Зарубежный опыт. Наука – главная производительная сила

Впервые мне довелось побывать в Харбине двенадцать лет назад. Тогда город произвел весьма неприглядное впечатление: старые дома, грязноватые улицы. Всюду ощущение бедности и запущенности. Теперь же Харбин поразил колоссальными масштабами жилищного строительства. Но особенно тем, что решение жилищной проблемы стало доступным для моих китайских коллег – научных работников и преподавателей вузов. Бросаются в глаза разительные перемены, произошедшие в положении научно-технической интеллигенции. Прежде всего это касается зарплаты. Так, средняя зарплата сотрудников институтов, входящих в состав академии общественных наук провинции Хэйлунцзян, 1600 юаней в месяц (это почти 200 долларов, или свыше 5500 рублей), ведущих сотрудников – более 2000 юаней (то есть свыше 7000 рублей). В академических же институтах в Пекине, Шанхае, Гуанчжоу зарплата еще выше, как и в ведущих вузах страны. Так, в Пекинском университете и столичном университете Цинхуа минимальная зарплата профессора 8000 юаней, то есть свыше 1000 долларов, а дополнительные лекции, гонорары и прочие заработки значительно ее повышают.

Нельзя не сказать и о ценах: по отзывам китайцев, выезжавших в Россию в командировки, расходы на повседневные нужды в России, особенно в Москве, несопоставимы с аналогичными расходами в Китае, в первую очередь по продовольственным товарам.

Особо следует отметить жилищную политику государства, оказывающего огромную помощь интеллигенции в получении нового жилья. При средней стоимости 1 м2 нового жилья в Пекине и других крупных городах от 300 до 500 долларов (разумеется, везде в Китае на рынке имеется дорогое и сверхдорогое жилье) государство, по свидетельству китайских коллег, выдает научно-техническим работникам ссуды до 30 лет с погашением до 80% стоимости жилья в зависимости от трудового стажа и должности при условии выплаты первоначального взноса в размере 20%. Благодаря такой политике основная часть представителей этой части населения (в том числе все мои коллеги, с которыми я общаюсь многие годы) за последние 5-8 лет переехала в просторные, благоустроенные квартиры, не уступающие по качеству нашим новостройкам. Так в значительной мере удалось преодолеть характерный для 80-х – начала 90-х годов отток молодежи из науки (в некоторых институтах эта проблема сегодня практически решена).

Помимо перечисленных мер, государство предоставляет льготные возможности для самостоятельного зарабатывания средств научными и образовательными учреждениями вплоть до освобождения их от налога на доходы, получаемые от сдачи в аренду помещений, и разрешения заниматься коммерческой деятельностью. Такими же возможностями для зарабатывания собственных средств располагают и вузы, в полной мере реализующие свой потенциал, что видно и по зарплатам преподавателей, и по активному строительству в университетских городках.

В последнее время многие представители интеллигенции Китая стали вкладывать сбережения в покупку личных автомобилей. По рассказам моих пекинских знакомых, только за прошлый год 300 тысяч пекинцев купили машины стоимостью от $7000. Еще лет десять-пятнадцать назад по пекинским улицам можно было достаточно свободно кататься на велосипеде. Сегодня Пекин, как и Москва, буквально забит в основном личными автомобилями.

Еще одно новое впечатление: в Китае быстро развивается туризм – внутренний и внешний. Страна давно пользуется популярностью у зарубежных туристов, но теперь все больше самих китайцев путешествуют по своей стране и за рубежом. Их все чаще можно встретить в музеях Петербурга, Рима и других мировых культурных центров. Особенно впечатляют группы китайских пенсионеров, путешествующих по родной стране. Сразу вспоминаешь наших стариков и довольно тягостные впечатления от первых поездок в Китай не в такие далекие восьмидесятые годы. Тогда бросалось в глаза различие в уровне жизни между нами и ими (естественно, в нашу пользу). Кстати, до периода реформ рядовым китайцам и не разрешалось свободно ездить по стране.

В КНР существует жесткая система обязательного выхода на пенсию всех госслужащих, в том числе в сфере науки и образования, по достижении 60 лет (за исключением крайне ограниченного числа высокопоставленных служащих или лиц, имеющих особые заслуги). Размер пенсии, во всяком случае у представителей образования и науки, составляет 100% зарплаты. Это подтверждали мои собеседники и в Харбине, и в институтах и в вузах Пекина. Сам видел квитанцию о получении пенсии отставным профессором одного из пекинских вузов за начало текущего года: размер пенсии 2600 юаней за январь – февраль, за март – 3200 (то есть от 300 до почти 400 долларов), пенсия его супруги – бывшего доцента того же вуза – 1600 в январе – феврале и 2000 – в марте (то есть примерно от 200 до 250 долларов в месяц).

