Юрист из сорок второй

До первой своей войны офицер Российской армии Ясон Гасанов успел пройти типичный путь командира-строевика вдали от штабных паркетов: Алма-Атинское высшее общевойсковое командное училище, легендарный батальон резерва офицерского состава в Туркмении, полигоны и военные гарнизоны в разных уголках Средней Азии, Чебаркульский гарнизон Уральского военного округа (УрВО). А слякотным октябрем 1995-го Гасанов прибыл в объятую войной Чечню…

Принял командование ротой 324-го мотострелкового полка, в которой кроме замполита-двухгодичника не было ни одного офицера и прапорщика, а половина техники – на приколе. За 9 предыдущих месяцев полк снискал славу одной из самых боеспособных частей воюющей группировки федеральных сил. Участвовал в блокировании Грозного, с боем брал переправы через реку Аргун, уничтожал боевиков в Гикаловском, горных районах Чечни.

Очередным испытанием для 324-го стали бои в Западной Чечне. Батальон, в котором было подразделение Гасанова, действовал под Гойским. При штурме села понес потери. Обходным маневром группа под командованием Гасанова прорвалась к месту боя и пока противник не опомнился, успела вытащить раненных, нескольких погибших.

После того, как бандгруппы были выбиты из Гойского, роту Гасанова перебросили к Старому Ачхою. Там она вновь отличилась в ходе трехдневных боев по разгрому отрядов боевиков. Несколько дней передышки, и вновь для Гасанова и его подчиненных наступили боевые будни. Рота включена в войсковой маневренной группы участвовала в операции по взятию Бамута.

В последний летний месяц 1996-го боевая командировка Гасанова завершилась. В Чебаркуле он узнал о Хасавюртовских соглашениях, финале первой войны в Чечне.

В мирной жизни офицер расслабляться себе не позволял. В 1997 г. вышел в победители конкурса УрВО на лучшего командира мотострелковой роты и вскоре принял должность заместителя начальника штаба полка. В том же году на кителе офицера появился орден Мужества, представлен к которому Гасанов был еще под Бамутом. А в 2003-м к этой боевой награде прибавилась еще одна – медаль Суворова.

В 2000 г. офицер без отрыва от службы окончил юридический факультет Челябинского госуниверситета.

Второй раз он прибыл в Чечню в сентябре 2001-г. помощником командира 71-го мотострелкового полка по правовой работе. В неспокойной республике Гасанов продолжает нести военную службу и поныне. Вот уж пятый год служебная квартира Ханкале, в пригороде Грозного для него не только временное пристанище, но и семейный очаг. Там же, в одной из частей гарнизона, служит супруга, на чеченской земле, растет дочь. Уже больше года майор юстиции Гасанов исполняет обязанности помощника командира 42-й гвардейской мотострелковой дивизии по правовой работе. Он отвечает на вопросы нашего автора.

– С начала нынешнего года 42-я дивизия, расквартированная в Чеченской Республике, полностью переведена на контрактный принцип комплектования. Добавило ли это забот юристам соединения? Правда ли, что контрактники сразу же начали отстаивать свои законные права?

– Работы прибавилось. И дело не столько в принципиальных контрактниках. Как и любой процесс реформирования, новая система комплектования выявила некие «нестыковки» в законодательной базе, а порой и недостаточную подготовленность инфраструктуры к переменам.

– Нарекания некоторых из волонтеров, которые расторгли контракты и отправились по домам, были объективными?

– Чаще всего претензии высказывались к бытовым условиям. Соединение не располагало достаточным количеством общежитий. Часть контрактников пришлось разместить в казармах с двухярусными кроватями, то есть в жилых помещениях, которые прежде занимали военнослужащие срочной службы, и добровольцев эта ситуация не устраивает.

Бытовые проблемы решаются, казармы реконструируются под кубриковый тип, в солдатских столовых вводится поточная система. В рамках Федеральной целевой программой на обустройство контрактников дивизии в этом году планируется выделить более 5,3 млрд. рублей.

У некоторых контрактников вызывает недовольство варианты выплат денежного довольствия: либо на так называемую вкладную книжку, которую можно обналичить только в крупных российских городах, где расположены расчетно-кассовые центры Сбербанка, либо перевод на домашний адрес. На руки же выплачивается не более 2000 рублей, в то время как контрактники получают по 16 – 18 тысяч рублей и больше. Но есть и другая сторона медали. Гарнизоны дивизии не могут воспользоваться полным пакетом банковских услуг, здесь нет отделений банков или специальных ячеек для хранения наличных денег. А опыт, когда потоки наличности вызывали всплеск краж, вымогательств, дисциплинарных проступков, есть. Каков выход?

Случается, противодействие военнослужащих контрактной службы вызывают требования распорядка в вечернее время: поверка, прогулка, отбой, после которого запрещается просмотр телевизора и т.д. Волонтеры уверены, что должны соблюдать не традиционный для военнослужащих срочной службы распорядок дня, а регламент служебного времени…

– Выходит, законодательная база, оговаривающая статус контрактников, проходящих службу солдатами и сержантами, нуждается в доработке?

