На чтение: ≈ 14 мин.Этих детей иногда можно увидеть у метро «Орехово», «Чертановская», «Пражская» раздающими шоколадки в обмен на пачку сигарет. «Если пачку жалко, дай сигарету. Попробуй, конфета полезнее!» Что это за дети?
Наш Центр «Дети улиц» существует с 2002 года, – рассказывает директор Валентина БОЙКОВА. – В нем работают 45 человек. Это социальные педагоги, психологи и другие специалисты. Наша цель – профилактика правонарушений и преступлений среди детей. Среди воспитанников в основном обычные дети из нормальных семей, хотя и есть дети, требующие особого внимания. К каждому мы стараемся найти индивидуальный подход, чтобы отвлечь от так называемого негативного влияния улицы.
– Как это происходит?
– Иногда воспитательная работа строится на контрасте. Сначала мы едем на экскурсию, условно скажем, по «Золотому кольцу» (в Кострому, Ярославль, Ростов Великий), в другое время отправляемся в Икшанскую или Можайскую колонию или в следственный изолятор в Москве. «Если ты хочешь сидеть в тюрьме, совершай кражи… Если хочешь открыть для себя яркий и разнообразный мир, будь нормальным человеком!» Когда мы едем, например, в СИЗО, дети шутят, веселятся, а уже возвращаемся в полной тишине, каждый делает свой выбор.
Одна из главных позиций в нашей работе – проведение профилактических лагерей. Во время зимних и летних каникул дети отправляются за город. Как правило, это оздоровительные детские лагеря Подмосковья, хотя наши ребята были и на Азовском море. В 2007 году в профилактических лагерях побывали 256 детей. Принцип комплектации таков: одна четверть обычных детей, три четверти стоящих на учете в инспекции по делам несовершеннолетних. Детям очень нравится там, и после возвращения они меняются в лучшую сторону. Буквально сегодня мама мальчика Алеши звонила: «Пожалуйста, не забудьте о нас. Включите в списки!» Замечательный мальчик. Мы с ним вместе на телевидении выступали. Прошлый раз он в лагере первое место занял в конкурсе «Воспитание семейных отношений».
– Дружат мальчики с девочками?
– А почему бы и нет? Мы мальчишек приучаем быть джентльменами. А девочкам внушаем, что не надо позволять вольности мальчикам (грубости и мата). Это не должно стать нормой жизни.
…Мы идем с Валентиной Игоревной по коридорам центра, украшенным детскими рисунками.
– Это кабинет социальных педагогов, – показывает она. – 12 человек занимаются координацией профилактической работы в округе: взаимодействуют с комиссией по делам несовершеннолетних, милицией, органами соцзащиты и школами, выезжают в районы, проводят семинары, консультации, тренинги. Жаль, что, несмотря на сложность выполняемой работы, наши педагоги получают в два раза меньше, чем их коллеги в школе. Поэтому я особенно признательна всем сотрудникам, которые с любовью и большой ответственностью относятся к своей работе. Среди них – старейший педагог Ирина Ивановна Смирнова, молодой специалист Влад Гладиков и многие другие.
– Валентина Игоревна, есть ли приоритетные направления в работе центра?
– Профилактика наркомании, табакокурения, токсикомании, алкоголизма. У нас в штате есть даже специальный психолог. В центре проводятся антинаркотические семинары, детей возят на экскурсии в наркологический диспансер №1. Предостережение, можно сказать, идет из первых уст. Кроме того, мы сотрудничаем с замечательным врачом-наркологом, хорошо известным в Южном округе, Сергеем Слепом. В 2007 году в учебных заведениях ЮАО проведено 96 семинаров, в которых участвовали более 9 тысяч человек.
– Существует ли положительная динамика в отношении к этой проблеме молодежи?
– Да. Если раньше на вопросы анкеты основной ответ учащихся был: «Мне все равно», то теперь: «Я против и при возможности буду проводить политику здорового образа жизни». И все же остается процент молодежи с пассивной позицией.
– Каким вы видите выход из данной ситуации?
– Родительский ликбез надо проводить обязательно. Мы бываем на родительских собраниях, на педсоветах и слышим такое: «Зачем вы нас учите? Нам некогда этим заниматься, надо деньги зарабатывать! Пусть государство воспитывает. Оно сделало так, что по телевизору рекламу алкоголя и табака показывают…»
– Валентина Игоревна, а есть ли у вас примеры понимания и признательности родителей, детей?
– Был у нас в центре один парень-хулиган из многодетной семьи. (Здесь же оговорюсь, для меня большинство хулиганов – ребята с обостренным чувством справедливости. Они только не знают, как ее проявить, и доказывают свою правоту кулаками.) Мы его в лагерь постоянно брали, на семинары водили. И вот однажды приходит ко мне его мама. Она и раньше приходила – на мужа, на детей пожаловаться. А тут приходит с пылесосом: «Можно я у вас тут приберусь?» Я сказала: «Спасибо, не надо!» Но ведь человек понял, что мы для ее ребенка стараемся.
Я часто вспоминаю Машу, когда-то отпетую хулиганку. Теперь ей 21 год. Она была наркоманкой, учиться не хотела. Мама за руку приводила Машу утром в центр, вечером забирала. Мы ей занятия разные находили. Отправляемся с ней на очередной семинар, я ей: «Ты – ассистент, будешь мне помогать». С ее проблемой мы справились за два года. Теперь она замужем, мать двоих детей. Детки хорошенькие, золотые. Видно, что она их любит, ими занимается и желает им лучшего детства.
