За закрытыми дверями

В любые морозы педагоги на рабочем месте, потому что часть родителей все равно приведут детей в школу. Если в каждом классе всего пять – семь учеников, собираем их в актовом зале, играем, что-то рассказываем, показываем. Следим, чтобы поели. Кстати, еда – одна из постоянных тем во время экзаменов и больших контрольных, тренировок перед ЕГЭ. Из года в год я вместе с несколькими мамами приносила пироги, салаты, а воду и чай доносили из школьной столовой. Накрывали столы для учителей, ученикам разносили по рядам разовые тарелочки.

1 сентября. Вот их увели, закрыли двери классов… Что именно там происходит, мы часто узнаем потом или вовсе не узнаем. Все мои знакомые педагоги, особенно работающие в начальной школе, прекрасно понимают: надо быть ко всему готовым. Дети мгновенно переключаются с радости на горе, сегодня они нас любят, завтра ненавидят. Дерутся и начинают обниматься до того, как мы успели до них добежать. На одном уроке отворачиваются от кого-то, на следующем лучшие друзья. Удивительно, но факт: школьники любого возраста могут вывалить на голову учителя разные заботы и переживания, но часто ничего не рассказывают дома о школе. Вспомним классические ответы подростков на любые наши вопросы: «Как прошел день?», «Кто тебе позвонил?», «Что нового?»… «Нормально», «Никто», «Ничего». Но, если вас что-то волнует или настораживает, всегда есть способы узнать, что же реально происходит. Поведение ребят, непонятные высказывания, чересчур бурные реакции заставляют быть повнимательнее. А любые новости узнаешь от коллег, не нужно и спрашивать.

Пятые классы перед уроком. Хохот, но не обычный: кто-то не может остановиться, кто-то закрывает лицо руками, кто-то морщится. Звонок, а возбуждение не прошло. Спрашиваю: «В чем дело?» На секунду гробовая тишина, а потом один мальчик вдруг выпаливает: «Нет ничего плохого в том, чтобы ходить голым!» И все падают на парты, истерически хохоча. Киваю, будто бы они поделились со мной чем-то нормальным, замечаю, что зимой этого делать не стоит. Смеются. Включаю запись. На перемене иду в учительскую, сверяю расписание. Перед моим уроком у них была биология. Оттуда? Дома собственные дети выпаливают ту же фразу, после чего без труда добиваюсь от них связного ответа, что же было на уроке биологии. Думаю. На сентябрьском педсовете директор озвучил проблему, не утратившую своей актуальности и сейчас. Если все пожилые педагоги разом уйдут на пенсию, уроки вести будет некому. Уволить кого-то и сегодня могут только за явный криминал, а такого, по счастью, в наших школах практически нет. «Отсюдова эрго», – говорил один наш преподаватель в МГУ. Все понятно без лишних объяснений.

Спасение утопающих снова ложится на нас. Больше некому. Пятые классы, на сей раз все одинаково угнетенные, молчат. Жду. Наконец-то выпаливают: «Ну мы кино смотрели… Там голые бабушки и дедушки… Они такие страшные! Мы, что, такими же будем?!» Спрашиваю, у кого есть бабушки и дедушки. Лес рук. «Они красивые?» Хор: «Да!» Продолжаю: «Значит, вы будете такими, как они, а в кино вам показали чужих». Успокоила.

Знаю, что иногда предметники ставят видео на 40 минут, сами в это время или проверяют тетради, или просто отдыхают. На перемене нахожу «учебное пособие», вставляю в плеер. Начинается с предупреждения на английском языке: «Предназначен для студентов медицинских вузов, возраст 18+». Иду в учительскую, спрашиваю старенькую биологиню, почему она показала такой взрослый фильм пятым классам, если там имеется ограничение по возрасту. Она смотрит на меня как на дурочку: «Так я же языков не знаю!» Уходит. Тихо спрашиваю присутствующих коллег-матерей – качают головами. Все знают, сделать ничего не могут. Иду к завучу, обсуждаем. «Пособие» изымается. Уроки она будет по-прежнему вести, чему научит, не берусь предсказать. Но незабвенную фразу иногда слышу при встречах с выпускниками. Соглашаюсь с выросшими бывшими учениками, нет ничего плохого. Инцидент превратился в анекдот из школьной жизни.

