Жизнь

Недавно очень остро почувствовала: не женское это дело – за правду бороться. Женское другое: любить. Но не дают. И кто? Наши мужчины. Откровенно говоря, мужик нынче не тот пошел.

едь как ухаживают за женщиной “новые русские”? Покупают дорогие безделушки, нисколько не пытаясь при этом установить хоть сколько-нибудь красивые отношения со своей дамой. Любовь для богатого – товар. Пришел, увидел, купил. О душевных усилиях и речи быть не может. Но вот что интересно: все вокруг завидуют женщине, которую присмотрел для себя, как товар на прилавке, богатенький Буратинка.

чему тут завидовать? Неужели новое золотое колечко важнее уважения? Но там, где вместо душевной щедрости присутствует денежная, – уважению места нет. Как правило (бывают исключения, конечно, но очень редко). Душевной щедростью отличаются не те, у кого карман, а те, у кого сердце, – это же ясно, как Божий день! Только любовь делает мужчину по-настоящему щедрым, великодушным. Только любовь преображает его душу, преисполняет благородством. Богатый, как правило, на движение души не способен. А зачем? Он же все купит – легко и просто. Вот ведь скука-то смертная. …Во всяком случае сегодняшний “новый русский” таков. Он пресыщен и потому скучен. А главное, не способен даже на самые малые жертвы ради любви.

ет, не женское это дело – за правду бороться. А приходится. Профессия у меня такая. Так подсобите же мне, мужики! (А правда в том, что не в деньгах счастье. И даже не в их количестве. В них – благосостояние, но не счастье).

Светлана

ЦАРЕГОРОДЦЕВА

Вкратце

Звериное

время

“Вы звери, господа, вы звери!” – возможно, именно так думала Ира Екимкина, надевая на себя петлю…

“Школьные сплетни опутали Иру мертвой петлей, – констатирует Сергей Аверкин, корреспондент “Комсомолки”,- девочку затравили пересудами о ее беременности”. Вся Стрелецкая Слобода была потрясена ее внезапной кончиной, но никто не хотел брать на себя вину. “Я больше в школу не пойду. Сегодня опять шептались. Одна учительница сказала: “Хватит с мужиками спать. Успеете, еще наспитесь”. Многие девчонки с парнями дружат, почему же на меня пальцами показывают?.. Плохое обо мне говорят – что беременная”, – причитала Ира. Так и умерла, не отмывшись от клеветы. Единственным убедительным доказательством для толпы стало вскрытие – беременность не подтвердилась.

“Руководители совхоза не раз менялись, а главбух все время одна и та же… Вот я и решил, что это она такое цветущее хозяйство развалила”, – так рассуждал механик Александр Ветров из Верхней Ярославки, еще один герой “Комсомолки”. В отместку за хроническое безденежье он задумал уничтожить обитателей бухгалтерии сельсовета – четырех женщин и по случайности оказавшегося в комнате ребенка, а заодно и себя вместе с ними.

“Женщины метались по комнате и кричали из последних сил. Ветров горел со всеми, но никого не выпускал. На помощь прибежали мужики, выбили дверь снаружи и онемели от ужаса – горящие факелы ползли по полу к выходу”, – пишет Елизавета Маетная.

Их спасли, но разве боль забыть? Разве четырехлетняя девочка виновата в том, что взрослые сошли с ума? Самое жуткое во всей этой истории то, что соседи не прокляли механика за жестокость: наоборот, у него нашлись последователи. “В соседних селах после трагедии стали угрожать даже председателям”. Так неужели показательные акции насилия станут нормой, а сьехавшие с катушек ветровы превратятся в героев нашего времени?

Подготовила

Мария КОЗЛОВА

Ничего не случилось?

или О дополнительных занятиях в шесть часов вечера

“Неуставные” отношения – они существуют столько, сколько существует школа…

История, которая будет рассказана, представляет собой смесь фарса и трагедии, а всех ее участников обьединяет одно желание – как можно скорее забыть о происшедшем, как будто ничего и не было…

все началось с того, что 10-й “Б” спустя месяц после начала учебного года остался без учителя математики. Антонина Васильевна (имена изменены по понятным причинам), женщина не первого пенсионного возраста, поддавшаяся было на уговоры администрации “поскрипеть” еще годик, очень скоро поняла, что пришла пора уходить, и решительно положила заявление на директорский стол. Недели две в 10-й по очереди забегали “отбывать каторгу” все свободные математики, и многие ученики уже стали поговаривать о переходе в другие школы.

