Юрий СУПРУНЕНКО: Вначале были горы

С Юрием Супруненко – географом, путешественником, писателем – судьба свела нас семнадцать лет назад. Почти случайная встреча обернулась длительным плодо­творным сотрудничеством: сегодня на нашем счету несколько совместно написанных научно-популярных книг, опубликованных крупнейшими издательствами страны. Как из ученого превратиться в журналиста и писателя, должны ли школьники знать географию и насколько востребованы в наше время профессии специалистов по природопользованию – это лишь часть тем, которые мы затронули в беседе.

– Юрий Павлович, почему вы выбрали профессию географа? Тянуло к этому с детства?
– Да, я вырос в Запорожье, в городе Днепродзержинске. Мое детство частично пришлось на 60‑е, когда в моду вошел туризм. С родителями я много бывал в походах, грезил о дальних путешествиях. И это определило выбор будущей профессии. Окончив английскую школу, я поступил на географический факультет МГУ. Правда, хотел на экономическую географию, но иногородних студентов туда не брали, поэтому пошел на кафедру ландшафтоведения и физической географии.
После получения диплома так и остался в Москве, получил должность научного сотрудника в Институте географии, где проработал 40 лет. Защитил сначала кандидатскую, потом докторскую. С 1984 года живу в подмосковном наукограде Троицке, сейчас он вошел в черту столицы.
– Насколько мне известно, вы не раз бывали в экспедициях?
– В экспедиции ездил еще начиная со студенческих лет. Первая практика состоялась на Каракумском канале. Мы там составляли ландшафтные карты. Потом были Карпаты, Кавказ, Памир, Тянь-Шань, Урал… Поднимался на Эльбрус, пик Ленина…
– Внушительный список! Скажите, а какие основные трудности подстерегают людей в горах? Ведь есть какие-то особенности, которых нет на равнине.
– Ну вот взять, например, так называемую горную болезнь. Она связана с нехваткой кислорода. Начинается это на высоте 3‑4 километров. Просыпаешься ночью в палатке и понимаешь, что тебе трудно дышать, не можешь заснуть… Потом постепенно привыкаешь и начинаешь дышать нормально. Поэтому опытные альпинисты через каждые 1000 метров делают привал на 2‑3 дня. За это время успеваешь адаптироваться, и можно подниматься дальше…
Но это не главная опасность горных восхождений. Еще альпинистам угрожают суровые погодные условия – ветер, снег, холод. Не говоря уж о лавинах, обвалах, падениях… По статистике, ежегодно только в Альпах по разным причинам гибнут 350‑400 туристов, альпинистов, горнолыжников. Даже в горах Крыма каждый год гибнут 5‑6 человек, а еще 13‑14 получают серьезные увечья. Без знания, опыта, подготовки, необходимого снаряжения в горах находиться нельзя. И еще важно уметь отступить, когда достигнут предел разумного риска. Лучше преодолевать трудности, а не бороться с опасностями.
– В последнее время широко распространился детский и подростковый туризм. При школах создаются туристические клубы, организуются летние лагеря палаточного типа и т. п. В том числе дети ходят и в горные походы. Как вы к этому относитесь?
– В целом положительно. Я считаю, что туризм, особенно походы в горы, дают «прививку взросления», воспитывают в детях самостоятельность, закаляют характер. Они, безусловно, полезны для школьников.
– А как же вопросы безопасности? Было уже несколько трагических случаев, когда дети гибли в лагерях, в походах…
– Думаю, это происходило из-за чьей-то халатности, из-за того, что нарушались советы инструктора, не соблюдалась техника безопасности. Маршруты для школьников должны быть продуманными и совершенно безопасными. Если поход организован по всем правилам, ничего трагического произойти не может.
– А вам лично приходилось попадать в какие-то экстремальные ситуации?
– Мне лично нет, но приходилось сталкиваться с людьми, которые оказывались в таких ситуациях. Например, встречал обмороженных альпинистов. А как-то во время экспедиции на Памир мне пришлось спускать вниз тела мертвых туристок, погибших во время бурана.
Дело было в 1974 году. Восемь опытных альпинисток, все мастера или кандидаты в мастера спорта, решили подняться на широко известный семитысячник – пик Ленина. Команда была чисто женской, наверное, хотели мужчинам доказать свою самостоятельность. Они постоянно держали связь по рации с международным альпинистским лагерем «Памир-74». Когда поднялись на вершину, погода резко ухудшилась: холодный ветер, снег, туман… А они даже лыж с собой не взяли.
Встали на ночевку. Палатки разорвал ураганный ветер, все сильно обморозились. Двое заболели воспалением легких. Спуск продолжать не могли. Пещеру копать – тоже. Рюкзак с примусом унесло ветром. В последний раз вышли на связь: «Нас двое. Осталось недолго. Прощайте».
Нашли их японские и американские альпинисты, которые накануне, получив радиосигнал тревоги, отправились на помощь. Но дойти вовремя им помешал ураган. Через несколько дней туда поднялась группа советских альпинистов во главе с мастером спорта Владимиром Шатаевым, мужем одной из погибших – Эльвиры Шатаевой. Тела временно захоронили в снежных пещерах.
Транспортировать их с семикилометровой высоты тогда не было возможности. Это удалось сделать только через год. Тела спустили и захоронили у подножия семитысячника. Подготовка к этому печальному мероприятию велась целый год. Был изготовлен облегченный километровый трос с лебедкой. Его испытали в условиях, максимально приближенных к высокогорным. Тщательно изучили карту местности, провели усиленные тренировки…
– Как же так получилось, что вы тоже в этом участвовали? Наверное, было страшно?
