Жизнь

Доводилось ли вам, читатель, встретить живого свидетеля торжеств по случаю 300-летия династии Романовых? Мне – посчастливилось, и совсем недавно. Анатолий Федорович Смирнов, мой собеседник и современник, умудренный жизнью и много повидавший человек, рассказывает:
– Мой дед по матери, Михаил Ефремович Романов, жил в селе Красное-на-Волге, что в тридцати километрах от Костромы, и занимался торговлей крестиками, серебряными цепочками и другими предметами церковного предназначения. Имел титул – “Купец 3-й гильдии”. Отправляясь на встречу царя и его семьи в Кострому, дед пригласил моих родителей, а с ними поехал и я. Было мне три года.
Мы ехали по Волге на местном однопалубном корабле “Пчелка”. В Костроме на встречу царя меня не взяли – я остался на квартире у родственников. Вечером, когда родные вернулись с торжеств, за праздничным столом долго обсуждали эти события и с сожалением вспоминали, что на торжествах не было царевича Алексея – он заболел в пути, и его в Нижнем Новгороде прямо с парохода на специальном скором поезде отправили в Петербург.
Из Костромы царская семья двинулась на пароходе в Ярославль, а мы с родителями сфотографировались на память. Этот снимок, как и фото “Триумфальной арки”, специально построенной для встречи царя, хранится у меня до сих пор…
Вместе с Анатолием Федоровичем мы рассматриваем эти семейные реликвии. Оказывается, история эта имела продолжение. Во второй половине 1918 года вечером к дому деда Михаила явилась молодая особа. Девушка сказала Романову, что она – из царской семьи, следует в Кострому в Ипатьевский монастырь. Пренебрегая возможными неприятными последствиями (время-то было страшное!), Михаил Ефремович предоставил ей кров. Он был страшно взволнован и подозревал, что таинственная гостья – младшая дочь царя. Он очень хорошо запомнил ее на торжествах 1913 года…
Закончилась жизнь деда Михаила трагически: в 1919 году конный отряд карателей арестовал его и вместе с другими шестью купцами расстрелял.
Прошли годы. В 1930 году семья Смирновых жила уже в Костроме. Как-то отец пригласил в гости товарища – Александра Ивановича Шарова, директора местного судостроительного завода. За праздничным столом да за бутылкой водки стали вспоминать былое. И тут мама со слезами на глазах стала рассказывать, как на базарной площади расстреляли в Красном Михаила Ефремовича. Шаров побледнел, посинел, руки его затряслись. Он вышел из-за стола и сказал, что этим карательным отрядом командовал он…
Много, много событий уместилось в жизни внука расстрелянного купца 3-й гильдии. Анатолий Федорович закончил текстильный институт, войну встретил на фабрике в Нерехте. После – военно-инженерное училище, фронт. О войне он говорит так: “Это ужас, жуть. Какой святой меня от смерти спас, не знаю…” Значит, есть все-таки этот святой, или ангел-хранитель… В партию Смирнов вступил только в 1952 году, когда стал работать в Госплане. А до этого все отнекивался: “Не дорос”.
…Я не люблю слова “судьба”, мне больше нравится слово “жизнь”. Но вот посмотрите на примере только одного человека, сколько трагичной и несправедливой смерти вошло в жизнь нашей страны. Расстрел царской семьи. Расстрел купцов, священников. Трагедия Шаровых. Миллионные жертвы в Великой Отечественной. Локальные войны. Афганистан. Нынешняя Чечня. За что и почему? Нет ответа…

Лидия СЫЧЕВА