Женился поздно, но семью не обрел

Никогда и никому не жаловался на свою жизнь.. Но когда тебе стукнуло сорок восемь, а ты безработный, одинок и впереди маячит немощная старость – перспектива жить ежедневно со своими проблемами, согласитесь, не из приятных.

Женщина, согрешившая перед Аллахом и родными, пыталась избавиться от меня уже в роддоме. Она собственными руками душила плакавшего ребенка, и только вмешательство врачей, не позволивших ей совершить преступление, спасло мне жизнь.

Мне повезло. Я попал в добропорядочную русскую семью. Отец преподавал историю, мама – русский язык и литературу. И до шести лет я был нормальным, здоровым ребенком. В шесть лет заболел страшной болезнью – туберкулезом позвоночника. Приговор врачей до сих пор звучит как смертный – «полная неподвижность». Два года в гипсе, мучительно болезненные уколы через каждые три часа. И если я выжил, то только благодаря моим родителям. Ценой огромных материальных затрат они выхлопотали единственную путевку, выделенную на Дагестан, в санаторий, что в Крыму. Я был единственным ребенком, к которому приезжали мама и папа. И вместе мы победили напасть. Я поднялся на ноги. Это было счастье! Но недуг все же оставил свой след. Я плохо ходил, на занятиях быстро уставал, часто слушал уроки стоя. Так мне было легче. В это время моими друзьями стали книги. Читал я много и жадно. Из книг узнавал об окружающем мире, мире, который был для меня закрыт. Сейчас я понимаю, что вынужденная изоляция сыграла со мной роковую шутку. Я вырос идеалистом и создал свой собственный мир, в котором нет места подлости, жестокости, насилию, а есть порядочность, доброта и уважение к личности. Сколько раз я обманывался в своих радужных мечтах!

Знания, полученные мною в школе и усиленные самообразованием, позволили мне без труда поступить на заочное отделение филологического факультета Дагестанского государственного пединститута. Я одновременно учился и работал в школе. Было у меня увлечение, художественное чтение. Словом, жизнь моя давала и немало радостей. И тут нелегкая понесла меня жениться. Решился на этот ответственный шаг в 36 лет. Моя избранница была тоже «не первой молодости», и это было единственным утешением, что наш брак не распадется в первый же год. Увы, во всем остальном мы оказались несовместимы. Не стану осуждать бывшую супругу. Считаю, что во всем виноват я сам. Но сколько раз я предотвращал разрыв, сколько раз улаживал конфликты между мамой и женой. И не было более заботливого отца, когда родилась наша дочь.

После развода я уезжал. Потом вернулся домой. Мамино здоровье резко ухудшилось, и я стал для нее сиделкой и утешителем. Работать мне негде. Да и кому нужен 48-летний учитель?

Владимир СОТНИКОВ, Дагестан

От редакции. Полный адрес автора есть в редакции.