Юлиан: Ценю то, что рядом

Юлиан – самый молодой заслуженный артист России. И хотя у него уже есть два диплома о высшем образовании, он продолжает учиться в аспирантуре и болеть душой за судьбу своей Родины.

– Юлиан, расскажите, с чего же все начиналось, осветите ваш путь к эстраде.

– Мое детство – это постоянные недоразумения и приключения. Меня сбивал мотоцикл, я разбивал рукой стекло, да так, что шрам остался до сих пор, обваривался кипятком, у меня в руках взрывался утюг и т.д. Местом, где меня постоянно ждали и которое очень часто приходилось посещать, был травмпункт. Стоит отдать дань родителям – они воспринимали все это стоически. Несмотря на такие забавы, в школе учился хорошо, за исключением математики и физики – по ним всегда была тройка. Благодаря маме уже в четыре года играл на фортепиано и пел. А после восьмого класса поехал в Москву, поступил в ГИТИС на курс Иоакима Георгиевича Шароева. На втором курсе начал гастролировать, и мне, впервые за историю института, разрешили свободное посещение, в результате я окончил ГИТИС с двумя дипломами – актерским и режиссерским.

– Немалую роль в вашей судьбе сыграли женщины. Расскажите поподробнее об отношениях с ними, ведь, как известно, долгие годы идеалом женщины для вас была мама.

– Отношение к женщинам, с которыми меня свела жизнь, трепетное. В первую очередь я люблю свою маму, без которой путь к успеху был бы куда дольше и труднее. Мама для меня идеал женщины. В ней есть все – ум, добро, образованность, тактичность, внешняя и внутренняя красота. Она всегда будет самым близким другом, которому к тому же мы с сестрой Яной обязаны жизнью. Она и имена нам дала такие, как будто сразу подарила целую судьбу. С моим именем я вряд ли мог стать слесарем или сантехником. Это было бы смешно. Что касается идеала… Закон природы: идеал – это что-то у кого-то. А я привык ценить то, что рядом. Сейчас со мной постоянно рядом работа. Кстати, слово “работа” тоже женского рода.

– Но на вашем пути были и другие женщины, бесспорно, оказавшие огромное влияние на Юлиана как на человека и как на эстрадного певца.

– Я уже много раз рассказывал об этом. С Нонной Викторовной Мордюковой мы познакомились в Череповце после какого-то концерта. Я ушел за кулисы, а там – Мордюкова, которую обожаю с детства. Ее фильмы я смотрел по нескольку раз, ведь она одинаково великолепна и в трагических, и в комических ролях. Мы с ней разговорились, слово за слово – сдружились. Ей, наверное, в тот момент была нужна психологическая поддержка, потому что она потеряла сына. А потом стали вместе ездить на гастроли, шутить, что у нас близкие отношения…
Александру Николаевну Пахмутову мне посчастливилось встретить совершенно случайно на радио, когда только начинал записываться. Тогда я нахально подошел к ней, сказал, что мне нравятся ее песни и я хотел бы их исполнять. Как настоящая леди, она не сказала ни да, ни нет. Позже нас представил друг другу Иоаким Георгиевич и мы стали сотрудничать. Доверив мне исполнять “Русский вальс” и несколько других песен, она сделала мне имя.
А с Людмилой Георгиевной Зыкиной познакомился как в голливудском фильме. Мне было семнадцать лет – первые гастроли в Волгограде. Наши номера оказались напротив, и однажды, выходя из своего, я столкнулся с ней. Оглядев меня с ног до головы, она спросила, хочу ли я есть. Бледнея и заикаясь, начинаю отнекиваться… Да ладно, говорит Людмила Георгиевна, заходи, я котлеты домашние сделала…
Таким вот образом мне выпало иметь в друзьях замечательных женщин.

– А в чем, по-вашему, заключается понятие “дружба”?

– Это понятие круглосуточное, то есть в любое время дня и ночи можно позвонить и попросить о помощи. К сожалению или к счастью, на эстраде у меня таких близких людей нет. Есть очень хорошие знакомые, но общаться приходится в основном по телефону.

– Юлиан, так или иначе, но ваша работа связана со сценой. Какое место занимает она в жизни?

– Как бы банально это ни звучало, но зрители для меня – все. Ради них я живу, пою, хожу на репетиции, даю интервью, езжу на гастроли. И я счастливый человек, потому что занимаюсь своим делом, которое для меня самое главное в жизни. Иногда бывало, что выходил на сцену с температурой под сорок, а после концерта она падала до обыкновенной 36 и 6. Выступление снимает стресс, ты отдаешь свою энергию, а взамен получаешь положительный импульс, идущий от зрителей. Наверное, этот импульс и лечит меня на сцене. А ее размер не имеет для меня никакого значения. Я не прячусь за дым, декорации, свет лазеров. Знаю, что если хоть раз обману своих зрителей, они меня не простят и больше ни разу не придут на мой концерт.

– Концерты – дорогое удовольствие для артиста?