– Безусловно, и в ней обязательно должна быть учтена специфика частей постоянной боевой готовности. В совершенствовании нуждается система стимулов и взысканий для этой категории военнослужащих, а также санкций для тех добровольцев, которые приходят не служить, а просто «прогуляться». Ведь не редки случаи, когда после месяца-двух пребывания в дивизии иные плутоватые солдаты запросто и без каких-либо серьезных на то оснований расторгают контракты с Минобороны, зная, что никакой ответственности за это не понесут. А государство несет убытки. Одни только проездные документы в оба конца уже влетают в копеечку.

Нет у командования и достаточных рычагов воздействия на нарушителями воинской дисциплины, недобросовестных подчиненных. Как показала практика, выговоры, строгие выговоры и даже лишение премий и надбавок должного влияния на проштрафившихся не оказывают. Проще порой было уволить тех, кто откровенно «мутит воду» в подразделении. Правда, рассматривается вопрос о восстановлении в дисциплинарном уставе такой меры наказания, как гауптвахта. Если Госдума примет законопроект, гарнизонные суды получат право назначать дисциплинарный арест до 30 суток.

– Насколько адекватно решаются проблемы военнослужащих, прибывающих в 42-ю дивизию вместе с семьями?

Заметьте: не только с супругами, но и с детьми. Несколько лет назад в одиннадцатилетке в ханкалинском военном городке было около 30 школьников – детей военнослужащих, а сейчас 150. Такая же ситуация и с дошкольниками. Детсад на 30 мест не вмещает всех желающих. Ведется строительство еще одного корпуса детсада на 60 мест. Более остро стоит проблема в гарнизоне Борзой. Военстроевцы обещают, что строительство школы для детей военнослужащих будет завершено там в первом квартале 2006 г. Что касается жилья, то только в Ханкале сданы около 800 служебных квартир, ведется реконструкция инженерных сетей, открыты кафе, магазины, правда, цены в них выше, чем в приграничных с Чечней населенных пунктах.

– Юрист при командире – консультант по правовым вопросам. Обращаются ли к вам за помощью остальные военнослужащие?

– Обращаются, и нередко. Как правило, вопросы касаются денежного довольствия, так называемых боевых, полевых и других выплат. Мы пытаемся работать «на опережение». Организуем уголки правового информирования в подразделениях, но все интересующие военнослужащих вопросы отразить в них сложно.

– С какими проблемами чаще всего сталкивается юридическая служба соединения?

– Главная задача службы – обеспечить законность в деятельности командования. Самое трудное было – начинать. Правовую работу в дивизии и ее полках пришлось организовывать едва ли не с нуля. Выяснилось, что некоторые должностные лица слабо ориентируются в своих полномочиях, неправильно, а порой и неправомерно налагают взыскания, привлекают к материальной ответственности подчиненных и т.д. Запросы судей игнорировали, многие решения судов первой инстанции, грубо нарушающие интересы Минобороны, не обжаловали, в итоге военному ведомству наносился материальный ущерб.

Постепенно правовая экспертиза приказов командования частей и соединения стала нормой, отлажен механизм взаимодействия с судебными органами. Юристы участвуют в судебных заседаниях представителями командования части. К примеру, мне ежегодно доводится разбирать от 80 до100 исковых заявлений. Проблемы самые разные.

– Четыре с лишним года работы в Чечне – срок солидный. Он позволяет оценить перемены, произошедшие за это время в республике, или, быть может, констатировать их отсутствие…

– Перемены есть. В родные места возвращаются переселенцы – мирные жители, которые покинули республику в период активных боевых действий. Отмечен строительный бум. Вырастают новые и восстанавливаются разрушенные дома, сформировался рынок строительных и отделочных материалов. В столице расчищаются улицы, появились новые здания, открываются кафе, предприятия сферы услуг и даже салоны красоты, функционирует общественный транспорт, в том числе междугородний. Возродились и развиваются местные СМИ и телевидение. На чеченском участке федеральной трассы Ростов – Баку возведены два новых моста.

Совершенствуется инфраструктура 42-й дивизии, которая находится в республике на постоянной основе. Кстати, процесс обустройства соединения позволил создать тысячи рабочих мест для жителей региона. К примеру, в Ханкале трудится не менее 3000 местных жителей – не только уборщицы и строители, но и врачи, учителя, военнослужащие и гражданский персонал воинских частей и учреждений.

– Число блокпостов и комендатур группировки федеральных сил в Чечне сокращается. Означает ли это, что местным органам внутренних дел по силам удерживать ситуацию в мирном, созидательном русле?

– Установление мира и спокойствия в Чечне отвечает чаяниям жителей республики и всей России. Мир здесь выстрадан. Не согласна с этим лишь кучка фанатиков, экстремистов. Группировка войск в Чечне сократилась за последние годы. И если в 2001 – 2002 гг. жизнедеятельность полков 42-й дивизии складывалась, главным образом, из боевых спецопераций, то сегодня картина иная. Подразделения занимаются плановой учебой на полигонах, танкодроме, огневом и тактическом городках. А с экстремистами все больше помогают бороться сами чеченцы. К примеру, в оперативном управлении группировки действуют батальоны спецназа «Запад» и «Восток» под командованием полковника Сулима Ямадаева и Героя России подполковника Саид-Магомеда Какиева. Они сформированы из чеченцев и выполняют задачи по нейтрализации непримиримых боевиков.