Здесь горы как люди

Эпизод – это краткое событие. Нередко случайное. Но в отличие от случая эпизоды в нашей жизни все-таки запланированы. Так или иначе, но это фрагменты жизненного пути. Куда бы он ни пролег. Некоторым образом это даже жизненная программа. Особенно когда ты пускаешься в путешествие, эпизоды-случайности потом долго будут напоминать о себе звуками, красками, образами, мыслями.

Столица

Грозный получил свое название от крепости, которая была возведена российскими солдатами, чтобы блокировать чеченским горцам выход на равнину через Ханкальское ущелье. Это место тогда считалось самой горячей точкой на Северном Кавказе, поэтому так наименовали крепость. В дальнейшем грозы не раз проносились над городом. Но вот страсти улеглись. Сегодня город в тихой гавани под мирным небом. Красивый (местами даже парадный), светлый и чистый город. Но тучи с гор и ближнего Каспия бродят по окрестностям. Случаются и грозы.

Горы

Здесь горы как люди. Склоны сплошь покрыты зеленой щетиной, как и лица мужчин. Мужей, что прошли огонь и воду, украшают шрамы. Чем выше и суровее горы, тем больше и на них шрамов – каменистых осыпей, серых выщербленных скал. Седина – достояние аксакалов. На самых верхних горных этажах видны седые снежные проплешины, а то и снежно-ледовые папахи, нахлобученные на макушки самых высоких вершин. Чеченец Кюри Исаев из селения Тазбичи приютил меня на своем высокогорном ранчо. Два дня я провел там среди трав, цветов, бабочек, птиц и, конечно же, гор. Смотрел на них, удивлялся, оценивал, восхищался, порой трепетал (когда из-за хребта надвигалась грозовая туча). Два дня я дышал и думал горами. Просто жил.

Встречают по одежке

В шортах и майке я вольно шагал по горной дороге. Мой внешний вид не смущал встречных. Чеченцы приветствовали меня, предлагая кров и еду. В населенных же пунктах, если я задерживался в общественном месте, встреча по одежке нередко была уже совсем другой. Мне настойчиво советовали сменить шорты на брюки и облачиться в рубаху. Такой тут повседневный дресс-код. Министерство туризма республики даже выпустило памятку для гостей, в которой мужчинам предписано отказаться от шорт и маек без рукавов, а женщинам – одеваться как можно скромнее и избегать вызывающей одежды. Мне почему-то вспомнились пионерская юность и строгое предупреждение нашей классной насчет парадной формы: «Белый верх, черный низ». Заметив наши постные лица, она добавляла: «И никак иначе». Что это? Строгость нравов? Отнюдь. Скорее гарантия равенства, желание всех построить в линеечку…

В Чечне же местный дресс-код – это прежде всего о чистоте и упорядоченности нравов. Прямое отношение к этому имеют и незыблемые в веках каноны веры. Тут встречают по одежке. По ней часто и судят. И провожают. Но, конечно, провожают и по уму.

Вожди

«Спаситель народа», «рожденный созидать» – так громко величают тут первых лиц. Вождей уважают, чтят, ими даже гордятся.

Фундаментом и каркасом будничной жизни общин-тейпов, бытом горных аулов и равнинных поселков были и остаются древние родовые традиции, постулаты веры. Для чеченца его род, семья – это его маленькое государство. Мой дом – моя крепость. В самом прямом смысле. Боевые и родовые башни, в одной из которых я даже переночевал, в долинах и на горных склонах встречаются почти повсюду. Они, кстати, тема для отдельного рассказа. В связи с отношением чеченцев к властям такой вот эпизод. На берегу одного прудика я заметил прикрепленную к стволу ивы табличку с угрожающей надписью «Купаться запрещено». День выдался знойным, и ох как хотелось ополоснуться в прохладных водах. Я спросил о причине запрета у чеченца, замершего на берегу с удочкой. Он пожал плечами: «Не нравится, сними». Пошутил, конечно. Но при этом сохранил суровое выражение лица.

Дары

Сначала я ел и пил глазами. Потом меня усадили за стол и стали потчевать всем, что на нем громоздилось. От цветного разнообразия яств и их запахов кружилась голова и постанывал желудок. Насытившись, я поблагодарил хозяев и блаженно растянулся на травке рядом с праздничным шатром. Так в первый день путешествия я попал на торжество в честь столетия Итум-Калинского района. Повезло? А по-другому и не могло быть. В последующие дни, куда бы я ни направлялся, меня после традиционного обмена приветствиями спрашивали: «Что нужно? Чем тебе помочь, друг?» И независимо от моего ответа одаривали кто лепешками, кто сыром, а кто даже деньги предлагал. Я не первый раз на Кавказе. И всегда, где бы я там ни бывал, приходилось как будто заново вживаться в свою гостевую роль. Во все времена достойная встреча дорожного человека – святой долг для хозяина. Одна из кавказских легенд так объясняет происхождение красного пятна на шее у снегиря: однажды к нему пришли гости, у него нечем было их угостить, и он надрезал горло, чтобы кровью напоить гостей. Или вот такое предание, бытующее среди горцев: у человека, которого вели на казнь, спросили, выпадало ли ему в жизни более тяжелое горе. «Да, – не задумываясь, ответил он. – Когда ко мне пришел путник, а в доме не оказалось ни корки хлеба».

Ради Аллаха

«Ради Аллаха не бросайте мусор» – такая надпись была выложена камнями на зеленом склоне возле одного аула. Призыв к совести мало действует, а вот к небесному покровителю, авторитет которого бесспорен… Что ж, можно и таким путем достигать чистоты окружающей среды и нравов. Что сообразительные и практичные чеченцы-мусульмане и делают. Ради Аллаха они готовы на многое. «Аллаху Акбар!» – «Аллах велик!» Это высшая радость мусульманина. Все дороги ведут к сердцу небесного покровителя. Как на небесах, так и в земных пределах. «Сердце Чечни» – так называется одна из крупнейших в мире мечетей в центре Грозного. Это, пожалуй, главная достопримечательность столицы. Покидая Чечню (оставалось меньше часа до отправления моего автобуса из Грозного), я не мог хоть издали не взглянуть на это архитектурное чудо. На фоне полыхающего красками, похожими на отблески далекого пожара, заката минареты и купола мечети поразили своим дерзновенным (правда, несколько пугающим) великолепием. Я восхитился, удивился, оценил…

Могильные камни

Меня поразили чеченские кладбища. На них немало памятных надгробий в виде прямоугольных плит, испещренных арабскими надписями и увенчанных традиционным мусульманским полумесяцем и звездой. Но в основном это просто плоские камни, вертикально врытые в землю. Просто камни и просто память о тех, кто лежит под ними. Немало древних каменных надгробий. На некоторых можно различить полустертые знаки. На одном, например, я разглядел характерный отпечаток ладони. Это один из древнейших, известных еще со времен палеолита защитных символов, который почитается во многих культурах. Могильные камни очень естественно вписываются в дикую горную среду. И живым человекам даже с самыми благими, но все же мирскими намерениями тут не место. Меня, кстати, прогнали с территории одного погоста, где я увлекся фотографированием камней. «Не мешай, уходи прочь. Тут люди отдыхают» – такими словами было прервано мое досужее любопытство.

Владимир СУПРУНЕНКО, фото автора