Замкнутый круг насилия

Как выйти из убийственной игры?

О деструктивной роли социальных сетей и некоторых видеоигр говорят давно. Однако беда в том, что насилие, похоже, часть человеческой природы. Жажда крови, превосходства, триумфа над врагом, а самое главное – власти, глубоко сидит в венце творения. По крайней мере, в этом убежден режиссер фильма «Пушки Акимбо» Джейсон Ли Хауден. Его абсурдная, сюрреалистическая, местами смешная и уж точно не скучная история со стрельбой, взрывами, бесчисленными убийствами и драками не дешевый боевик, но еще одно суровое предупреждение для заигравшегося мира, все так же продолжающего желать хлеба и зрелищ. Способен ли герой Дэниела Рэдклиффа противостоять системе умножающегося зла? Попробуем разобраться.

Каждый человек, пусть порой не­осознанно, пытается определить для себя смысл собственной жизни. Он обычно начинается со слова «я», то есть с осознания своей индивидуальности или ничтожности, как, например, в случае с главным персонажем фильма – программистом Майлзом, который откровенно говорит: «Я никто». Впрочем, подобной оценки герой придерживается до того, как становится зрителем, комментатором, а потом и участником кровавого квеста под названием «Скизм».

Характерно, что Майлз принципиально против насилия. Он вегетарианец, в прямом смысле и мухи не обидит, ни разу не дрался и до поры до времени молча сносил оскорбления и выпады начальника по работе, но что-то в его душе жаждало самоутверждения. Возможность оставлять анонимные комментарии в игре на выживание и при этом лежать на диване и опустошать одну бутылку пива за другой – чем не райское времяпрепровождение? Однако за все надо платить. Социальные сети предстают в картине своеобразным наркотиком, вирусом, охватившим человечество. Не об этом ли слова Достоевского в романе «Преступление и наказание», когда описывал сон Раскольникова на каторге?

«Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных. По­явились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные».

В фильме поднимается проблема эстетизации зла. Не случайно создатель «Скизма» – Риктор – говорит, что убийство – это искусство. Насилие далеко не всегда облечено в жуткие и страшные формы. Оно может быть обставлено целой философией и даже эстетикой. Вспомним легендарный фильм Стэнли Кубрика «Заводной апельсин» по одноименному роману Энтони Берджеса. Группа молодых хулиганов выглядит невероятно стильно и притягательно в элегантных белых костюмах и черных шляпах. Более того, их главарь боготворит музыку Бетховена, от которой впадает в экстаз. Вот и в «Пушках Акимбо» самые кровавые сцены проходят под зажигательный мотив современной танцевальной музыки.

Абсурдность бытия усугубляется еще и тем, что за массовыми убийствами наблюдают миллионы людей разного пола, национальности и социального статуса: девочки-тусовщицы из клуба, парни-спортсмены из сауны, респектабельный клерк, индус у себя дома и даже бомж. Последний – единственный, кто осознает дикость ситуации, но и он часть системы, в которой невозможно существовать без насилия. Убийство в ней – гарантия выживания.

Вот почему пистолеты всверлены в руки Майлза – он буквально физически слит с этим миром воспроизводящегося насилия. Такая участь для него нестерпима, но иного пути нет. Ведь герою приходится спасать не только себя, но и возлюбленную Нову, захваченную устроителями кровавого квеста.

Фабула классического боевика перерастает в метафору нравственного падения человека, переходящего на темную сторону. Характерно, что с бандитами сотрудничают и люди в полиции, которые обязаны служить закону. Тем самым автор ленты показывает, что единственное право здесь на стороне того, кто выстрелит первым. Причем сами преступники пожирают друг друга. Впечатляюще выглядит сцена расправы с режиссером бойни за то, что тот отказывается продолжать съемку.

Режиссер тут только один – Риктор. Его имя отсылает к герою комиксов «Люди Икс» и их побочному продукту – «Новые мутанты». Там Риктор – молодой мексиканец, способный создавать ударные волны. Кстати, имена других действующих лиц также присутствуют в комиксах Marvel. Например, Нова появляется сразу в нескольких историях, среди которых «Секретное вторжение» и «Секретные мстители». Этот персонаж обладает большой силой за счет огромного источника энергии. Однако ему необходимо все время искать достойных кандидатов в Корпус Новы по всей Вселенной и наделять их сверхспособностями. В фильме Нова всего лишь хрупкая экс-девушка Майлза, но именно она создаст комикс по реальному кошмару, выпавшему на долю ее бывшего бойфренда. Он и будет называться «Пушки Акимбо».

Акимбо – название системы загрузки телевизионных шоу и одновременно имя американской панк-группы. Пазл сходится. Агрессия, порожденная видеоиграми, превращающимися в некий перформанс, реалити-шоу, за которым следят миллионы людей, выходит из-под контроля и распространяется, как опухоль, по всей планете. Не случайно Риктор говорит Майлзу, что «Скизм» нельзя уничтожить, он уже часть массовой культуры. Это и есть самое страшное, о чем предупреждает Джейсон Ли Хауден: цифровая революция пожирает своих детей. Вот почему так выразителен образ юной киллерши Никс, воплощающей месть за гибель близких. Ее детство сгорело в пламени пожара и после страшной автокатастрофы уже не воскреснет, но, пытаясь играть по правилам Риктора, она осознает бессмысленность бесконечного хаоса и человеческого истребления. Вряд ли Никс, как птица Феникс, возродится из пепла. Выход из замкнутого круга насилия пока не найден.

Александр ТРЕГУБОВ