– Просто наш вертолет прилетел в это место, и нас попросили помочь. Страха не испытывал. Все тела были завернуты в плащ-палатки, лиц и прочего не видно. Старался ни о чем таком не думать, выполнял задание – перенести «груз» из пункта А в пункт Б. Я тогда уже работал в Институте географии, был молодым специалистом.
Еще мне довелось познакомиться с Владимиром Кавуненко, мастером спорта международного класса, инструктором альпинизма I категории, заслуженным спасателем России. Его в свое время обожгло шаровой молнией. Это очень известная история.
В 1978 году на Кавказ отправилась группа из пяти человек. Возвращаясь с намеченной вершины, они остановились на ночлег у подножия горы. Ночью в палатку залетела шаровая молния, принялась по очереди нырять в спальные мешки и атаковать людей… Ощущения были такие, словно тело жгли электросваркой… Впоследствии оказалось, что на телах альпинистов остались даже не ожоги, а рваные раны, как будто кто-то вырвал у них куски плоти.
Их нашла через сутки поисковая экспедиция. Четверых – Башкирова, Кавуненко, Карпова и Шитинина – удалось спасти. Один из группы, Олег Коровкин, скончался. Его молния «укусила» в солнечное сплетение, это и стало причиной смерти.
История на первый взгляд кажется фантастической, но она совершенно правдива. Кстати, Кавуненко впоследствии написал об этом случае книгу.
– Вы ведь тоже в итоге стали писателем? Как это вышло?
– 90‑е годы для науки оказались сложным временем, многие мои коллеги принялись искать себя в других областях. И тогда я ушел в журналистику. Писал в основном по материалам своих путешествий. Сотрудничал с журналом «Вокруг света», «Комсомольской правдой», «Московским комсомольцем». Со временем понял, что мне интереснее все же писать не статьи, а книги, так как у автора книг больше свободы, не надо подстраиваться под формат и требования конкретного издания. Удачным оказалось сотрудничество с издательствами «Эксмо», «Терра», «Вече», «Гелеос», «Феникс».
Да и наследственность сказалась. Отец, Павел Супруненко, был известным на Украине писателем, мать работала инженером, но тоже увлекалась литературным творчеством. Отец вел переписку с опальным Александром Солженицыным, на него начались гонения, исключили из партии, из Союза писателей, практически перекрыли кислород… Поэтому в 70‑х родители перебрались в Москву. В столице было легко затеряться, там меньше привлекаешь к себе внимания. Отец оформлялся на московские предприятия сторожем или уборщиком и писал по заказу руководства истории заводов, фабрик, так называемые авторизованные легенды. Тогда это было очень востребовано. Мой брат Владимир Супруненко, живущий в Запорожье, тоже известный журналист и писатель… В общем, литература для нас стала семейной профессией.
– Содержание ваших книг как-то связано с вашей научной деятельностью?
– Частично связано, но большинство их носит краеведческий, популярный характер, они предназначены для массового читателя. Например, наши с вами, Ирина, совместные «Места силы на карте России» и «Самые загадочные места планеты», «Горам навстречу», «Большая Москва. От Троицка до Сколкова», «Байкал. Край солнца и легенд», путеводители по Афону, Армении, Донской земле, казанской, нижегородской землям…
– Есть ли у вас какой-то свой «фирменный» писательский метод?
– Понимаете, мне очень важен «эффект присутствия». Бывает, разложу на столе весь собранный материал, смотрю на него и думаю: как написать, чтобы читателю казалось, что он все увидел и потрогал? Стараюсь избегать сухого перечисления фактов и погони за сенсациями.
– И все-таки вы себя больше позиционируете как специалиста по горам. Почему эта тематика кажется вам такой важной?
– Горами я увлекся еще в юности. Кстати, тема моей кандидатской диссертации была «Рекреационное освоение высокогорья». Дело в том, что горы – модель нашей планеты. Земля образовалась в результате вулканической активности. Рельеф ее был вначале неровным, неоднородным. Постепенно он стал выравниваться, и образовались равнины. Наши далекие предки, как известно, обитали в пещерах. А пещеры по большей части находятся в горах. Поэтому можно сказать, что человек спустился с гор. Жизнь зародилась в воде, а люди – в горах…
Горы по-прежнему влияют на все. Они питают многие реки, определяют климат на планете. Думаете, почему начались затопления в Сибири? Потому что там вырубили лес по склонам гор! И это привело к выпадению мощных ливневых осадков. Все в природной системе взаимосвязано.
Кроме того, горы – это полезные ископаемые, различные горные хозяйства, ГЭС, ирригация, туризм…
– Давайте обратимся к образовательному аспекту. Как вы думаете, актуально ли сейчас для школьников знание географии? Ведь есть Интернет, где можно прочитать про любой объект. Есть навигаторы, которые укажут вам путь куда угодно…
– Нет, географические знания по-прежнему очень актуальны! Дословно термин «география» переводится как «описание Земли». Когда-то это и являлось основной задачей данной науки. Но сейчас остается все меньше земель и объектов, не внесенных в «инвентаризационную книгу» планеты. Если раньше география отвечала на вопросы «что и где?», то теперь – «почему и как?». Современная географическая наука помогает познавать сложные законы развития окружающей среды, изучает последствия технического внедрения в природу. Она остается наукой о Земле, но уже конструктивной, инженерной.
Только на уроках географии школьник может получить более или менее цельное представление о том, как устроена планета. А это может очень даже пригодиться в жизни.
– Ну а насколько востребованы в наш век высоких технологий профессии географа, геолога, горного инженера? Может, они отходят в прошлое?
– Напротив, с каждым годом потребность в них будет расти. Климат на планете меняется, происходит все больше стихийных бедствий, ухудшается экология… Кому-то нужно решать эти проблемы. Так что специалисты в сфере природопользования вряд ли останутся не у дел.