Залог нового единства. Русский язык в современном мире

Русский язык на Украине, русский язык в Прибалтике… Мы привыкли, что такие темы обещают болезненный сюжет: закрытие русских школ, притеснение по национальному и языковому признаку. Но научная конференция «Славянский мир: общность и многообразие» показала, что судьба русского языка на постсоветском и постсоциалистическом пространстве не обязательно трагична. На секции «Русский язык и славянский мир» можно было узнать, что наш язык иногда бывает парадоксально популярен у молодежи ближнего зарубежья. Льстит это нам или нет – уже другой вопрос.

Украина: говорить по-русски – круто!

– Число этнических русских, которые начинают говорить по-украински, растет с каждым годом, – говорит протоиерей Андрей (Клюшев), заведующий кафедрой западных исповеданий Киевской духовной академии. – Я сам из Одессы, украинский учил только в школе, а так, в быту, общались на русском. Но сейчас и я заговорил по-украински: такая ситуация.

Отец Андрей скептически относится к попыткам переводить на «мову» Библию (об этом, собственно, и был его доклад). Но вообще «украинизация общества» его не очень пугает. Для него украинский язык не отменяет русский, а органично дополняет его:

– Бывает так: общаешься с человеком, забываешь русское слово, и на ум приходит его украинский синоним. А он даже более предметно отражает смысл того, что хотелось сказать!

Про другой аспект жизни русского языка на Украине рассказал Михаил Хмелевский, доцент Санкт-Петербургского государственного университета. По его словам, русский язык заменяет украинцам просторечие. В речи этнических украинцев часто встречаются русские вкрапления: цитаты из кинофильмов, разговорные клише, слова и фразочки-паразиты («не понял», «короче, дело к ночи»). В Львовской области можно услышать в кафе такой диалог:

– А що кава (кофе) подорожчала?

– Перепрошую (какое там), де там подорожчала, вже сто лет як 5.50.

– Добре, нет, мы не плачем и не рыдаем, дайте, будь ласка, двi розчиннi (растворимых).

На той же Западной Украине Хмелевскому пришлось наблюдать такую сцену. Сидит компания этнических украинцев – молодые люди и девушки. Ведут светскую беседу на «мове». Спустя некоторое время парни выходят на улицу, где можно покурить и вообще почувствовать себя посвободнее. И… переходят на русский язык! Не на феню, а на довольно пристойный русский язык.

Спросишь их, почему они так делают? А они пожмут плечами:

– Та це ж круто!

– Украинское просторечие недостаточно разработано, – констатирует Михаил Сергеевич. – Эту функцию в украинской молодежной среде выполняет не русский жаргон, а разговорный вариант литературного русского языка, не обязательно с нецензурными оборотами.

Литва: от русизмов нет спасу

Еще одна бывшая советская республика, где русский язык популярен у молодежи, – Литва. Барбара Двилевич, которая работает в Вильнюсском педагогическом университете, понаблюдала за особенностями речи своих студентов-полонистов. У нее учатся «абитуриенты» (то есть выпускники) литовских школ, как правило, этнические поляки. В Литве есть 121 польская школа. Все предметы в них преподаются на польском языке. При этом с младших классов обязательно изучается литовский, через несколько лет начинают преподавать английский или французский, а с седьмого класса можно выбрать для изучения и третий язык. И очень часто этим языком оказывается русский.

– Очень многие изучают русский не потому, что им велено, а потому, что им нужно, – говорит с мягким акцентом пани Двилевич. – Все-таки наши восточные соседи – Россия и Белоруссия, где тоже очень многие говорят по-русски. Одно время была такая… нетерпимость к тем, кто говорил не на литовском языке. Я должна сказать, что это все улеглось уже.

Именно из русского языка приходит больше всего заимствований, которые оседают в разговорной речи литовских студентов-полонистов. Встречаются синтаксические кальки: под влиянием русского выражения «похожий на кого» молодые поляки начинают говорить «podobny na kogo» вместо правильного «podobny do kogo». Выражение «голосовать за кого» тоже подверглось влиянию русской традиции: все чаще говорят «glosowac za kogo», тогда как правильно – «glosowac na kogo». Обильный источник ошибок – межъязыковые омонимы. «Папка» – по-польски «tezcka», а «papka» – это кашица. Как говорит Барбара Двилевич, «наиболее богато» в ее записях представлены семантические кальки: польские слова под влиянием русских приобретают новые значения. По-польски «светлые джинсы» будет «jasny dzincy». Есть и прилагательное «swiatly», но оно употребляется, лишь когда идет речь о душевных качествах человека. Но студенты машинально могут отнести его и к джинсам.

И так велика близость русского и польского языков, что студенты не ощущают неестественности этих выражений.

– Разве это не по-польски? – удивляются они, когда на занятиях по культуре речи пани Двилевич делает им замечания.

Литовские поляки, как и их ровесники с Западной Украины, употребляют много русских слов-паразитов («типа того»). Но любопытно, что если на Украине в «сниженной» функции используется чистый русский язык, то в Литве «нейтрализуется» бранная русская лексика. «Ругательные слова», как говорит Барбара Двилевич, «играют роль не ругательств, а просто связки слов».

– Я спрашиваю студентов, почему трудно подобрать польское слово. А им кажется, что русские слова передают информацию более образно. Я думаю, это потому, что они не очень хорошо знают настоящую польскую разговорную речь…

Чехия: ну, тени прошлого, погодите!

Поменялся статус русских слов и в чешском языке (доклад Александра Савченко, Санкт-Петербургский государственный университет). В середине XX века чешский язык захлестнула волна русских заимствований. «Такого рода русификация стала вызывать раздражение у чехов», – констатирует Савченко. По словам одного лингвиста, русизмы в Чехословакии стали «символическим олицетворением привозного ужаса».

После того как политическое влияние Советского Союза сошло на нет, излишек русизмов естественным образом схлынул. Ненависть ко всему русскому постепенно улеглась. Теперь русские слова употребляются в чешской литературе (при описании российской действительности) не для «отрицания прошлого», а для создания незлого иронического эффекта. Прижились в чешском языке слова «дачник», «стакан», «водка», «бабушка». Чехам, побывавшим в Советском Союзе, прочно запомнились «дежурные» в гостиницах. Популярно и выражение «Ну, погоди!» – именно в русском звучании. В Чехословакии мультфильм демонстрировался и в переводе, и там название его буквально означало «Заяц, подожди!».

– Мрачные тени прошлого постепенно рассеиваются, и мы выходим на новый, лишенный какой-либо идеологической пропаганды уровень культурного сотрудничества, – считает Александр Викторович. – В чешских университетах сейчас большой конкурс на русистику.

И во всех этих остроумных сообщениях, не раз заставлявших аудиторию от души рассмеяться, слышалось что-то созвучное патетическому тезису Олега Трубачева из книги «В поисках единства». Его напомнила в своем докладе Галина Богатова, профессор Института русского языка имени Виктора Виноградова:

«Ни одна подлинно великая страна не кончается там, где кончается ее территория Русский языковой союз – уникальное культурное наследие, его надлежало бы хранить, а не замалчивать Языковой союз, в отличие от союзов политических, никто не строил, он установился сам и еще пребывает в наших современных домах как залог, быть может, нового, более совершенного единства».