На чтение: ≈ 13 мин.Продолжение. Начало в №42
Наступила перемена, я выглядываю в окно. Окна кабинета русского языка и литературы выходят на школьный двор. Сегодня с утра шел дождь, а потом дул сильный ветер, срывая последние листья с деревьев, кружа в танце сухие семена растений.
Прямо посреди двора на мокром асфальте, не замечая порывов ветра, лежит рыженькая собачка. Она невысокого роста, даже первокласснику не достанет и до колена. У нее белые носочки на лапках и белый галстучек.
Безымянный пес не просто тут оказался – он ждет своего хозяина или хозяйку. Пришел сюда в половине восьмого. Выглядываю в окно после третьего урока. Пес все так же, не двигаясь с места и не меняя положения, лежит мордой к школьной двери. Он ждет…
Начинается урок, и на время я забываю о нем. Но вот уроки окончены, я снова с любопытством выглядываю в окно: пес приподнимает голову и смотрит на всех выходящих из школы. Видимо, его хозяин еще не вышел, потому что пес опускает грустную лохматую голову на лапы и снова ждет, а ветер задирает шерсть на его спине. И вот – ура! Из школы выбегает маленькая девочка с белым бантом и черной косичкой, и пес радостно запрыгал вокруг нее. Оба веселые и радостные, вместе они отправляются домой.
Утром, когда я иду в школу, меня догоняет маленькое чудо в яркой желтой шапочке и розовой курточке. И берет меня за руку. Это Соня, моя знакомая, мы с ней познакомились позапрошлой зимой на катке, когда она так же смело взяла меня за руку и спросила, как меня зовут.
– Ох, я так бежала! Задохнулась! – еле переводя дух, говорит она. – Бегу, бегу за вами, никак не могу догнать! А вы видели рыженькую собачку? Это мой пес. Он уже старенький и больше не вырастет. Он всегда защищает меня от других собак и от всех, кто хочет меня обидеть. Он даже больших собак не боится! Бросается на них, а они убегают, поджав хвост.
Так я узнаю, что беспримерный подвиг верности, который длился шесть часов подряд, совершил пес Сони. Он лежал и смотрел, когда же она появится в проеме двери. А в это время шел дождь, дул сильный холодный ветер, ходили мимо незнакомые, чужие люди. А он все лежал на мокром асфальте школьного двора и терпеливо дожидался свою хозяйку. Свой свет в окошке!
Моя собака тоже пыталась несколько раз прорваться в школьный двор. Но моя Грэта – большая рыжая собака, смесь французской овчарки породы малинуа и дворняги, как мне сказала ветеринар. Грэта любит играть с детьми, но многие ее боятся. Поэтому я сразу пытаюсь ее поймать и отвести домой. А она не слушается меня. Я чуть не плачу. А Грэта весело бегает по двору, показывая, какая она игривая и свободная. С поводка она срывается и из ошейника тоже научилась выскальзывать. Поэтому я теперь Грэту всегда запираю в доме на ключ, когда иду в школу.
С чего начинается мое утро? Обычно с Анны Герман. С утра мне хочется видеть ее лицо, слышать ее ласковый и спокойный голос, знакомые с детства песни. Одеваясь на работу, расчесываясь и умываясь, пытаюсь ей подпевать: «Надежда – мой компас земной, а удача – награда за смелость. А песни довольно одной, чтоб только о доме в ней пелось!..» Иногда я включаю интервью Анны Герман, снятое московским журналистом у нее дома, в Варшаве. Там она с маленьким сыном на руках рассказывает о своей жизни. Интервью небольшое, всего минут десять, но мне больше и не надо: я успеваю одеться и выйти из дома. Иногда я не выключаю телефон, кладу его в сумку и под ее песни шагаю в школу.
Раньше ко мне приходили дети и ждали, когда я оденусь. С одной стороны, мне было радостно их видеть, с другой – не очень-то удобно одеваться, когда тебя ждет ребенок, пусть даже и девочка. Поэтому я прекратила эти утренние встречи. Дети спокойно могли прийти ко мне и в семь утра, и в семь пятнадцать и терпеливо ждать, пока я соберусь…
Но мне нравится слушать их голоса, когда мы идем в школу. Они по очереди читают мне стихи, которые задавали им на дом. Или рассказывают о том, что их волнует.
Медленно поднимается солнце над далекими синими горами, поросшими сосняком и ельником. Над крышами домов ровно вверх устремляются столбы белого и сизого дыма – люди топят печки. Село просыпается и оживает.
– Оксана Бенедиктовна! У меня дома подрастают два поросенка. Когда они станут большими свиньями, мы будем на них ездить с вами в школу! – говорит моя соседка, ученица третьего класса.
Я представляю себе, как мы, держась за свиные уши, лихо скачем по дороге в школу, поднимая клубы пыли, и смеюсь. Утренний сонный туман развеивается, спать мне больше не хочется. И настроение мое поднимается до небес. Радостно смеясь, мы открываем школьную калитку и входим в просторный школьный двор. Не всегда мне случается начать свой день с радостной улыбки, но если чья-то теплая детская ладошка берет меня за руку, это почти всегда удается.