Может быть, стоит предупреждать родителей о подобном особом уроке? Советоваться с психологом, благо они есть практически в каждой школе. Мы не всегда знаем, как и на что отреагируют дети. Спросите любого учителя, хочет ли он или она причинить детям вред, ранить их неокрепшую, несформировавшуюся психику. Ответят однозначно, да еще и с негодованием: «Конечно, нет!»

Нам не дано предугадать, что вызовет у школьников насмешку, а что – недоумение. Но рано или поздно они поделятся с кем-то из нас, взрослых, или дома, или на перемене, а то и посреди урока. Мы не можем знать, что делают все наши коллеги. Здесь очень важна не только информация, но и готовность выяснить реальное положение дел, оказать поддержку или, напротив, попытаться добиться принятия мер. Второе дается сложно, любая школа склонна к сведению возможного конфликта на нет или к его уничтожению. Повторю, одна из причин – нехватка учителей, заменить некем. Вот слышу от знакомых, что учительница начальной школы ушла осенью в декретный отпуск, замену не нашли, даже обратились к родителям с просьбой поискать. В итоге снова одна учительница ведет уроки в своем классе в первую смену и в оставшемся без педагога классе во вторую. О такой нагрузке она, мягко говоря, не мечтала.

Ученики с усмешками упоминают, что один из учителей преклонного возраста не способен запоминать их имена и к доске вызывает по-простому: «Мальчик… девочка». Старшеклассники качают головами: спасибо, что пока отличает одних от других. В младших классах путается по простой причине, например, девочку упорно называет именем ее отца, который у него когда-то учился, и ругает хохочущий класс. Столкнувшись в учительской, осторожно спрашиваю, как же он ставит оценки, если не помнит имен. Показывает стопку тетрадей, где на обложках четко написаны имена, фамилии и класс. Аккуратно переносит отметки в бумажный журнал, в электронный их потом вносит кто-нибудь из родителей. Делится: не уходит по двум причинам. Во-первых, на одну пенсию не прожить. Во-вторых, кто будет вести занятия…

Никто из нас не застрахован от последствий старости. Одни постепенно становятся немощными, теряют память. Другие до конца остаются в строю. Такова замечательная учительница математики. На уроках работают все, в кабинет идут спокойно, на переменах вьются вокруг нее. Родители уважают, готовы на руках носить, лишь бы продолжала работать. Результаты у нее всегда были потрясающими, количество победителей олимпиад и конкурсов зашкаливало. Притом она очень скромная. Когда впервые был объявлен конкурс на президентскую премию, тогда сто тысяч рублей, я подошла к ней в учительской и предложила податься вместе. Она засомневалась: не слишком ли старая? Да и часть материалов нужно было представлять в электронном виде, а техникой она почти не владела. Я посоветовала сообщить ученикам старших классов, и все проблемы решились. На различные этапы ездили с ней вместе, на церемонию награждения тоже.

Мне кажется, одна из причин необычайной популярности серии книг о Гарри Поттере среди детей и взрослых кроется и в том, что там потрясающе показана школа. Есть умный, обладающий огромной властью директор. Любимые и нелюбимые учителя. Строгая, но справедливая Минерва. Превозносящий любимчиков и придирающийся к нашим героям Снейп. Добродушный Хагрид. У кого-то на уроках ученики засыпают от скуки, у другого постоянно настороже. Прекрасно показано, как формируются группировки, чем вызвана вражда, на чем строится дружба. Основа повествования всех книг – дети, мы видим, как они взрослеют, как меняется их мировосприятие по мере приобретения знаний. Иными словами, наблюдаем знакомые по собственной работе ситуации.

Нина КОПТЮГ, кандидат филологических наук, Новосибирск