нибудь изменится к лучшему в нем? И книжный магазин хороший откроют?

Валерий ЕРМОЛОВ

Начало новой этики

Это общественное движение зародилось в Каменске-Уральском (Свердловская область), откуда потом распространилось по всей стране. Цель этого общественного движения – просветительская. Региональное отделение планирует выпустить 15 книг, которые должны помочь педагогам, юристам, социальным работникам, родителям. Буквально на днях вышла в свет первая книга серии под названием “Начала новой этики”. В нее вошли Всеобщая декларация о правах человека, Декларация прав ребенка, Конвенция ООН о правах ребенка, Конституция РФ, Закон “Oб образовании”. В стадии подготовки находятся сборники по проблемам детской преступности, конфликтологии и основам безопасности. Кроме того, активисты движения планируют направить свои усилия на работу по реализации принятого в прошлом году областного Закона о правах ребенка.

Юлия ПРЫТКОВА

Выбор небольшой: подвал, паперть или… рабство

Выбор небольшой: подвал, паперть или… рабство

– В последнее время в столичном метро появились попрошайки, которые используют детей как приманку для наивных пассажиров и их карманов. На вид эти дети кажутся больными, зато таким нищим подают куда охотнее. Между тем дети-приманки настолько тихие и безмолвные, что начинаешь сомневаться, все ли тут “чисто”?

– Родители – профессиональные нищие – встречаются разные. Одни попрошайничают со своими единокровными детьми, другие сдают своих детей в “аренду” даже за бутылку. Такие факты в нашей милицейской практике нередки. Как правило, это люди опустившиеся, алкоголики, бомжи. Дети у них действительно больные, часто даже умственно неполноценные. Однако известны случаи, когда малышей и даже грудников специально накачивают лекарствами, наркотиками, дают пожевать мак, после чего те притихают или спят. Ну кто же таким “родителям” не подаст? И невдомек сердобольным пассажирам, что перед ними разыгрывается многократно отрепетированный и хорошо окупаемый спектакль. Подобное происходит не только в московском метро, но и в аэропортах, на железнодорожных вокзалах, в электричках, в междугородном автовокзале. Но среди таких детей встречаются и настоящие беспризорники. Они тоже попрошайничают, хотя основной их промысел – воровство. Нередко они сбиваются в группы и вымогают деньги у таких же детей, возвращающихся домой из школы, бассейна, музыкального кружка или с теннисного корта. Нападают на пустые дачи и обчищают их.

– Заглядывая в недалекое будущее, можно, видимо, предположить, что ничего путного из них не получится. Они пополнят ряды сначала малолетнего преступного мира, потом, со временем, и взрослого.

– Их судьбе действительно не позавидуешь. Страшно даже не то, что количество таких детей год от года все больше. Даже тот, кто растет в благополучных семьях, живет в уютном доме, ходит в школу, после нее не занят ничем. Уроки заканчиваются, родители на работе, а дети предоставлены сами себе. Теперь после уроков дети и подростки зачастую попадают в подвал, на чердак, на улицу, а там свои “законы” – жестокие, циничные, безнравственные и криминальные.

– Иначе говоря, дети, лишившись прежних идеалов, героев, которым подражали, взамен не получили ничего?

– Вольная или невольная пропаганда преступного мира, насаждаемая через экран телевизора и прессу, дала им взамен идеалы криминалитета, псевдоромантизм “жития” воров в законе, накачанные мышцы бандитов, инструкцию, как грамотно заниматься рэкетом. Ведь не случайно сейчас среди подростков так модны татуировки, символизирующие принадлежность к зэкам. Детские компьютерные игры связаны, как правило, с уничтожением кого-то, особенно свидетелей, сожжением всего, что можно. В телевизионных программах постоянно шельмуются армия и милиция, что ни фильм, то милиционер показан круглым дураком, обзывается не иначе как “мусор”, “легавый”, “мент”. Подростки, достигшие призывного возраста, любыми путями стараются не попасть в армию. “Бывалые” им советуют: лучше сесть в тюрьму, чем быть убитым в горячих точках.

– Где, на ваш взгляд, детская преступность распространена больше – в крупных промышленных городах или в провинции, и с чем, по-вашему, это связано?

– Конечно, ее больше в густонаселенных городах, где люди порой не знают даже своих соседей по лестничной площадке. В провинции, в деревнях, поселках и небольших российских городишках, дети все-таки находятся под постоянным контролем. За ними всегда присматривают если не родители, то соседи, если не они, то многочисленная родня или просто знакомые. Именно там, в глубинке, еще сохранились нравственные устои. У ребятишек, кроме учебы в школе, есть совершенно определенные обязанности по домашнему хозяйству. До прихода родителей с работы они должны траву накосить для кроликов, птицу накормить, воду наносить из колодца, дрова наколоть, корову выгнать на пастбище. Предрасположенные к хулиганству подростки и молодежь у себя в родном селе или в ближнем райцентре безобразничать остерегаются, так как на них тут же обрушится гнев земляков. Они поступают по-другому. Садятся в поезд или электричку и едут “расслабляться”, предположим, в ту же Москву. Бывали случаи, когда сюда приезжали целые “стаи” 15-17-летних, например из Набережных Челнов: грабили прохожих, “чистили” квартиры.

