Земной круг

Жарким сияющим июльским днем я достиг устья Курейки – правобережного притока Енисея, на высоком берегу которого установлен символический знак с надписью «Полярный круг». Я поднялся по заросшему густыми жесткими травами откосу и оглядел растекающиеся во все стороны зелено-голубые дали. Везде почти одинаковый пустынный пейзаж, одни и те же дикие просторы. Но на юге – путь пройденный, как бы уже мной обжитые берега и воды, на севере же – Заполярье. Туманно-загадочный край без конца и края, космическую беспредельность которого невозможно представить. Я еще некоторое время постоял на бугре, потом спустился к лодке и занялся привычным походным бытом. Завтра с другого берега реки, из поселка, пришлют катер, который доставит меня в цивилизацию. В ее объятия я, пожалуй, еще успею…

Изначально это могло выглядеть так. Чтобы объяснить прежде всего самому себе, а потом и соплеменнику, кто он и где, а если движется, то куда и с какой надобностью, человек (уже сапиенс!) просто взял и ткнул палкой в песок. Обозначил точку. Продолжая тыкать-указывать-объяснять, рядом и вокруг поставил еще множество точек. Потом соединил их линиями. Мир вокруг приобрел рамки, формы, контуры. Жизнь стала осмысленнее. Полет орла в небесах, скольжение змеи по сухому такыру, порхание рыбы между рифами – энергия и порывы стихий. У человека по-другому. Ему нужны точка отсчета, линейная определенность и однозначность, тоже порыв и прорыв, но обязательно цель и возвращение (очень желательно!) на круги своя.

Ему нужна карта. «Дорожная карта» жизни. Человек недаром стал прямоходящим. Чтобы смотреть вдаль и видеть линию горизонта. И дальше гнуть свою линию. И навязывать ее другим (как же без этого!). И иметь точку зрения на все происходящее вокруг. Не обязательно, кстати, свою. Уже не говоря про запятые, знаки восклицания и, конечно же, многоточия, которых тоже в жизни хватает. Картографирование всего и вся вошло в плоть и кровь человека, стало едва ли не главным принципом бытия (часто, кстати, совсем и явно беспринципного). Всему сущему человек стремился найти и определить свое место, четко обозначить и зафиксировать в пространстве. И прежде всего это коснулось земной среды обитания. Особенно после того, как человек убедился, что планета не покоится на спинах слонов, не плавает на трех китах, а представляет собой шар, который крутится вокруг своей оси и одновременно перемещается в космическом пространстве по определенной линии-траектории. Густая сеть координат покрыла планету. Линейный и квадратно-гнездовой способ жизни всех устроил. К этому, кстати, уже приучали на стадии овладения школьной грамотностью. Помню, как учительница просила нас, первоклашек, принести столько-то тетрадей в линейку и столько-то в клеточку. Теперь у любой точки на планете есть свои координаты. А значит, и каждый человек уже не в пустоте, не в безвестности, а главное – не сам по себе, а у всех на виду, в густой сети координат – на каждого землянина своя клеточка, своя ячейка. Местоположение стало главным признаком, индикатором человеческой особи. Понятно, как и в любом деле, не обошлось тут без поиска земных «пупков», фетишизации точек отсчета, символических параллелей, силовых линий, сакрализации их узлов.

На разные голоса раньше на улицах приднепровских сел звучали песни-веснянки: «А вже весна, а вже красна, из стрех вода капле, молодому козаченьку мандривочка пахне». Едва в голове только тенькнет мысль об очередной «мандривочке», я тут же заглядываю в свой изрядно потрепанный, старый школьный географический атлас. Потом, конечно, приобретаю современные подробные карты. По ним уже и прокладываю маршрут. В дороге с картой сверяюсь постоянно. Она для меня и букварь, и Библия, и поэма, и захватывающий детектив. Нередко карта – единственное чтиво на сон грядущий. Если в дороге в том или ином регионе попадаются более точные схемы и планы, я просто-напросто их фотографирую. Картографическая фотокопилка после окончания путешествия позволяет вспомнить его детали. Несколько лет назад я на велосипеде пересек Украину с востока на запад. Проделал я этот путь в широтном направлении с одной целью – побывать в центре Европы. Ущелье чуть раздвинулось, и сразу же за железнодорожным мостом на правом берегу Тисы я увидел толпу людей, сновавших между автобусами, прилавками с разнообразной снедью и сувенирами. Однако большинство туристов сгрудились возле небольшого обелиска, торчавшего на узкой площадке между почти отвесным склоном и дорогой. Преодолев на велосипеде сотни километров по знойной широте Украины, я наконец достиг географического центра Европы. Название нашей (и вашей, конечно же, тоже!) части света от финикийского «эреп» – «закат». Так, по всей видимости, древние мореплаватели Средиземноморья назвали и землю, куда уходило на ночь светило. Мне, выросшему в степи, близко это толкование – заходящее солнце у степняков всегда перед глазами. Где же, в каком месте пересечения параллелей и меридианов, находится центр этого общего для многих народов европейского дома? Географы определили ему место в закарпатском Рахове. Об этом я знал еще со школьных лет. Раховцы, как все горцы, народ, возможно, не очень словоохотливый и эмоциональный, однако вполне гостеприимный, доброжелательный. Первый встречный в столице гуцульского края охотно объяснил мне дорогу к достопримечательному месту. Оказалось, что центр Европы находится не в самом Рахове, а километрах в десяти ниже по течению Тисы, на окраине села Делового. «Точное, постоянное, вечное место центра Европы» – так выбито на табличке, прикрепленной к пирамидке обелиска. Надпись на латыни. Ее дословный перевод рядом на щите. Центр Европы, как я узнал из выцветших строк, был определен с помощью некоего аппарата специалистами Австро-Венгерской империи в 1887 году. Для имперского государства было очень важно обозначить свое место на планете. Имперская власть надеялась, что это будет «точное, постоянное, вечное место», однако прошли десятилетия, и империя распалась, в ее границах образовались другие государства, претендующие на свое извечное место под солнцем. «Европа начиналась с Украины» – прочитал я на одной грани обелиска. Кто-то наспех в патриотическом порыве вывел авторучкой эти слова, не задумываясь об абсурдности их смысла. Такая вот история с географией в объятиях политики.

