Зеленки – хоть залейся!

Впереди меня в очереди мужчина лет 35 терпеливо ждет, когда ему найдут лекарство. Юная аптекарша не теряет надежды – заглядывает то в пустой ящик из-под таблеток, то в компьютер, где, судя по ее удивленным глазам, препарат обозначен.

– Десять аптек уже проехал, нигде индапа нет, – мужчина изумлен. – Обычный же препарат от давления. Мистика какая-то.

Мистику хотелось бы объяснить санкциями, но не получается. Крупнейшие фармацевтические компании – немецкая Bayer, американская Pfizer, швейцарская Novartis AG – сообщили, что приостанавливают инвестиции в России. То есть они не будут вкладываться в маркетинг и проводить клинические исследования, но поставку жизненно необходимых лекарств в России обещали не прекращать, это сделала только Eli Lilly, да и то с объяснениями, что продолжит поставлять препараты для больных раком и диабетом.

Откуда же возник ажиотажный спрос? Тем более что очередей в аптеках не наблюдается, я тоже прошла с десяток. Омские провластные издания, как обычно, винят горожан в желании накупить лекарств впрок. Областная правительственная газета предупреждает, что жителям области звонят мошенники с новостями о нехватке лекарств. Чего, впрочем, хотят эти странные мошенники, не объясняется.

Как не объясняется и то, что плохого в желании сделать запас и почему коммерческие предприятия не могли просчитать ажиотажный спрос, сделав на нем большую прибыль. Ведь примерно та же ситуация была в октябре – ноябре 2020 года, когда коронавирус бил рекорды, но в сибирских аптеках внезапно кончились антибиотики для лечения ковидной пневмонии. И если, к примеру, новосибирский мэр Анатолий Локоть сориентировался довольно быстро, выделив несколько фур для доставки антибиотиков прямо из Хабаровска, где базируется российский производитель «Дальхимфарма», то в Омске все ограничивалось властными увещеваниями и обвинениями граждан. Мэр Оксана Фадина не проявлялась вообще, а губернатор Александр Бурков уверял соотечественников, что антибиотики им не нужны, потому что в Москве его вылечили без них.

Индап, который безуспешно ищет очередник, производится во Франции, Чехии, Германии. Как объясняет аптекарь Алексей Руденский, возникли проблемы с доставкой препарата через границы. Российский индап в наличии есть, по его словам, но наши соотечественники почему-то предпочитают приобретать импортные лекарства.

– И совершенно напрасно, – уверяет Руденский. – Наши препараты гораздо дешевле – обычно в 2-3 раза, но не менее эффективны. Просто людям почему-то кажется, что заграничное и дорогое обязательно лучше.

Кажется людям или нет, но я ищу антидепрессанты вполне российского производства – на упаковках значатся АО «Нижфарм» из Нижнего Новгорода и ООО «Озон» из Жигулевска. Купить их впрок практически невозможно, выдавая коробочку, фармацевт делает пометку на обратной стороне рецепта. Тем не менее надо хорошо поискать, чтобы получить эти препараты, и если прежде легко выдавали 4-5 упаковок на месяц, то теперь такого количества просто нет:

– Нижегородский препарат, может, еще будет, а озоновский – точно нет, он из импортных составляющих, – вздыхает аптекарь, выдавая мне две последние пачки.

По данным ВОЗ, еще в первом ковидном 2020 году психические и невротические расстройства были примерно у каждого третьего россиянина. Их, впрочем, и по всему миру немало, но в нашей стране дело осложняется бедностью, алкоголизмом и малой доступностью врачей.

– Работы после ковида прибавилось, – считает психотерапевт Лариса Захаренко. – Но с конца февраля этого года прямо резкий всплеск. Причины – тревожная обстановка, нестабильность цен, опасения потерять работу или бизнес. В общем, все, что касается видения будущего. Люди впадают в депрессию, им кажется, что они сходят с ума. Что настораживает особенно, так это то, что психотерапии уже не хватает для купирования этих состояний: чуть ли не каждого второго приходится отправлять к психиатрам, чтобы те назначили медикаментозное лечение. Если и с медикаментозным будут проблемы, то не могу даже представить, чем это закончится. Уровень самоубийств вырастет однозначно.

Медики всерьез опасаются нехватки препаратов. Стоматолог отказывает в протезировании зубов, потому что имплантаты доставлялись из-за границы, инвалиды боятся не дождаться бионических протезов рук и ног, эндокринолог вздыхает над рецептом, не зная, выписывать ли отсутствующий в аптеках L-тироксин. Не волнуется никто только, пожалуй, насчет зеленки, которая выпускается исключительно в России.

– В нашей стране более полутора тысяч производителей препаратов, – объясняет врач Евгений Романов. – Думаю, что они сумеют найти выход. Препараты изготавливаются в большинстве случаев на китайском сырье, и, к счастью, Китай от нас не отвернулся. Дженерики недорогих лекарств давно выпускаются и в России, и в Индии, которая уже обещает заместить западных производителей. Они не всегда отличаются высоким качеством, часто имеют много побочных эффектов, но они будут, и это уже хорошо. А вот новейшие препараты окажутся для нас практически недоступны. И не только по цене.

Отказ Запада проводить клинические исследования в России означает и невозможность пройти сертификацию в Росздравнадзоре. Это может обернуться тем, что препараты либо не будут доставляться вообще, либо будут прибывать с огромным опозданием после прохождения всевозможных бюрократических процедур и урегулирований «в виде исключения». Если, допустим, лекарства от гепатита C появились у нас спустя 5 лет после их выпуска за рубежом, то срок ожидания новых сейчас сложно даже предугадать.

Впрочем, сложности возникли и с теми препаратами, которые давно прошли клинические испытания в России. Например, датские инновационные препараты «Оземпик» и «Саксенда» для терапии сахарного диабета в омских аптеках отыскать почти невозможно. Вероятно, это тоже связано с проблемами доставки, но тогда непонятно, почему нас жизнь ничему не учит? Запаса лекарств на случай чрезвычайной ситуации как не было во время ковида, так нет и сейчас. Возможно, проблема создана искусственно, предполагает Евгений, и связана с необходимостью переоценки. Ведь практически все относительно недорогие таблетки и сиропы подорожали уже на 15-20 процентов. Но на них цену поднять проще, чем на «Оземпик», который и без того стоит около 7-8 тысяч рублей: те же 15-20 процентов выльются в гораздо большую сумму, и непонятно, будет ли он пользоваться спросом после этого, хотя и жизненно важен. Возможно, фармацевты просто лихорадочно ищут более дешевые аналоги отсутствующих препаратов.

– Не во всех случаях, к сожалению, недорогая замена гарантирует качество, – считает Евгений. – У нас прайс на часть жизненно необходимых препаратов регулирует государство. А цены поднялись и в валюте, не говоря уже про падение рубля. Как поступит государство в таком случае? Будет ли помогать больным, возьмет ли часть затрат, которые неизмеримо вырастут, на себя? Уже случалось, что при скачке западных цен лекарства на какое-то время пропадали и появлялись обратно, только когда все бюрократические процедуры были проведены. Не все больные могут это пережить. Надеюсь, в ближайшее время рынок будет отрегулирован, но три-четыре месяца будет трудно.

Наталья ЯКОВЛЕВА, Омская область