Запретное слово. Образование не только и не столько услуга, а нечто гораздо большее

Уинстон Черчилль как-то раз сказал: «Политик должен уметь предсказать, что произойдет завтра, через неделю, через месяц и через год. А потом объяснить, почему этого не произошло». Думается, политик от образования помимо этого качества должен также обладать еще одним, очень важным – уметь объяснять, почему все то, что произносили его предшественники, коллеги и представители власти, самым гармоничным образом соответствует (или, наоборот, категорически не соответствует – в зависимости от ситуации) его собственным представлениям о заявленной теме.

Возьмем, к примеру, набившее за долгие годы оскомину словосочетание «образовательные услуги». Оно прозвучало с высокой трибуны где-то в начале нулевых, после чего в умах чиновников внезапно произошло понимание – оказывается, все то, что мы раньше называли высокими словами типа «благородная миссия, служение» и т. д., есть не что иное, как услуга!Есть услуга – есть ее оплата в зависимости от качества выполнения и прейскуранта. Глядишь, еще и на чай перепадет. Опять же где услуга, там и клиент, который, как известно, всегда прав, а коли так, то именно он главное действующее лицо, а задача остальных – сделать так, чтобы заказчик был доволен.Именно такая логика размышлений и привела к тому радикальному переосмыслению роли и предназначения учителя в нашей жизни. Сторонники «нового мышления» были уверены, что подобное отношение к педагогам ничуть не вредит образованию как таковому, ведь если заказчик образовательных услуг имеет право выбирать исполнителя (отдельного учителя или школу в целом), на плаву останутся только самые лучшие, а худшие вымрут за ненадобностью, ибо к ним никто не будет обращаться. Представители же «старой формации» яростно протестовали против этого, говоря, что образование – это отнюдь не передача знаний от учителя к детям, а нечто несравненно большее по важности и значимости, и вообще попытка превратить школу в подразделение сферы услуг попросту убьет нашу систему образования, которая изначально зиждилась на принципиально ином фундаменте.Собственно говоря, с точки зрения Налогового кодекса услугой как таковой признается «деятельность, результаты которой не имеют материального выражения, реализуются и потребляются в процессе осуществления этой деятельности». В этом ее принципиальное отличие от работы, то есть деятельности, всегда имеющей материальные результаты. Специалисты поясняют: при оказании услуг, как правило, не создается объектов материального мира, на которые могли бы распространяться права собственности. Услуги преимущественно не имеют овеществленной формы, их нельзя потрогать или примерить, как конкретную вещь, при этом они содержат полезный эффект в самих себе. Итогом услуг являются нематериальные блага – например, определенное состояние лица, достигнутое в результате лечения, полученная необходимая информация, приобретенный уровень образования и прочее. Исключение составляют услуги по изготовлению овеществленных предметов по индивидуальным заказам (например, услуги фотографий, а также другие услуги, результат которых хранится на материальных носителях – магнитных лентах, дисках, бумаге и т. д.).Так или иначе в Законе от 29.12.2012 №273‑ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» буквально в первой же главе сказано: «Образование – единый целенаправленный процесс воспитания и обучения, являющийся общественно значимым благом и осуществляемый в интересах человека, семьи, общества и государства, а также совокупность приобретаемых знаний, умений, навыков, ценностных установок, опыта деятельности и компетенции определенных объема и сложности в целях интеллектуального, духовно-нравственного, творческого, физического и (или) профессионального развития человека, удовлетворения его образовательных потребностей и интересов».Но при этом словосочетание «образовательные услуги» там все равно упоминается в нескольких местах, что дает повод сторонникам «теории услуг» считать свою позицию не просто обоснованной, но и вполне законной.