На чтение: ≈ 10 мин.В этом году в Российском государственном академическом молодежном театре состоится российская премьера трилогии классика современной драматургии Тома Стоппарда «Берег Утопии». Постановку предваряет целый ряд значимых для современного культурологического контекста событий. Одно из них – образовательный проект «Прогулки по берегу Утопии», проводимый РАМТом совместно с ведущими вузами.
Московском государственном институте международных отношений, МГУ имени Ломоносова, Российском государственном гуманитарном университете, Высшей школе экономики последние полгода встречаются люди, страстно желающие разобраться в ключевых моментах истории своей страны, осознать себя в контексте прошлого, настоящего и будущего России.
Темы, служащие поводом для этих встреч, разные: «Россия и Запад: проблема культурного перевода», «Оптика Стоппарда», «Россия в поисках свободы и освобождения», «Утопия по-русски». Объединяет их одно – поиск. Смысла ли жизни, места в мире, себя как личности? Не важно, главное, эти дискуссии показали, что наша молодежь еще жива и способна мыслить.
Том Стоппард написал трилогию об одном из самых интересных и важных моментов нашей истории: о формировании кружка интеллектуалов-мыслителей, которые мечтали о свободе для своей страны, о том, чтобы в ней произошли изменения, вследствие которых она стала бы по-настоящему европейской. Такой, как те страны, куда эти молодые люди так охотно ездили. Он написал о первых русских революционерах, разбудивших, как впоследствии стало модно говорить, Ленина. О Герцене, Белинском, Бакунине. Людях ярких и вызывающих весьма неоднозначные эмоции.
Научный руководитель государственного университета Высшая школа экономики Евгений Ясин сказал на одном из «круглых столов», посвященных произведению Стоппарда, что, читая его книгу, думал, не с этого ли момента закрутился смерч, который потом в течение полутора столетий носился над нашей страной. Двадцатый век был по-настоящему веком России. Она преподавала уроки всему миру, как не надо жить. Точно по Чаадаеву, который тоже один из героев этой пьесы.
Художественный руководитель РАМТа Алексей Бородин надеется, что его постановка оправданна, так как молодые люди сегодня заглядывают в то время через Тома Стоппарда. И мы смотрим туда и находим какие-то потрясающие отклики. Тот смерч, о котором говорил Евгений Григорьевич, безусловно, завертел нашу страну, но с другой стороны, такая идеальная утопическая мечта, стремление к тому, чтобы человек ощутил себя свободным в свободном обществе – это такая наивная, может быть, романтическая мечта, она все-таки не останавливаема. И сегодня, в наш рациональный век, это стремление вырваться за пределы установленного, понять, что каждая личность что-то значит, очень нужно. Важно разобраться, что же произошло после того, как тебя выбросили на берег после разбитых утопий?
Англия всегда умела грамотно обращаться со своими утопистами. Судьба Томаса Мора тому пример. И тем паче трогательно, что эти прагматики взялись за наших. О России пишут по-разному. В «Береге Утопии» узнаешь привычный российский юмор, шутки, во многом сходные с Хармсом. Приятно, что в нашу таинственную, загадочную славянскую душу начинают проникать с пониманием. Это обнадеживает. То ли Запад становится мудрее, то ли мы становимся ближе к нему.
Том Стоппард работает для театра последние сорок лет. Он повествует о молодых людях в России 30-х годов позапрошлого столетия. Кое-кто из них достаточно рано покинул этот мир. Он считает, что они явно заслуживали, чтобы жить дольше. Сначала Стоппард хотел написать трилогию и предложил директору Национального театра три пьесы, которые назывались бы «Бакунин», «Белинский» и «Герцен». Но через какое-то время он переосмыслил свои позиции. И появились три части «Берега утопии»: «Путешествие», «Крушение» и «Спасение».
Драматург говорит, что история России – это макроверсия всемирной истории, страна поистине огромна. В действии пьесы в игру в определенной степени вступает комплекс неполноценности героев. Французский язык, французская манера одеваться – все это владело умами молодежи. И естественно, Герцен, будучи молодым человеком, понимал такого рода общественные устремления и комментировал их с печалью. Именно поэтому во второй части нашего произведения он отправляется в Париж, а в третьей – в Лондон. Он пишет: «Я отправился в Париж, как паломники отправлялись в Палестину или в Израиль». Действительно, в 1847 году, а это год европейских революций, для Герцена Париж своего рода символ свободы. Но утопия – это не последствия увиденного. 1848 год – это год огромных разочарований для мыслящих представителей самых различных наций. Стоппард попытался отразить это в своем произведении, когда французская монархия сумела трансформироваться во вторую французскую республику, это произошло таким образом, что революция стала не только ненужной, но даже и нежелательной. Стремление защитить собственность разделила левых, но, с другой стороны, революция в свое время объединила различные категории социал-демократов, это было, и получилось так, что часть находящихся в оппозиции партий за счет этих устремлений даже стала единой. Иными словами, Вторая республика была далека от социалистического общества. И это объясняется тем, что революция не сумела выполнить поставленной задачи за счет целого ряда компромиссов, которые ее, собственно, и погубили.
Застой так же смертелен, как и цикута. Отсутствие перемен в обществе или отказ от перемен не является фактически синонимом инерции. Мы в первую очередь люди, во вторую очередь граждане и, кроме того, члены семей. Внутри каждого имеется некий мотор. Он никогда не работает на нейтральной передаче. Нужно каким-то образом пытаться жить по моральным принципам в изменяющемся мире. Коррупция бывает не только экономической, но и эстетической – в любом случае она аморальна. Утопия может быть недостижима, но жизненно важно, чтобы мы стремились к утопии, потому что поиск утопии определяет наше поведение как граждан, как членов семей и как людей.
На самой нижней ноте своего оптимизма Герцен сказал: давайте мы свою собственную республику создадим. Нас девять человек: я, мама, дети. Конечно, это была шутка, но в каждой шутке есть доля правды. Надо же с чего-то начинать. Семья – это то, где мы ближе всего подходим к успешной утопии, потому что семья, семейный круг действует по такому принципу, когда люди между собой соревнуются в щедрости. И вот это именно и есть суть семьи. И в нашей власти попытаться расширить эту небольшую империю хорошего поведения, достойного подражания, щедрого поведения, собственным примером демонстрируя это. И скажем, спустя полвека весь мир в целом лучше не стал, может быть, стал хуже, но при этом вы сделали некоторый круг людей более счастливыми и сами были счастливы от общения с ними.
Вывод от произведения Стоппарда напрашивается сам собой – мечтать, безусловно, нужно, но ни при каких условиях не надо превращать мечту в железобетонную утопию.
Лора ЗУЕВА, Ольга БИГИЛЬДИНСКАЯ (фото)
Английский драматург и философ Том СТОППАРД
Выбор читателей
Комментарии