– Мое правило – никогда не требовать от организаторов высококлассной аппаратуры, лимузинов, номеров люкс, если знаю, что это невозможно. Не все сцены оборудованы, как ГЦКЗ “Россия”, не во всех городах люди получают зарплату, поэтому требовать большие деньги за концерт я не могу себе позволить. Чувство реальности у меня присутствует в достаточной степени. К тому же я никогда не работаю под фанеру. А петь приходилось где угодно. Например, в госпитале для раненых пел в палатах часа четыре, получился незабываемый вечер. Я вообще был первым человеком, который откликнулся на такого рода приглашение. Часто выступаю в детских домах, на благотворительных акциях. Когда приезжала английская королева, специально для нее был дан пятнадцатиминутный концерт. Оперу представлял Зураб Соткилава, балет – Максимова и Васильев, а я – эстраду.

– Как ваши песни влияют на исполнителя и на публику?

– Я много гастролирую, поэтому неугомонная жизнь меня подстегивает и не дает возможности успокоиться. Побывал во многих городах и не по одному разу, объездил практически весь бывший Советский Союз. К слову сказать, даже на таджикско-афганской границе выступал перед нашими ребятами, которые там служат. И когда видишь, что песни находят отклик, что называется, задевают за живое, понимаешь, что работаешь не зря. Был даже такой случай: ко мне в номер пришел настоящий бородатый моджахед с автоматом и говорит, что ему, ветерану нескольких войн, очень понравились мои песни. Поэтому, говорит, если хочешь, я для тебя бесплатно кого-нибудь убью. И смех, и грех.

– Можете ли вы себе позволить при таком напряженном графике держать дома зверей?

– У меня есть французский бульдог, которого зовут Вилли. Ему сейчас шесть лет. Купил его на Птичьем рынке, долго ходил, присматривался и в итоге вернулся к нему. Потом оказалось, что у него очень богатая родословная: все его предки были чемпионами каких-либо выставок. Есть мнение, что собаки похожи на своих хозяев. В нашем случае это абсолютно точно. Он, так же как и я, упрямо добивается поставленной цели. Из-за постоянных гастролей я вынужден оставлять Вилли своим родителям, а дома он ведет себя как хозяин, даже храпит, когда спит. Но главное его качество – он никогда не предаст, чего, к сожалению, не скажешь о людях.

– Как вы себя ведете и ощущаете в артистической среде?

– Стараюсь поддерживать ровные отношения: ни с кем не ссорюсь, но и особо близких друзей практически нет. Мне не интересно обсуждать новые покупки, романы, похождения. Я лучше потрачу свои силы и энергию на создание новых песен, концертных программ, чтобы порадовать своих поклонников. Мне гораздо приятнее устроить сольные концерты, например, в той же “России”. Но вы не увидите моих выступлений в ночных клубах, никогда не буду сниматься в рекламе и т.д. Просто есть достойные вещи, которые мне приятно делать, а есть такие, до уровня которых никогда не опущусь.

– Тема Родины и патриотизма достаточно сильна в вашем творчестве, хотя не особо популярна у “коллег по цеху”. С чем это связано?
– Моя родина – подмосковная Коломна, куда я стараюсь выбираться при каждом удобном случае. Большинству моих соотечественников сейчас очень тяжело живется. Я это вижу и стараюсь по мере собственных сил и возможностей их поддержать. Знаете, как Клавдия Шульженко на передовой пела “Синий платочек”, так и я стараюсь песнями помочь людям отвлечься от каждодневной безысходности. Все мое творчество направлено на то, чтобы помочь людям и России пережить это нелегкое время. Слова об “Иване не помнящем родства” или о “незнании проблем всей страны” не про меня.

– Вы много гастролируете, а значит, видите, как живет страна, какова современная экономическая ситуация?

– Что тут можно сказать? Не видно что-то ничего хорошего. Мне кажется большой несправедливостью, что наш народ так живет. Даже не живет, а существует. Хочется надеяться, что когда-нибудь это кончится и люди вздохнут с облегчением, смогут себе позволить ходить на концерты, жить “с уверенностью в завтрашнем дне”. Ведь за границей те же учителя получают очень приличную зарплату и могут себе позволить не думать о деньгах. А наши, которые в сто раз лучше и талантливее, вынуждены бороться с суровой действительностью, отбиваться от бесконечных проблем. Мне стыдно, что на улицах столько нищих, просящих милостыню.

– Личный быт также не налажен из-за постоянных разъездов?

– Действительно, дома бываю редко и делать все приходится самому. Правда, мама с сестренкой Яной меня навещают, помогают по домашнему хозяйству. Сам хожу в магазины, сам готовлю практически все: от борща до пирогов (мама научила), сам убираюсь, мою полы, поскольку с детства приучен к чистоте и самообслуживанию. А вот хозяйку в свой дом пока не нашел. Наверное, требования мои к ней слишком завышены или еще не подошло время, не судьба.

– Вы верите в судьбу?

– Она существует и правит в жизни. Не все можно изменить, не всегда можно на нее воздействовать. Просто, когда необходимо, надо идти ей наперекор, что я и делаю. Надо уметь за себя постоять в любой ситуации, даже тогда, когда кажется, что уже все, дальше некуда… А самое главное, чтобы слово, особенно которое даешь сам себе, не расходилось с делом. Хотя иногда приходится полагаться только на судьбу. Недавно летели мы из Уренгоя. И уже в воздухе у самолета глохнет мотор. Все думали, что это конец, но Бог миловал – все закончилось благополучно. Разве можно после такого не верить в судьбу и удачу?!
Поэтому накануне 8 Марта хочется пожелать всем учительницам любви и счастья, верить в свою судьбу и поймать удачу.
Роман КУПЦОВ