…Для бродяги, странника, кочевника широта – это ступени, по которым можно опуститься к югу или подняться на север, а долгота – это поручни, за которые хватаешься, продвигаясь на восток или запад. Редко кто пускается в путь без руля и без ветрил. Тем более без дорожной карты, на которой есть, скажем, нулевой меридиан. Или экватор. Или полярный круг. Воображаемая линия на поверхности планеты, выше широты́ которой (то есть дальше от экватора) бывают полярный день и полярная ночь. Это одна из пяти главных параллелей, обозначенных на карте Земли. И не только на карте. Везде, где есть дороги (даже водные), пересекающие эту черту, установлены символические знаки. В России (на Енисее, в Карелии, Салехарде – тут мне довелось побывать) это скромные обелиски, стелы, пирамидки. Возле финского города Рованиеми, которого наконец мы достигли, это целый комплекс туристических объектов, изюминкой которых является офис Санта-Клауса. Дальше наш путь пролег по заполярной зоне Швеции и Норвегии. Добравшись до Атлантики, мы стали стремительно спускаться вниз. По меридиану. И вот на трассе Е6, которой мы все время придерживались, на высоте 680 метров над уровнем моря в фюльке (округе) Нурланн на границе национального парка Салтфьеллет-Свартисен мы снова оказались у заветной черты. Мимо этого места не проедешь. Центр полярного круга тут был официально открыт в 1990 году одновременно с завершением строительства новой автомагистрали через горы Салтфьеллет. Так норвежский полярный круг стал серьезным туристическим объектом. Здесь за 50 крон (около пяти евро) можно купить на память сертификат «о пересечении полярного круга» и поставить на почтовую марку специальный штемпель. Вокруг продается куча сувенирных белых мишек, троллей, камней с надписью «полярный круг», можно купить маску викинга или тролля, приобрести разные кружечки, перчатки, маечки, свитерки и прочие бытовые мелочи. Есть там, конечно, и рестораны, и туалеты, и всякие другие заведения – все, что желудку и душе угодно. Кошельку в том числе. Если он, конечно, достаточно полный. Рядом с комплексом, на холме, высится устремленная в небо деревянная фигура с четырьмя символизирующими части света гранями-крыльями, испещренными руническими знаками и пиктограммами. Вокруг на склонах разбросаны каменные пирамидки разных размеров. На некоторых видны надписи. В основном имена. Это своеобразная дань туристов из разных стран (вне зависимости от толщины их кошельков) местным троллям, которые охраняют эти дикие горные угодья.

…Человек живет до определенной черты. И тогда, когда ее переступает, и переступив ее. Черта за спиной – некая точка отсчета. Одновременно обретение новой энергии и новой цели. И… новой черты, нового рубежа. В жизни (в дороге особенно) это очень важно. Мы живем в двух мирах – реальном и воображаемом. И очень часто символы и приметы воображаемого мира накладываем на мир реальный. Иным он, конечно, не становится. Меняемся мы. Иногда это дает нам силы прекратить барахтаться в сети координат, вырваться наконец из своей ячейки и бодрее, увереннее и осмысленнее шествовать по параллелям и меридианам судьбы – как по торным проложенным людьми протяжениям этого прекрасного мира, так и по его диким пустошам. Воображая, кстати, при этом все что угодно. Главное – линия жизни не прерывается. Продолжается по шажку, по ступеньке. Не важно, по какой параллели или какому меридиану…

Неисповедимы маршруты памяти. В который раз она возвращает меня на Енисей, к дикому устью Курейки. Полярный круг у меня под ногами. Я вдруг понял, что могу по нему (по кругу!) обойти всю планету. Или направить свой челн в Заполярье-Зазеркалье, где тундра, океан, льды. Но, увы, я не сделал этого. Время моего путешествия истекло. Я упаковал свою лодку, погрузил ее на белый трехэтажный теплоход и по енисейскому меридиану стал возвращаться на круги своя. Свои земные круги.

Владимир СУПРУНЕКО, фото автора