…Завтра День учителя. А сегодня меня расстроили восьмиклассники, которые безобразно вели себя на моем уроке. Один из них, развалившись на последней парте (на диво всему классу), напоказ воткнул в ухо беспроводной белый наушник и весь урок слушал музыку (а у нас была контрольная). Еще он нарочито рыгал и смеялся. Вышел к моему столу, чтобы ответить, и рыгнул мне в лицо. Второй постоянно выходил из класса – высморкаться, попить. Другие мальчишки воровали в это время у него пенал, ручки, прятали портфель. Он приходил и начинал все это искать, громко возмущаясь по поводу одноклассников. Урок мой прошел кое-как, лишь бы, лишь бы… Я просто провела бездарно время. И ничего не могла с ними поделать. Сидела и смотрела на все это безобразие, уговаривая себя, что это переходный возраст, что надо как-то пережить, перетерпеть. Это такой класс непростой… Когда они вырастут, они поймут…
Да нет, ничего и никогда они не поймут! А я оставлю последнее здоровье и веру в людей. Я часто вспоминаю, как к нам в Иркутск приезжал учитель из Германии Томас Мейер. Статный красавец немец с густой черной шевелюрой и черной бородой, он напоминал мне классиков немецкой философии. Томас вел у нас, учителей вальдорфской педагогики (мне захотелось получить еще одно образование), уроки зоологии. Вел талантливо, искрометно, выстраивая лекции на сравнениях: коза и овца, мышь и крыса, бегемот и жираф и т. д. Его лекции я записала и переплела в отдельную книгу, настолько они были необычны и интересны. Так вот, этот уверенный в себе, статный и красивый мужчина, рассказывая нам о приматах, сказал:
– Я очень не люблю работать с подростками, особенно с юношами.
– Почему? – искренне удивилась я.
– Потому что они ведут себя точно так же, как ведут себя в природе приматы. Во-первых, сбиваются в стаи, в которых всегда есть вожак. Причем этот вожак далеко не самый умный и далеко не самый сильный. Но всегда самый наглый. Во-вторых, они уважают только силу. Ты должен доказать им, что ты сильнее. А я не люблю никому ничего доказывать. И когда они приходят ко мне и садятся на первый ряд, развалившись, как гориллы (тут Томас Мейер сел, откинувшись на спинку стула, расставив широко ноги и выдвинув вперед нижнюю челюсть, а глазам придав глупое осоловелое выражение), я сразу теряю интерес к ним. И не хочу ничего им рассказывать.
Я помню, как меня это поразило! Разве кто-то смеет так вести себя в его присутствии?! Потому что в этого немца, преподавателя зоологии, мы все были немножко влюблены. Таким умным, сильным, обаятельным был этот тридцатипятилетний образованный мужчина.
…После семи уроков 4 октября я пришла домой эмоционально опустошенная, полностью вымотанная. Мне захотелось лечь и закрыться одеялом с головой. «Я не пойду завтра на День учителя, – думала я, лежа и глядя в одну точку. – Все равно никто не заметит моего отсутствия. Я всем чужая в школе. Никому не нужна!»
Вдруг раздается звонок телефона: «Здравствуйте, Оксана Бенедиктовна! Я по поручению родителей! Мы очень хотим вас видеть на чаепитии и приглашаем вас завтра к нам в класс. Приходите!»
Утром я собираюсь, надеваю самое любимое белое кружевное платье, белые туфли, беру на плечо белую сумку. Пусть лето давно кончилось, но мне хочется пойти в этом платье в пене белых кружев, забыв о дежурных юбке и кофте. В школьном фойе меня встречает радостный Ромка. Сияя от счастья, вручает мне коробку конфет: «С праздником, Оксана Бенедиктовна!»
«Мама, только одна Оксана Бенедиктовна в меня верит», – повторила мне в мае слова мальчика его мама. Я на минуту представила себе, как сейчас я лежала бы одна в пустом съемном доме и плакала. И мне становится радостно, что я все-таки пересилила себя. Пошла в школу через «не могу» и через «не хочу»… Поднимаюсь на третий этаж, в класс географии, где пройдет для нас урок психологии. Мы будем в роли учеников, а учить нас будут прекрасные, как эльфы, выпускницы школы. Вдруг в класс заглядывают родители:
– Можно вас?
Я выхожу. И мне вручают большой букет и набор разных чаев. «Улун, те гуань инь, ассам», – читаю я на коробочках. Сердце мое тает, как мороженое. Не потому, что я люблю чай (иногда мне кажется, что я уже ничего не люблю, особенно после уроков в 8‑м Б»). Я обнимаю всех мам и чуть не плачу. Воспоминание о вчерашнем безобразном уроке в восьмом классе испаряется, как легкое облачко после дождя.
– Мы желаем вам терпения, спокойствия, радости, здоровья! Будьте счастливы! Спасибо вам за то, что вы любите наших детей, – говорят родители и обнимают меня.
А я едва сдерживаю слезы.
Оксана ГОРДЕЕВА, с. Покосное, Братский район, Иркутская область
Продолжение следует
Выбор читателей
Комментарии