Как и где искала директор дефицитного педагога – одной ей известно, но вскоре старшие классы получили долгожданного преподавателя. После первого урока Лина Анатольевна была с чьей-то легкой руки прозвана Лианой, а после нескольких следующих ребята поняли, что к ним пришел математик от Бога, и это расположило к Лиане даже самых вьедливых всезнаек. К тому же она оказалась контактным человеком, умела необидно для учеников держать дистанцию, быть в меру остроумной и ироничной. И, что немаловажно, была стильной, современной женщиной, весь облик которой – от безупречной белизны модных воротничков и красивой прически, до мягкой элегантной походки – впечатлял и внушал восхищение. Она была скорее немногословна, но всегда находила время выслушать каждого, у кого возникали проблемы с математикой. Таких оказалось немало, и вот однажды на уроке Лиана сообщила десятиклассникам, что она оказывает платные дополнительные услуги, иными словами, занимается репетиторством, и желающие могут воспользоваться этим обстоятельством. 10-й “Б” был шокирован – не самим фактом репетиторства – эка невидаль нынче платные уроки! – а тем, как просто и обыденно, без тени смущения заговорила об этом их обожаемая учительница. Поняв все по наступившей тишине, Лиана тем не менее решительно продолжила тему. Она сказала, что не стесняется брать деньги за работу, которую, как ей кажется, делает профессионально. Кроме того, не смотрит на своих учеников как на несмышленых деток, нуждающихся в поводыре, напротив – видит в них союзников и партнеров, а с теми и с другими надо быть искренним и открытым…

Многие их тех, кто собирался поступать в технические вузы, стали посещать домашний “университет” Лианы. Отзывы об уроках были самые лестные, а спустя какое-то время последовали и первые конкретные результаты в виде многочисленных призов и премий по математике на предметных олимпиадах и конкурсах. Это обстоятельство заставило приумолкнуть тех коллег Лианы, которым не нравились ее напористая предприимчивость и откровенный прагматизм. Директор школы, конечно, тоже знала о репетиторстве, но она также знала, что, лишившись возможности подрабатывать, Лиана уйдет из школы. Тем более что на преподавательской работе она человек, можно сказать, случайный – пришла из расформированного НИИ, где она, кандидат математических наук, заведовала отделом. Аналогичные обстоятельства приводят сегодня в школу многих бывших инженеров, редакторов и корректоров лопнувших издательств, сотрудников развалившихся фондов, ассоциаций и т.д. и т.п. Многие из “пришлых поневоле” – энергичные, думающие, не зашоренные железобетонными педагогическими канонами, и неудивительно, что они привносят в школу новую атмосферу и более свободный и раскованный стиль отношений.

Ну а теперь пора познакомиться и с другим действующим лицом этой истории, тем более что именно с ним и произошло то, что произошло.

Ничем особенным Гена от своих сверстников не отличался, разве что ростом чуть повыше других – под два метра. Каратист, увлекался точными науками (в будущем видит себя программистом). С математикой у Гены, конечно, все в полном порядке, недаром Лиана всегда ставила его в пример. И когда однажды она велела ему ненадолго задержаться после занятий, чтобы “поговорить о важном для него деле”, тот весь последний урок ломал голову, зачем бы это он ей понадобился? Лиана всего лишь похвалила Гену за старание, сказала, что слышала о его планах и одобряет их, но считает, что ему не мешало бы позаниматься дополнительно, тем более что на уроках просто невозможно уделить внимание тем “мелочам”, от знания которых частенько и зависит высокая оценка. Гена попытался было заикнуться о том, что стоит посоветоваться прежде с родителями, но Лиана решительно прервала его: “Нет, нет, никаких денег не надо, просто я хочу помочь тебе. Жду тебя завтра, в шесть вечера. Где живу – знаешь?”

