Житейские истории

У семьи Нины и Анатолия Пушкэ из поселка Штефан Водэ росла дочь Кристина, и, конечно же, супруги мечтали о сыне. Когда в роддоме Нина услышала долгожданные слова: “У вас мальчик”, ее счастью не было предела. Но спустя несколько часов она почувствовала что-то неладное: женщинам из палаты принесли для кормления новорожденных, а ей в ответ на просьбы показать сына давали путаные объяснения, почему надо подождать. От тревожных предчувствий стало плохо с сердцем, она потеряла сознание, а когда пришла в себя, наконец сообщили: мальчик очень хороший, но у него недоразвита левая ручка – она только до локтя. Многочисленные анализы, тестирования так ничего и не прояснили. Но вот совершенно удивительный, почти мистический факт: в то же время, в том же роддоме родился другой мальчик тоже по фамилии Пушкэ и с такой же недоразвитой ручкой, только не левой, как у Юлиана, а правой…

Шло время, Юлиан рос живым и любознательным мальчиком. Нина и Анатолий, зная, что дети бывают неосознанно жестокими по отношению к “не таким”, как они, первое время очень беспокоились за сына и чаще других родителей заглядывали к нему в детсад, потом в школу, но их опасения оказались совершенно напрасными. Открытый и общительный характер мальчика снял все проблемы, тому немало способствовали и музыкальный дар, проявленный Юлианом с раннего детства, а какой молдаванин, будь он любого возраста, по достоинству не оценит человека, умеющего петь, плясать и играть на музыкальных инструментах?

Надо сказать, что семья Пушкэ – сплошь музыкальная: Нина Васильевна – скрипачка, преподаватель музыкальной школы имени Марии Биешу в Штефан Водэ, Анатолий Михайлович – аккордеонист, семнадцатилетняя Кристина, сестра Юлиана, студентка республиканского музыкального колледжа имени Няги по классу скрипки, поэтому не надо объяснять, почему в этом доме всегда звучит музыка. Как вспоминает сам Юлиан, первое настоящее потрясение от музыки он испытал года в четыре, когда услышал по радио симфонический концерт. Хорошо помнит до сих пор не саму мелодию, а то цветовое ощущение, которое она вызвала. “Все вокруг стало очень светлым, – говорит мальчик, – и даже воздух показался переливчатым”. Его тянуло ко многим музыкальным инструментам, он стал сам одной рукой подбирать нехитрые мелодии на фортепиано, но птице с одним крылом далеко не улететь.

Каждому родителю мечтается, чтобы его ребенок был необыкновенным, и так хочется ускорить события, если не все получается. К чести Нины и Анатолия, они не нависали над сыном, не давили на него, а просто всегда были рядом, когда он совершал свои открытия. И этого было вполне достаточно.

Когда Юлиану было лет пять, он увидел в букваре най. Увидел и твердо сказал маме: “Я хочу на нем играть”. “Хорошо, – ответила она, – но учти: тебе придется много трудиться, чтобы най тебя полюбил. А иначе ничего не выйдет”.

По районам республики отбирали детей для участия в телевизионном конкурсе “От пяти до десяти”. Приехали и в Штефан Водэ, ну а тут без Юлиана никак не могло обойтись. Он пел, танцевал, читал стихи и очень понравился всей строгой комиссии.

“С радостью взяли бы вашего сына на конкурс, но…”Эти слова членов комиссии прозвучали для Нины и Анатолия как приговор, и не столько потому, что Юлиан не попадал на конкурс, а прежде всего потому, что им дали понять: их мальчику, как “не такому”, навсегда закрыта дорога к призванию, к искусству. Тогда, впервые со дня рождения сына, Анатолий Михайлович заплакал. От обиды, от оскорбления, от бессилия.

Пройдет немного времени с того дня, когда Юлиан возьмет (хотела сказать: “Возьмет в руки”) в руку най и заиграет на нем, и молва о его таланте долетит до столицы, и его пригласят на телевидение, правда, поставив условие: приобрести для руки протез, чтобы, не дай Бог, зрители ни о чем не догадались.

