Завидую вам, ребята! Дважды Герой Советского Союза Виталий Попков

В нашей стране трудно найти человека, который не видел фильма «В бой идут одни старики». Герои киноленты – это реальные люди, однополчане Виталия Попкова из прославленного 5-го гвардейского авиационного, по праву названного полком асов. А лейтенант «Кузнечик» – он сам.

Виталий Иванович Попков родился в Москве 1 мая 1922 г. Боевой путь начал в знаменитом 5-м гвардейском истребительном авиаполку на Юго-Западном фронте. 8 сентября 1943 г. удостоен звания Героя Советского Союза.

Всего совершил 475 боевых вылетов, провел 117 воздушных боев, лично сбил 41 и в группе 1 самолет противника.

27 июня 1945 г. награжден второй медалью «Золотая Звезда». Участник Парада Победы 24 июня 1945-го.

– Виталий Иванович, все мы видели в кино: поющая эскадрилья, лейтенант «Кузнечик», «Смуглянка»… Доподлинно известно, что Леонид Быков лепил образ летчиков полка и с вас. А как все это было в жизни? Чем для вас начинались фронтовые будни?

– Ну, раз вы фильм «В бой идут одни старики» видели, о чем еще рассказывать? Хотя у Леонида Быкова художественная картина, в которой просто немыслимо скопировать вплоть до мелочей, реальные судьбы людей, она действительно достоверно передает фронтовую атмосферу. А вот первый бой лейтенанта «Кузнечика» взят из жизни, что называется, один к одному.

Мой первый сбитый самолет – «Дорнье Do217» – это целая история. А началась она с… нарушения летной дисциплины. Во время тренировок с перехлестом поупражнялся на малой высоте. И меня назначили вечным дежурным по кухне. Рвусь в бой, а мне: бой лихачей не терпит! Ранним июньским утром над аэродромом внезапно появляются два «Дорнье» и два Ме-109, прикрывающих бомбардировщики. Их очереди бьют по ЛаГГам, стоящим на взлетных полосах. А если взлететь навстречу? В самолет вскочил в фартуке, в котором чистил картошку. «Дорнье» сбил с первого захода. Немцам это не понравилось, и они ушли.

Приземляюсь. Море восторга, объясняю, мол, для меня сбить самолет – раз плюнуть. Комполка кричит: «Что же ты тогда еще «мессеров» не прихватил?!» Я возьми, да и ляпни: «Так вы, товарищ командир, своим нижним бельем мне всех фрицев распугали!» Утро-то раннее было, и командир на поле выбежал, что называется, не по форме. Комполка чертыхнулся, но дорогу в небо мне открыл.

– А потом на пути к Великой Победе были сбиты десятки самолетов…

– Горжусь тем, что мне выпала честь сражаться за Родину, что наши маленькие победы приближали общую Великую Победу. Одну на всех. А вообще-то я, как и большинство летчиков-истребителей, считаю, что главный вклад в Победу внесли наземные войска. Первый автограф на рейхстаге оставил (и заслуженно!) рядовой Ваня из Пехоты. Мы ему помогали, как могли.

– Виталий Иванович, среди ваших побед есть особые – над асами из первой(!) десятки лучших воздушных бойцов Люфтваффе. Расскажите о них.

– Под Харьковом против нас сражалась знаменитая фашистская 52-я истребительная эскадра. Особенно нас допекал Вильгельм Батц (шестой ас Люфтваффе, 237 объявленных воздушных побед. – Прим. А.Д.), охотился на молодых летчиков. Однажды подкараулил нашего однополчанина-новичка… Похоронив его, мы решили отомстить.

Батц прилетел на третий день. Мы с Александром Пчелкиным взлетели с разных сторон аэродрома. Немцы растерялись, и я зашел в хвост Батцу. Он на все сто использовал маневренные возможности Ме-109, пытаясь уйти от преследования. Только я к тому времени уже не мальчик был (Попкову тогда шел 21-й год. – А.Д.), знал, почем фунт лиха, 24 немецких самолета грохнул. Батц нырнул к земле, думал уйти. Я – за ним. Вспорол «мессер», когда до земли оставалось метров тридцать. Пробил бензопровод. Батца спасло чудо. Ему удалось обмануть крестьян деревеньки, где он приземлился, и убежать.