Как-то поздно вечером мне позвонил наш бывший воспитанник. Он служил в десантных войсках, приехал в отпуск. Ко мне домой завалилось с ним пятеро ребят. Просидели до двух часов ночи, пили чай, разговаривали. Я все смотрела на его руки и радовалась: сильные, мужские. Пришел из армии, женился. Мы в центре ему свадьбу делали. Все сотрудники гостями были.
…Мы заходим в кабинет психолога. Мягкая мебель. Бра. Журчащий фонтанчик.
– Первое знакомство с ребенком происходит здесь, – поясняет Валентина Игоревна. – Мы не спрашиваем, из какой – малоимущей или нет – семьи. Занятия в центре для всех бесплатные. После нескольких бесед с психологом ребенок может заниматься теннисом, ходить в театральную студию или компьютерный класс. И время не ограничено: с 10 утра до 21 вечера. Одни и те же дети могут выбирать себе любые занятия. В 2007 году наш центр посетили 5760 детей, подростков и молодежи.
А эту комнату мы только оборудуем. Видите: камин, диванчик, музыкальный центр, гитара. Здесь будет дежурить социальный педагог. Не хочешь ты ничего делать, заходи: поговорим, помолчим, чай попьем. Всякое бывает в жизни.
– Были ли в вашей практике такие случаи, когда ребенок отказывался идти домой?
– Раньше были, сейчас, слава богу, нет. Ко мне ребята зимой в тапочках прибегали. Накормлю (у нас всегда в холодильнике что-нибудь есть) и оставляю с охраной. Это неправильно, конечно, но выгонять же не будешь. Дети бывают в синяках (от собственных родителей).
Когда в округах столицы создавали центры «Дети улиц», я надеялась, что в них будут условия, чтобы оставить ребенка, попавшего в трудную ситуацию, на ночь. Почему дети становятся бродяжками? Потому что им пойти некуда. Например, из Даниловского района до приюта Орехово-Борисово далеко. А ребенку нужно сию минуту помочь, ему через час не надо. Вот они и направляются на вокзал, где им дадут понюхать или что-нибудь покурить. Лиха беда начало! Понятно, что все упирается в финансирование: круглосуточное дежурство и так далее. Но мы теряем больше. Нужно, чтобы в каждом районе была хотя бы комната для приюта сбежавшего из дома ребенка.
– Валентина Игоревна, вы, можно сказать, проживаете жизнь каждого ребенка, пришедшего в ваш центр, пропускаете через себя его радости и горечи. Как вы себя чувствуете при этом? Как находите общий язык с детьми?
– Как правило, в лагере дети сближаются. Потом им хочется встретиться, и они звонят и приглашают. Хотя иногда не хочется, но я все равно к ним еду, а потом не жалею. Мне кажется, я этим задерживаю свой возраст. Ведь он у меня достаточно солидный, а я себя таковой не чувствую, потому что общаюсь в молодежной среде.
В особо трудных случаях я принимаю непедагогический прием. Например, в лагере говорю: я для тебя здесь вместо матери. Не будешь слушаться, отлуплю как сидорову козу! Видимо, в этот момент у меня лицо такое. Верят, и действует. Понятно, что дальше слов никогда не зайдет.
Очень многие ребята, та же самая Маша, меня называют мама Валя. Я им говорю: «Меня Валентиной Игоревной зовут», а с другой стороны, приятно. Значит есть контакт.
Мне наша молодежь нравится. Если еще 5 лет назад подростки говорили, что мне вот сейчас 9 классов закончить, а потом ничего не надо. Теперь дети хотят учиться, причем трудные в том числе. Мало того, они хотят заниматься бизнесом, зарабатывать деньги, а не получать их, например, рэкетом палаток.
– А общечеловеческие качества им присущи: сочувствие, сопереживание? Например, маме трудно тянуть нас одних, ей надо помочь.
– Кстати, чем труднее ребенок, тем он больше хочет помочь. Не всегда у него только получается. Мы иногда собираемся группами. «Что ты сделал за эту неделю? Ай-яй-яй! А почему? А ты говорил, что мама устает». – «Да, я попытаюсь!» Иногда мальчик даже больше проявляет сознательности, чем девочка. Женское упрямство, негативизм. С мальчишками проще договориться.
– Валентина Игоревна, если бы это было в ваших силах, что бы вы хотели изменить в работе с подрастающим поколением?
– К сожалению, у нас очень много структур по работе с детьми, семьей: соцзащита, милиция, школа, а у семи нянек, как говорится, дитя без глазу. Должно быть одно учреждение, которое бы полностью отвечало за данную работу, у которого было бы больше полномочий. На мой взгляд, результат был бы гораздо лучше.
…У двери тренажерного зала стайка мальчишек с восхищением наблюдает за старшими. Тренер по пауэрлифтингу Солянков Владимир, чемпион России, чемпион Европы, показывает упражнение со штангой. Один из мальчишек вздохнул: «Жаль, что нет четырнадцати. Я бы тоже так хотел!» Оказалось, сюда на занятия допускают подростков с 14 лет. А желающих много. И это здорово!
Выбор читателей
Комментарии