Рассказывая о Китае, было бы необъективно рисовать благостную картину всеобщего благоденствия. Увы, реальность страны с миллиардом тремястами миллионами населения, испытывающей серьезный дефицит пахотной земли, питьевой воды, нефти, леса и многого другого, намного сложнее, чем может показаться, когда находишься в городах – «витринах» социализма с китайской спецификой. Тем более если учитывать, с какого исходного уровня социально-экономического развития начинались реформы на рубеже 70-80-х годов. В общем, проблем хватает. Но главная проблема, от которой зависит судьба Китая, «питание и одежда» (вэньбао), в основном была решена еще в 80-е годы благодаря реформам, проведенным в деревне и городе. В 90-е годы удалось значительно сократить масштабы бедности, и к началу XXI века в Китае заговорили о переходе китайской нации к новому историческому рубежу – постепенному вступлению в эпоху «среднего достатка» (сяокан). Вместе с тем углубление рыночных реформ сопровождается появлением или обострением уже существующих негативных явлений в общественной жизни. Прежде всего все более острой становится проблема увеличивающегося социального расслоения в китайском обществе: на одном полюсе сотни мультимиллионеров, на другом – по разным оценкам от 150 до 200 млн.крестьян, не способных найти работу на селе, миллионы рабочих, потерявших рабочие места в ходе реформирования госпредприятий и др. Даже в процветающих городах трудно не заметить очевидный контраст между благополучной частью их населения и огромным числом приехавших на заработки деревенских жителей, готовых на любую работу, иногда буквально за гроши.

Большое недовольство народа и тревогу у китайского руководства вызывает проблема разрастания коррупции на всех уровнях. С ней давно ведется постоянная жесткая борьба: множество партийных и государственных чиновников в центре и на местах понесли суровое наказание (от него не спасают даже самые высокие должности вплоть до министров, руководителей провинций и выше), но рынок и политика открытости страны постоянно создают благоприятные условия для незаконной наживы чиновников разных рангов. Поэтому проблема коррупции остается острой и от ее решения будет во многом зависеть социально-политическая стабильность в стране (напомним, что главным требованием студентов во время трагических событий 1989 г. на площади Тяньаньмэнь было именно требование покончить с коррупцией).

Серьезной проблемой в духовной жизни современного китайского общества стало размывание традиционных, а также сформировавшихся после победы народной революции 1949 г. морально-этических ценностей, особенно среди молодежи, значительная часть которой утратила веру в социалистические идеалы. На смену им пришли эгоцентризм, культ денег, преклонение перед западным образом жизни. Все это вкупе с нерешенностью проблемы бедности значительных слоев населения, на фоне усиливающегося имущественного расслоения и широкого распространения коррупции создает благоприятную среду для роста уголовной преступности, распространения наркомании и других социальных болезней.

Все эти проблемы, неизбежные на пути трансформации прежней командно-административной системы в систему социально ориентированного государства с регулируемой рыночной экономикой, представляют серьезные выводы для коммунистической партии Китая. От ее способности достойно на них ответить, правильно выстроить и суметь провести в жизнь комплексную стратегию развития страны зависит ее дальнейшая судьба как правящей партии. И власть, и общество в КНР осознают, что, несмотря на все трудности и социальные издержки, рыночные реформы, направленные на дальнейшее развитие производственных сил и повышение мировой конкурентоспособности китайской экономики, необходимо решительно и последовательно продолжать, ибо только на этом пути к середине нынешнего века Китай сможет достигнуть уровня среднеразвитых стран по производству на душу населения. Четко осознается и то, что любые попытки самоизоляции от внешнего мира неизбежно ведут к застою, тем более в условиях резкого ускорения экономической глобализации и вступления мира в информационную эпоху.

Решение задачи повышения уровня жизни народа связывается с выполнением программы построения общества «среднего достатка» как долговременной цели, достичь которую планируется за несколько десятилетий – к середине наступившего столетия. Реализация этой программы намечена на базе принятой недавно под руководством Ху Цзиньтао «концепции научного развития», направленной на обеспечение всесторонне сбалансированного, комплексного, устойчивого развития страны, акцент в котором будет сделан на достижение качественного роста вместо прежней погони за количественными показателями, на всестороннее развитие человеческих ресурсов – главного богатства страны, на сбережение окружающей среды. Вместе с тем делаются практические шаги, направленные на улучшение экономического положения крестьянства и иные меры, призванные облегчить положение социально уязвимых слоев населения.

Проведение в жизнь этого курса неразрывно связывается с превращением Китая в «государство закона» при сохранении руководящего статуса компартии и отказе от заимствования западной системы разделения властей и многопартийности с борьбой партий за власть. За годы реформ разработан огромный массив законодательных актов, регламентирующих все стороны экономической, государственной и общественной жизни. На последней сессии Всекитайского собрания народных представителей (парламента КНР) принята поправка к конституции КНР о защите «законной» частной собственности и поправка относительно прав человека, чего раньше не допускали идеологические установки.

Особое внимание уделяется укреплению самой правящей партии, расширению в ней демократических начал, на что, в частности, направлены принятые в последнее время ЦК КПК документы об усилении дисциплины и контроля внутри партии. Согласно этим решениям, партийный контроль теперь распространяется на руководителей всех звеньев, вплоть до членов Политбюро ЦК КПК. Скорректирована идеологическая платформа КПК в сторону повышения ее роли авангарда всей китайской нации, включая представителей предпринимательской прослойки.

Наконец, огромное значение в деле превращения Китая в современную высокоразвитую державу придается практическому воплощению в жизнь выдвинутой еще Дэн Сяопином установки «наука – главная производительная сила» и стратегии «повышения качества населения» прежде всего через развитие образования и подъем общего культурного уровня нации.

Дмитрий СМИРНОВ, кандидат исторических наук