Напомню, что еще в 2002 году Президент России Владимир Путин заявил буквально следующее: «Труд бюджетников должен оплачиваться, исходя из качества и объема оказываемых услуг. Не следует платить лишь за то, что организация существует. Деньги должны следовать за услугами».В 2003 году он закрепил свою позицию: «Если мы говорим о бюджетном финансировании, то, по моему глубокому убеждению, финансировать надо не само учреждение, не больницу, не учебное заведение как таковые. Платить надо за качество и количество оказываемых услуг. Это общий принцип, который нужно реализовать в нашей стране…»Кто-то будет спорить с главой государства? Неудивительно, что подобную точку зрения стали разделять и многие знаковые фигуры в системе образования. Дескать, как ни крути, а образование – это все-таки услуга, поэтому надо просто стараться качественно выполнить ее, чтобы не было претензий. А всевозможные разговоры о мессианстве, о важнейшей роли Учителя с большой буквы в жизни каждого из нас – это «какое-то прикрытие того, что мы должны делать».Казалось бы, все, поезд ушел, про школу как храм наук можно забыть, это в лучшем случае заведение, где специалисты-предметники могут выполнить заказ родителей, научив их детей тому, что потребуется для поступления в вуз. Однако на фоне этого довольно неожиданными прозвучали заявления министра образования и науки России Ольги Васильевой, которая в прошлом году на Всероссийском семинаре-совещании Общероссийского профсоюза образования заявила: «Каждый должен понимать, что работа учителя – это не услуга. Я буду запрещать вам произносить слово «услуга».Справедливости ради нужно отметить, что нечто подобное годом ранее высказывал и предшественник Ольги Юрьевны Дмитрий Ливанов, который говорил: «У нас образование – это общественное благо, это право каждого человека, каждого гражданина Российской Федерации. И задача государства – обеспечить это право в полном объеме и на высоком уровне. Поэтому образование – это уже давно не сфера услуг в утилитарном понимании – ни с правовой точки зрения, ни с практической точки зрения». И вот теперь мы имеем довольно интересную ситуацию. С одной стороны, легион граждан, которые последние 10‑15 лет искренне уверовали: образование – это услуга! С другой – сообщество тех, кто никогда в это не верил или пришел к противоположным выводам в результате осознания ошибочности данного утверждения.Чисто формально глава Министерства образования и науки должна попытаться не противопоставлять эти две группы друг другу, а каким-то волшебным образом помирить их. Как в том анекдоте: «Ты прав. И ты прав. И ты тоже прав!»Между тем сделать это на самом деле сравнительно несложно. Ведь сам процесс формальной передачи знаний от одного человека к другому вполне можно назвать услугой. Не знал, как доказывать теорему Пифагора, – педагог научил. Не умел составлять уравнения химических реакций – теперь умеет благодаря преподавателю. Не понимал, откуда в воде берутся микробы, – с помощью учителя понял. Был пробел в знаниях, умениях и навыках – теперь он успешно ликвидирован! Услуга оказана, качественно и в срок. А вот все остальное, что выходит за пределы чисто механического ликбеза в той или иной области, – это, конечно же, гораздо больше, чем услуга. Это как раз то, что можно назвать благородными словами «воспитывать будущее поколение», «сеять разумное, доброе, вечное», «вести за собой, чрез тернии – к звездам» и так далее. Но при условии, что именно так оно и есть, что педагог действительно вкладывает в своих питомцев душу и сердце, всего себя отдает служению профессии. А то, к сожалению, многие учителя, как это ни грустно, до сих пор считают, что их задача всего лишь дать детям знания, в которых те испытывают недостаток. И есть потребность – есть предложение. Нет потребности – нет предложения. А все остальное, включая воспитание, это пусть семья занимается!Если подвести под этим черту, то можно с уверенностью сказать: да, при желании образование действительно можно рассматривать как услугу. Но сводить очень сложный и многогранный процесс образования и воспитания к предоставлению услуг – значит заведомо исключить из него огромную составляющую, которая на самом деле играет куда более важную роль, чем чисто механистическое научение, передача и приобретение знаний. ​Иван ПОРТНОВ, пенсионер