После войны мы встретились. Напомнил Батцу о бое возле украинского совхоза «Динамо», а он шарахнулся в сторону, распсиховался и выскочил из здания. Только после того, как немецкие газеты сообщили о том, «как русский ас напугал аса Люфтваффе», Батц нашел возможность извиниться передо мной, даже книгу свою подарил. Прочитал ее, поднаврал он там много. Бог ему судья.

Под Сталинградом 26 августа 1942-го выиграл поединок у Германа Графа (девятый ас Люфтваффе, 212 объявленных побед. – Прим. А.Д.). Слышали о таком? Порядочный летчик. После того как его сбил, он провел несколько лет в наших лагерях. Когда вернулся в Германию, стал убежденным антифашистом, значительно позже даже баллотировался в бундестаг. Мы неоднократно встречались. Так вот, он согласился со мной, что, как говорится, по-честному, в «рыцарских поединках» он не сбил бы и десятой доли того, что есть на его счету.

– Чем особенно запомнились победные дни 1945-го?

– Знали бы вы, какой он – запах Победы – с ароматами весны! Вовсю цвела черемуха, а мы вовсю диктовали свою волю в воздухе, хотя в агонии фашисты сопротивлялись отчаянно.

Весной 45-го я завалил «юнкерс» (Ju88) тараном – из озорства. На спор.

– Как это на спор?

– Да просто. К таранам в нашем 5-м гвардейском полку асов относились как к последнему оружию летчика. Мы считали, что у противника нужно выигрывать чисто. Раз тебе вручили самолет, ты должен умело использовать его, уничтожить на нем несколько машин врага. А у нас в полку служил летчик, имевший на своем счету сразу два тарана. Я с ним поспорил. Говорю: чуть искуснее действуй, и на таран не обязательно идти. Потом взорвался и заявил ему: «В первом же бою докажу, что для аса таран – дело нехитрое».

А слово привык держать. На следующий день у всех на глазах рубанул по хвосту Ju88. Тот сразу вошел в штопор, упал. А я, еле живой, весь в крови, сумел все-таки сесть на аэродром. Докладываю командиру полка, что, мол, сбил немецкий самолет тараном. Тот самолет мне в воспитательных целях не засчитали. Так что мой официальный счет воздушных побед ниже фактического. Но к кому тут предъявишь претензии? Теперь-то понимаю, что с моей стороны это было настоящее воздушное хулиганство… А 9 Мая мы праздновали, да так, что я женился на том торжестве.

– Специально подгадали?

– Наоборот, все вышло совершенно неожиданно.

Перед самым концом войны был назначен командиром полка. Мы дислоцировались на аэродроме Тельтов. Как только узнали, что враг капитулировал, в полк звонит комдив Василий Сталин: «Попков, готовься! На праздник приедем всем штабом. Победу с асами будем отмечать!»

Вечером был хороший сабантуй. Поднимается Василий Сталин и говорит: «Победу празднуем, а изюминки нет. Давайте, женим командира полка. Майор, Герой Советского Союза, жених на вес золота. Кто откажется от такого?» И смотрит на нашего полкового врача, капитана медицинской службы Раису Волкову. Она была моей симпатией, и я сразу как-то внутренне согласился с предложением комдива. Но не знал ее отношения к себе.

Поднимаюсь и говорю: «Давайте спросим у Раисы: согласна ли она?» Она решилась. И загудела… уже свадьба. Салютовали автоматной, пистолетной стрельбой! 56 лет вместе прожили мы с Раисой Васильевной, вырастили детей, внуков. Так что, День Победы для меня – двойной праздник.

Сегодня, бывая в кругу нашей летной молодежи, я и сам молодею душой. Быть может, кто-то скажет: они не такие, как мы в их годы. Но стоит пообщаться, и убеждаешься: в главном: они – молодость нашей авиации – такие же, как мы. Та же влюбленность в нашу крылатую профессию, то же стремление стать подлинными мастерами. Уверен, если Родина прикажет, будут драться не хуже, чем мои однополчане-фронтовики. Могу честно признаться: как же я вам завидую, ребята!