За нитью Ариадны в лабиринты времени

Пока мы лишь нащупываем проблему, обсуждая разные ее аспекты, сомневаясь и споря. Европа, осознавшая ту же опасность лет сорок назад, давно назвала ее кризисом гуманитарного знания и двинулась в поисках спасения в сторону либерализации образования. Три года назад в статье профессора Варшавского университета Ежи Аксера, как и в его выступлениях перед российскими коллегами, прозвучала вполне определенная оценка ситуации, и что самое интересное – те предложения, которые мог сделать он, специалист по классической филологии, знаток античности. В этих размышлениях польского профессора и сейчас можно найти ответы на некоторые вопросы, поставленные в статье Юрия Афанасьева. Поэтому мы решили изложить их здесь вкратце.

Признавая, что в нашем уголке Европы – в Польше, Венгрии, Румынии, Советском Союзе – кризис гуманитарных наук оказался в тени другой борьбы, других страстей и проблем, Аксер считает, что девятнадцатый век в Польше, например, продолжался до 1989 года и закончился резко, в течение одного десятилетия. Так что сегодня, пишет он, у наших учеников даже двух-трехлетняя разница в возрасте означает различия в ментальности, для которых ранее потребовалась бы эволюция длиной в десятилетия. При этом структура образовательной среды, структура среды академической оставалась прежней, что было, конечно же, неправильно. И альтернативные движения, новые предложения, которые начали возникать сразу после 1989 года, как выяснилось позже, во многом повторили путь, пройденный ранее англосаксонской образовательной системой.

В результате было создано несколько экспериментальных образовательных лабораторий в духе liberal education. Важнейшие из них – Межфакультетское гуманитарное отделение индивидуального обучения в Варшавском университете (действующее с 1993 года) и Международная гуманитарная школа (открыта в 1996 году). Второе из названных учреждений – региональная, международная структура, чья цель – дать междисциплинарное образование на уровне аспирантуры молодым ученым, занимающимся чисто гуманитарными исследованиями на территории бывшего Советского Союза – в первую очередь на Украине, в Беларуси, Литве, а также в России и Польше. А несколько лет назад запущен и третий эксперимент: Академия «Artes Liberales».

Эти структуры созданы с учетом опыта античности. Отсюда особо пристальное внимание к сократовской поэтике диалога, отказ от слишком ранней специализации, опора дидактического процесса на беседу с учеником в рамках междисциплинарных семинаров.

То есть новации в духе liberal education скрещивались с классической традицией. Случайно ли это или в таком соединении есть своя закономерность? Ведь классическое образование долгие годы считалось синонимом консерватизма и скуки, уделом узкого круга специалистов.

Автор считает, что в нынешних условиях именно язык классической традиции может стать своего рода терапевтическим приемом. Психоаналитик, имея дело с больным, чьи проблемы вызваны тягостными и относительно свежими переживаниями, пытается найти в его жизни другие, свободные от негативного опыта периоды и лишь после такой подготовки начинает диалог. Точно так же наше общество – с его тяжкой исторической судьбой – должно пройти подобную терапию.

Далее, на расчищенном пространстве можно в рамках сократовской образовательной беседы заново строить цивилизацию, пробуждая в учениках забытые чувства наивного удивления и восхищения. Это и должно быть главной целью – ведь без подобных эмоций невозможно никакое художественное творчество, никакое творческое мышление.

Огромное значение имеет прием «удаленного зеркала» – имеется в виду взгляд на недавнее прошлое и современность в перспективе изучения античного мира и форм присутствия античного наследия в опыте последующих поколений. Элементы античной традиции становятся тогда посредниками между прошлым и настоящим, своего рода нитью Ариадны, ведущей нас через лабиринт времени. Это очень важно для образовательных мероприятий: мы получаем по крайней мере язык-заменитель, заново интегрирующий ход событий, которые с такой легкостью превращаются на наших глазах в бессмысленный хаос.

В результате воображение молодого человека может хотя бы отчасти принять и воспринять древнюю цивилизацию. Одновременно создается атмосфера естественной междисциплинарности. То, что в школе поделено между разными предметами, а в университете расщеплено на множество специальностей, вновь обретает смысл как элемент единого человеческого наследия – извечного предмета рефлексии для гуманитария.

Сегодня на востоке Европы – как видится это автору, – возрождаются государства, стремящиеся к самоидентификации, срочно требующие реального и идеального республиканского самоуправления и гражданской ответственности. В этих условиях нужно действовать так, словно мир вновь молод: за нами сожженная Троя, а наша задача подобна миссии Энея – воскресить ее в другой форме и в другую эпоху. Язык античной традиции хорошо выражает значение такой миссии, а использованные, затертые и утратившие блеск слова, обретают благодаря возрождению первоначального контекста смысл и вес. Если мы стремимся создать гражданское общество, подготовить граждан к тому, чтобы принять на себя более активную роль, нежели функция болельщика, то следует возродить понятийный аппарат, который придает смысл понятию Res Publica.

Наверное, даже человек, не знающий латыни, услышит в этих словах их глубинный смысл: речь идет о вещах, общих для всех, для общества. Нам в России, как известно, это общество еще предстоит построить.