Записки из блокнота

В сентябре 2018 года в Санкт-Петербурге прошли финальные испытания Всероссийского конкурса «Учитель года России», в котором приняли участие 85 конкурсантов из всех субъектов Российской Федерации. 5 октября конкурс завершился в Москве, победители и призеры получили заслуженные награды, конкурсанты разъехались по домам, жизнь вошла в привычную колею…

Когда перелистывал свой рабочий блокнот члена жюри конкурса, захотелось написать о тех выводах, которые я сделал на основе увиденных конкурсных уроков и методических семинаров. Мое мнение основано на анализе просмотренных уроков и методических семинаров лишь группы конкурсантов из 22 человек. Возможно, на уроках в других группах ситуация была иная, поэтому выводы в какой-то части носят частный характер.

1. Организация пространства на уроке
Учебное пространство на уроке у большинства конкурсантов было организовано в классическом варианте: дети сидят за партами, стоящими в ряд (при этих словах Ян Амос Коменский довольно улыбается, а представители сингапурской школы могут и занервничать). В то время как в предыдущие три-четыре года наблюдалось массовое увлечение групповой рассадкой детей на протяжении всего урока независимо от его типа, характера работы и видов заданий, на уроках этого года дети чаще всего объединялись в группы постоянного или сменного состава для выполнения определенных заданий на отдельных этапах урока. Похоже, что эксперименты с групповой рассадкой детей закончились, эта форма массово не прижилась в наших школах. Конкурсанты прошлых лет действительно зачастую вели урок в традиционной манере, а работа в группах занимала лишь небольшую часть времени, при этом сидеть боком или спиной к учителю ребенку приходилось весь урок. Организационные же формы работы на уроках этого года были достаточно однообразны, педагоги нечасто решались на эксперименты. Возможно, это связано с форматом конкурсного урока и желанием конкурсантов соответствовать критериям оценки. Наиболее оригинальными и интересными с организационной точки зрения были урок французского языка Юлии Григорьевой из Воронежской области, урок обществознания Андрея Чечукова из Ульяновской области, урок географии Ольги Ивановой из Мурманской области. Образцом же классического урока может служить урок окружающего мира Татьяны Анисимовой из Республики Марий Эл.

2. Использование ИКТ
В этом году ИКТ на уроках использовались достаточно скромно. В основном учителя ограничивались демонстрацией презентаций, созданных в офисных приложениях. Хотя все кабинеты гимназии №56 г. Санкт-Петербурга, на площадке которой проходили испытания, были оборудованы интерактивными досками, интерактивными панелями, их функционал конкурсантами почти не использовался, равно как и специальные приложения для работы с интерактивным оборудованием. Порой две интерактивные панели стоимостью более полутора миллионов рублей привлекали внимание детей на несколько минут лишь для того, чтобы показать им пару изображений. В предыдущие годы использование ИКТ было гораздо интереснее. Учителя проводили видеочаты со своими школами, задействовали мобильные устройства детей для решения каких-то задач, использовали карточки Plickers, планшеты, ноутбуки. В этом году использование компьютерной техники детьми ограничивалось уроками информатики. Возможно, это говорит о слабом техническом оснащении российских школ, так как период массовых закупок оборудования, пришедшийся на 2010‑2011 годы и связанный с соответствующими нацпроектами, прошел. Еще более удивительно, что ИКТ слабо используют молодые учителя, которых принято считать уверенными пользователями и пионерами освоения техники. А может быть, в школах техника просто «не доходит» до молодых учителей, находясь в кабинетах более опытных коллег? Еще одной причиной снижения интереса к использованию ИКТ может служить тот факт, что период завышенных ожиданий от использования ИКТ прошел, что, конечно, не может служить оправданием для отказа от использования образовательного потенциала ИКТ, особенно учитывая декларации о цифровой школе и цифровой экономике.

3. Содержательный и дидактический аспекты
Анализируя содержание конкурсных уроков, можно отметить следующий момент. Содержание обучения стало ЕГЭ-ориентированным (или ЕГЭ-центричным). Фактически изучение школьных предметов как основ наук подменяется подготовкой к ЕГЭ и ОГЭ. Если в младших и средних классах учителя еще пытаются показать самоценность изучаемых предметов, довольно смело экспериментируют с учебным содержанием, как, например, учитель начальных классов Александра Буркацкая из Республики Крым, учитель английского языка Евгения Жукова из Тверской области, учитель истории Екатерина Казакова из Челябинской области, то в старших классах все оценивается через призму ЕГЭ. Данное явление носит системный характер. Наверняка учителя невольно оказались заложниками ситуации, когда от одних школ требуют результатов, чтобы войти в топы и рейтинги, а для других это вопрос выживания, когда низкие результаты могут послужить причиной для закрытия школы. Поэтому в качестве показателей своей работы большинство учителей указывали именно на баллы ЕГЭ, полученные их учениками. Учитывая постоянно расширяющийся диапазон контрольно-диагностических мероприятий, можно предположить, что скоро уроки в начальных и средних классах будут проходить в формате подготовки к ВПР.
Второй момент, который хотелось бы отметить, – преобладание приемов внешней мотивации на уроках. Если в начальных и средних классах приемы внешней мотивации были оправданны и использование простых моделей, аналогий, фильмов, можно считать обоснованным, то использование тех же самых приемов в старших, особенно в профильных, классах вызывает удивление. Обучение ребенка в профильном классе предполагает наличие у него внутренней мотивации, не нуждающейся в подкреплении внешними эффектами, и хотелось бы увидеть использование учителями разнообразных форм работы с предметным содержанием, которых, к сожалению, почти не наблюдалось.
Я никоим образом не хотел обидеть своими замечаниями никого из конкурсантов. Сам несколько лет назад был на их месте. И сейчас тоже на их месте, точнее, на своем месте – работаю учителем в школе. На основании увиденного лично у меня сложилась такая картинка среднестатистического урока в российской школе: это урок, проводимый в обычном классе, в котором дети обычно сидят за партами, стоящими в три ряда. Кабинет учителя оборудован средне, возможно, у него есть проектор и экран для демонстрации презентаций. Заинтересовать детей своим предметом учитель может, используя приемы внешней мотивации, опираясь на познания детей из повседневной жизни или их интересы. Основная задача урока – дать детям базу знаний, минимально достаточную для того, чтобы сдать ОГЭ в 9‑м классе. На что-то большее времени и сил просто не остается. Кстати, из методических семинаров учителей практически исчезли такие формы работы, как школьные театры, музеи, походы, экспедиции. То есть все то «лишнее, ненужное и второстепенное», что делает школу школой. Хотя, наверное, не время сейчас для походов и театров. Нужно готовиться к ЕГЭ. Или к ОГЭ. А всем остальным – к ВПР.