Зарисовки из ГУЛАГа

До 25 сентября проходит выставка лагерных этюдов

В Москве открылась очередная выставка живописи. Может быть, в самом данном факте не было бы ничего примечательного (мало ли экспозиций открывается в столице чуть ли не ежедневно!), но эта заслуживает особого отношения, потому что площадкой для нее стал Музей истории ГУЛАГа. Речь идет о выставке картин «Ростислав Горелов. Лагерные этюды».

ГУЛАГ – особая страница нашей истории. Публикации на эту тему стали появляться только в 80‑е, на волне перестройки. Благодаря Александру Солженицыну, Варламу Шаламову и другим авторам, не понаслышке «знавшим тему», мы получили представление о жизни и быте советских заключенных сталинской эпохи, многие из которых были арестованы по «политическим» статьям.

Один из них – художник Ростислав Горелов (1916-2004). 17‑летний студент-первокурсник художественного отделения Московского полиграфического института был арестован 28 декабря 1933 года вместе с 27 другими молодыми людьми, среди которых были его однокурсники, а также заводские рабочие и учащиеся технического колледжа. Их обвинили в создании контрреволюционной фашистско-террористической организации под названием «Союз русских патриотов». В частности, Горелову вменили в вину призывы к свержению большевистской власти, уничтожению колхозов, убийству партийных руководителей, включая самого Сталина… По приговору «тройки» ОГПУ он был отправлен в Темниковский исправительно-трудовой лагерь недалеко от станции Потьма в Мордовии.

Конечно, в реальности никакой организации не существовало. На выставке можно посмотреть документы, относящиеся к этому процессу, из которых следует, что дело попросту сфабриковано. Даже «контрреволюционную группу» следствие поначалу называет «Издатели», и только потом появляется красивое название «Союз русских патриотов».

Одному из участников, товарищу Ростислава Горелова Эросу Гликману, предъявили обвинение в терроризме лишь на том основании, что при обыске у него дома были найдены куски линолеума (их используют для создания линогравюр). Значит, он мог что-то тайно тиражировать, например антисоветчину, заключило следствие. Кстати, из двух товарищей один донес на другого, вернее, подписал документ, заранее подготовленный сотрудниками ОГПУ. Скорее всего, под давлением. В качестве такового для арестованных могли использовать и лишение сна, и физическое насилие. Так или иначе донос никак не повлиял на отношения Ростислава и Эроса: оба молодых художника продолжали поддерживать общение и в лагере, и по выходе из него.

Горелову еще повезло. Изначально его осудили на три года заключения, но как несовершеннолетнему скостили срок до двух лет. Благодаря ходатайству отца, также художника, Гавриила Никитича Горелова на свободу юноша вышел через год и десять месяцев, осенью 1935 года.

После освобождения жизнь Ростислава сложилась относительно благополучно. Он поступил в Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры, затем перевелся в Московский художественный институт. Окончив его в 1942 году, был зачислен в Студию военных художников имени М.Б.Грекова. Был на фронте, получил медаль «За победу над Германией». 15 октября 1956 года Ростислава Горелова реабилитировали наравне с другими осужденными по делу Союза русских патриотов. С 1961 года он преподавал в Московском педагогическом институте имени В.И.Ленина. В 90‑е годы участвовал в оформлении мемориального комплекса на Поклонной горе.

Большинство «Лагерных этюдов» созданы Гореловым в 70‑е годы. Каждый из них представляет собой отдельный эпизод из жизни человека, подвергшегося репрессиям. «В его работах зафиксирован весь процесс – от ареста до освобождения, – рассказывает руководитель музейного образовательного центра Константин Андреев. – Когда смотрим их, то понимаем, что такое арест, допрос, нахождение в следственной тюрьме. Здесь потрясающая композиция. Желание передать именно то, что он переживал».

Да, эти бытовые зарисовки пронизаны эмоциями, они буквально кричат. Вот растерянного юношу допрашивают сразу четыре следователя… Вот на очной ставке допрашиваемый пытается ударить пресс-папье того, кто его оклеветал… Вот заключенные ждут оглашения приговора, кто-то с надеждой на лице, а кто-то в отчаянии закрывает лицо руками… Вот арестанты смотрят через решетку на своих близких, а между решетками ходит конвойный… Вот заключенных сажают в фургон с надписью «Хлеб». Именно такие фургоны использовали для перевозки арестантов… Вот зэки на лесоповале переносят тело умершего товарища. Смертность в лагерях была высокой от недоедания, тяжелой работы, почти полного отсутствия медицинской помощи… Даже за повседневными бытовыми сценками в бараках или столовой стоят пронзительные, драматические, рвущие душу истории.

Выставка работ Горелова является важным событием прежде всего с просветительской точки зрения. В том же Музее истории ГУЛАГа хранятся воспоминания людей, которые прошли через репрессии, но это редко отражено в виде художественных образов. Сохранились только официальные постановочные снимки, на которых, как правило, изображались гулаговские начальники. В кадр непременно попадали цветок на столе, какая-нибудь награда… А вот портретов заключенных не было. Не было часто даже фотографий в их личных делах.

Есть свидетельства, что во время пребывания в лагере Горелов тоже создавал художественные работы, но это были в основном заказы, которые он получал от начальства. В лагере он трудился в художественной мастерской, ведь не могли же его талант художника не использовать в пропагандистских целях! Как-то один из начальников даже попенял, что он изобразил лесоруба в виде доходяги, мол, тот должен быть косая сажень в плечах!

Впоследствии, уже будучи реабилитированным, художник изучал свое дело в архиве, интересовался судьбой тех, кто имел к нему отношение, пытался по памяти написать портреты солагерников… Оставил и книжку воспоминаний: именно иллюстрациями к ней и являются «Лагерные этюды».

«Это первая персональная выставка художника в нашем музее, – говорит Константин Андреев. – И мы надеемся, что сможем переработать ее еще в какие-то образовательные материалы. Когда приходят школьники, только 20% из них могут сказать, что такое ГУЛАГ. Даже те, кто читал Солженицына, кто знает литературу ХХ века. Это, конечно, печально, но, побывав в музее, они уже в состоянии это сформулировать».

Ирина ШЛИОНСКАЯ