– И после этого их отпускали с Богом в родную тихую провинцию?

– Ничего подобного! По нашему законодательству уголовная ответственность наступает с 14 лет. Это относится за совершение тяжких и особо тяжких преступлений: убийство, грабеж, разбой, изнасилование. Кроме ареста и лишения свободы, есть и другие меры наказания: штраф, возмещение ущерба, исправительные работы, ограничение свободы досуга.

– Не могли бы вы, Александр Александрович, назвать цифры, показывающие динамику детской преступности?

– За последние пять лет число убийств, совершенных подростками или при их участии, возросло почти втрое, более чем вдвое возросло количество умышленных тяжких телесных повреждений, разбоев и грабежей. Почти в 5 раз увеличилось количество незаконного изготовления, приобретения, хранения, перевозки и сбыта наркотиков. Только в прошлом году число несовершеннолетних, совершивших преступления, увеличилось на 6,2%, что составило 13% удельного веса от общего количества преступников. При этом около 9% – девочки, почти 42% – учащиеся и студенты, 27% – подростки, не имеющие постоянных источников дохода, и 13% – прежде уже совершившие преступления.

– Каковы же конкретные причины роста преступности среди детей и подростков?

– Я уже называл их. Могу добавить, что низкая заработная плата приводит к оттоку хороших преподавателей, а с другой стороны, заставляет их искать побочные заработки, отрывая педагогов от своих учебных заведений, групп и как следствие – от самих подростков. Кроме того, дети ринулись в коммерцию, зачастую они торгуют спиртными напитками. Особо остро стоит проблема трудоустройства несовершеннолетних, осужденных к мерам наказания, которые не связаны с лишением свободы. На обочине жизни остаются те, кто вышел из колоний. В последнее время увеличилось число несовершеннолетних, оказавшихся без надлежащего родительского попечения. Более того, есть случаи, когда дети российских граждан попадают в рабство в Закавказье и Среднюю Азию.

– Даже такое бывает?!

– К сожалению, да. Не так давно в городе Орске Оренбургской области одна мамаша продала своих детей кавказцам, которым помогала торговать на базаре. Девочке исполнилось 12 лет, мальчонке только 10. Их увезли в горный аул, там они выполняли всю тяжелую и вовсе не детскую работу. Пробыли там эти маленькие рабы почти год. Им было невмоготу, они страшно уставали, плакали, болели, но помочь, заступиться за них никто из взрослых не хотел. Потом девочка все-таки вспомнила телефон своей бабушки по отцовской линии (сам папаша семью давно бросил), умудрилась даже позвонить ей. Бабушка тотчас же пошла в милицию, и только после этого несчастных ребятишек вызволили из аула.

– Детское рабство – явление, бесспорно, антисоциальное и страшное. А есть ли случаи принудительной отправки российских детей за рубеж, предположим, для их дальнейшего обучения там?

– О таких фактах не знаю. Маленькие россияне едут за границу учиться с “благословения” своих родителей. В Москве и в других регионах нашей страны действует, причем довольно активно, филиал еврейской общественной организации “Сохнут”. Среди прочих задач этой организации не на последнем месте стоит подбор одаренных детей-евреев для обучения в Израиле за счет этой организации. Используя большие финансовые возможности, израильтяне планомерно реализуют проект “Наале-16”, отправляя одаренных детей еврейской национальности на учебу в Израиль. Выходит, у Израиля находятся деньги на детей своей национальности, которые живут даже в других государствах, в том числе и в России, а мы, россияне, в своей же стране своих детей, а значит, и свое будущее, упускаем, предоставляя их самим себе.

– Какой же видится выход из создавшейся ситуации?

– Мы убеждены, что нужна серьезная и целенаправленная государственная программа, подтвержденная конкретным финансированием, уже очевидно, что для решения “детского вопроса” необходима поддержка всего общества, госучреждений, заинтересованных министерств, ведомств, прессы и деловых кругов. Нельзя дальше замалчивать беду тех, кто очень скоро придет нам на смену. Ставить же задачу борьбы с преступностью несовершеннолетних только перед милицией и другими правоохранительными органами – кощунственно, да и, честно говоря, бесперспективно. Профилактика, предупреждение детских и подростковых правонарушений в стране фактически не ведутся, общественные организации, призванные этим заниматься, или вовсе исчезли или самоустранились. Милиция же сталкивается с самим фактом уже совершенного преступления, когда подростка надо изолировать от общества. А это, согласитесь, далеко не всегда идет ему на пользу. Во всяком случае начинать свою жизнь с отсидки в колонии для несовершеннолетних как-то не по-людски. Чтобы этого не происходило, всем нам надо вспомнить о детях. Своих и чужих. Хотя, признаться, считаю, что чужих детей не бывает.

Иван КИМОВ