Нина и Анатолий сбились тогда с ног, разыскивая по Кишиневу протезы, их пришлось поменять дважды, но оба оказались для Юлиана непосильной и чужеродной ношей, и рука, закованная в них, безвольно висела, отнимая силы и у здоровой. Поняв, что желанием привести сына к общему знаменателю с остальным миром можно легко и навсегда сломать его душу и зародить в ней ущербность, родители Юлиана плюнули на подобные советы и уже тем самым подсказали сыну главное: если ты не такой, как все, то это вовсе не значит, что ты хуже. Просто ты другой.

С тех пор прошло несколько лет. Юлиан выполнил за один год двухлетнюю программу, был принят в районную музыкальную школу имени Марии Биешу и за последние три года успел прославить ее многочисленными победами на республиканских и международных конкурсах. Уже сложилась такая традиция: если этот мальчик с наем принимает участие в конкурсе, значит, первое место непременно его. Его слушал и благословил сам всемирно известный наист из Румынии Замфир, его знают лучшие наисты республики, он уже давно и на равных играет со взрослым оркестром. Такова внешняя канва его жизни, за кадром же остается та самая, невидимая, без которой не было бы ни побед, ни восторженных аплодисментов.

Спрашиваю: “Бывает ли тебе грустно?”Молча утвердительно кивает.

– Что тогда делаешь?

– Беру най.

– И какую музыку играешь?

– В последнее время чаще всего Моцарта.

– Почему именно его?

– Не знаю. Просто я ему могу все рассказать о себе.

– Что такое, по-твоему, мир?

– Это мой дом, школа, друзья, книги, ну все другое. И музыка.

Все другое и музыка. Можно ли сказать точнее? Чтоб постичь ее глубины, Юлиан в течение трех лет еженедельно ездил с родителями в Кишинев на занятия к известному наисту и педагогу Иону Негурэ. Поездки эти, само собой, обходились семье в копеечку, а если учесть, что, к примеру, зарплата Нины Васильевны в последнее время составляла аж 68 леев (около ста российских рублей), то нетрудно представить, с какими материальными проблемами сталкивалась семья. И кто знает, как все обернулось бы, если бы талантливый мальчик не был замечен и оценен благотворительным фондом “Брэндушеле сперанцей”(“Подснежники надежды”), руководимым супругой президента Молдовы Антониной Лучинской. На счету этого фонда множество добрых акций, в том числе и поддержка таких одаренных детей, как Юлиан. В течение года он получал от фонда стипендию в 150 леев. В этом учебном году Юлиан стал учащимся республиканского музыкального лицея имени Порумбеску и остался стипендиатом фонда.

Может случиться так, что скоро о молдавском мальчике с наем узнает Швеция… На один из праздничных концертов в музыкальную школу своего имени приехала Мария Биешу с труппой оперного театра. Концерт начался с выступления юных талантов, в числе которых, конечно же, был Юлиан, и получилось так, что на том концерте дважды прозвучало бессмертное произведение “Аве Мария”- на нае в исполнении Юлиана и сольном – Марии Биешу. Растроганная примадонна обняла и расцеловала мальчика, сказав много добрых слов в его адрес.

Среди зрителей, присутствовавших на концерте, был и швед по имени Улле. Он тут же пригласил семью Пушкэ в Каушаны, попросив записать на кассету игру Юлиана. Все было сделано, и кассета отправилась на шведское телевидение, откуда вскоре пришло известие, что вполне возможен приезд съемочной группы сюда, в Штефан Водэ.

Улле очень хочет, чтоб об одаренном мальчике узнали в его стране. И чтобы услышали волшебные мелодии, которые он играет на не знакомом шведам народном молдавском инструменте. Конечно же, Юлиан очень хочет побывать в Швеции, но есть у него еще одна самая заветная мечта, тоже “музыкальная”.

Вена. Большая красивая площадь, много людей, и все слушают его, Юлиана, играющего на нае. Звучат молдавские народные мелодии и, конечно, его любимый Моцарт. Почему именно Вена? Потому что там, как кажется Юлиану, Моцарт звучит чаще всего.

У этого мальчика со светлой душой все впереди, и верится, что волшебные звуки его ная услышат не только в Вене. И нет сомнения, что они расскажут о нем самом, сумевшем, несмотря ни на что, стать вровень со всеми и уже потому заслужившем право прикасаться к человеческим душам.

Майя ИОНКО

Молдова