Гена кивнул головой, и Лиана заторопилась по своим делам. По дороге домой он все размышлял, удобно ли будет брать уроки на халяву и как можно выйти из этой ситуации. Но тут припомнился Витя из параллельного класса – он как-то обронил, усмехаясь, что вот с ним Лиана занимается бесплатно, и это немного успокоило Гену. Последнее слово, как всегда, осталось за мамой, а она, узнав, в чем дело, сказала, как отрезала, что ее сын ничем не хуже других, и поэтому заниматься будет “на общих основаниях”. Кроме того, заметила она, просто неприлично беззастенчиво пользоваться человеческой порядочностью. Одним словом, на следующий день в назначенное время Гена явился к Лиане с букетом цветов, купленным по настоянию мамы, и при деньгах. Смущаясь, выложил бумажки на стол, заторопился доставать тетради и ручку. Лиана с улыбкой смотрела на эти приготовления:

– И куда ты так торопишься, уж не на свидание ли? – Гена смутился еще больше.

Она еще о чем-то спросила, потом поднялась и ушла в другую комнату.

– Я здесь, иди сюда, – позвала она. Он вышел и отшатнулся.

– Ну иди же, милый, иди и ничего не бойся, – хриплым и чужим голосом приказала она, и Гена на негнущихся, ватных ногах, плохо соображая, что же это происходит, послушно сделал шаг навстречу своей совершенно нагой учительнице…

“…Ему было невыносимо стыдно, так что он даже удивлялся, что человеческий стыд может достигать такой остроты”. А потом он “…вложил дуло револьвера в рот, нащупал что-то похожее на курок или собачку и надавил пальцем. Раздался выстрел. Что-то со страшной силой ударило… по затылку, и он упал… в какую-то очень темную, глубокую пропасть. Потом все смешалось и исчезло”.

Нет, эти строки, к счастью, не о Гене, они о чеховском гимназисте Володе, совращенном опытной женщиной. С некнижным же гимназистом Геной случилось нервное потрясение такой силы, что ему пришлось провести два месяца в психиатрической клинике, где он и встретил конец учебного года.

“И все – из-за такой-то малости?” – наверняка удивились бы многие Генины сверстники и одноклассники, знай они правду о причине его длительного отсутствия. И их можно понять: данные исследований говорят о том, что сегодня сорок пять процентов школьниц и почти шестьдесят процентов школьников начинают половую жизнь с 14-15, а то и с 12-13 лет. Если же говорить о старшеклассниках, то те же исследования свидетельствуют: более половины юношей имеют постоянные половые связи, многие – с женщинами зрелого возраста. Выходит, вся беда Гены в том, что он, судя по всему, не попал в те самые проценты, которые лишены подобных “комплексов”?

…Больше месяца потребовалось опытному врачу-психиатру, чтобы “расслабить” и разговорить Гену, разговорить – в прямом смысле этого слова, потому что после “урока” он перестал общаться с родителями, не подходил к телефону, не отвечал на вопросы. Молчал, глядя в одну точку, и все думал, думал о чем-то своем. И только когда перепуганная и доведенная до отчаяния мама собралась было поговорить с Лианой, закричал: “Не смей, не смей идти к ней!” Мама все поняла и не стала никуда ходить, а тем более жаловаться, она кинулась спасать сына.

Врач потом обьяснил родителям Гены, что резкий психический кризис и гиперболизированный стресс их сына связаны не столько с самим фактом первого сексуального “крещения”, сколько с молниеносным крушением идеала, низвержением кумира с пьедестала и цинизмом самой ситуации.

А что же Лиана? Как идут дела у блестящего математика? Все нормально. Уроки, контрольные, дополнительные занятия, олимпиады и конкурсы – по-прежнему ее дни забиты до отказа. И по-прежнему все у нее четко, продуманно, все с умом, поэтому в желающих брать дополнительные уроки недостатка нет, тем более впереди вузовские вступительные экзамены. За время отсутствия Гены Лиана несколько раз интересовалась в классе, что с ним случилось, но домой ему не звонила ни разу. А Генина мама все же встретилась с Лианой: очень хотела посмотреть той в глаза. Посмотрела. И встретила спокойный и даже дружелюбный взгляд уверенной в себе женщины. Та не стала ничего отрицать. Да, она сожалеет о том, что так получилось. “Но неужели случившееся такая уж невидаль на фоне всеобщего тр…нья?!” Она так и сказала…

Майя ИОНКО

Молдова