Языковая память не может быть короткой. Как избежать межэтнических конфликтов

Проблема изучения русского и родного языков в многонациональной стране – одна из самых актуальных сейчас. Мы продолжаем разговор, поднятый в «УГ» №44 от 30 октября 2007 года. Об образовании чиновники и реформаторы сегодня говорят прежде всего как об услуге, а если есть услуга, то должен быть спрос на нее. Чем нынче обеспечивается спрос? Как и в любой экономической ситуации, прежде всего предложением. Что предлагает сегодня национальная школа? Знания по национальному языку и национальной литературе, национальной истории и традициям, что, конечно, важно. Но в какой мере предложение, которое делает национальная школа, отвечает нынешним устремлениям семьи? Как семьи, так и дети сегодня чрезвычайно прагматичны, и, предпринимая тот или иной шаг, они сразу прикидывают, насколько это обеспечит жизненный успех в будущем. А в будущем именно владение русским языком для ребенка той или иной национальности определит всю его дальнейшую успешную жизнь, точно так же, как владение английским обеспечит успех юному шотландцу или ирландцу, проживающему в Великобритании.

Наша национальная школа, увлекаясь воспитанием национального самосознания у подрастающего поколения, подчас ведет себя так, будто находится в отдельном от России государстве, зачастую не уделяя изучению русского языка должного внимания. К тому же общеизвестно, что в национальных школах русскому языку отведено много меньше часов, чем национальному, поэтому учащиеся в такой школе явно отстают по знаниям и уровню владения русским языком от своих сверстников в русских школах. Вот это и не устраивает родителей, делающих свой выбор не в пользу национальной школы. Однако дело не только в том, что детям предстоит продолжать учебу на высшей ступени на русском языке, но и в том, что, только владея в должной степени русским языком, молодые люди могут ощутить себя гражданами великой России. Вот эта проблема – проблема воспитания гражданского самосознания – в национальных республиках сегодня решается не так, как того хотелось бы.

Дело осложняется тем, что забота о школе постепенно стала уделом как самих регионов, так и национальных республик. На федеральном уровне о национальной школе заботятся все меньше и меньше, хотя в национальных республиках их количество по сравнению с советским периодом стало значительно больше.

Падением последнего бастиона в изучении проблем и развития национальных школ стала реорганизация пяти федеральных НИИ, которые перестали существовать как самостоятельные учреждения и были объединены в единый Федеральный институт развития образования. Когда еще только замышлялась реорганизация, многие били тревогу и предрекали свертывание тематики и деятельности институтов, но нет пророков в своем отечестве, обычно мало кто слышит и слушает. Борьба за сохранение Института национальных проблем образования шла долго и ожесточенно, но в результате власти сделали то, что хотели. Однако если НИИ общего, среднего и начального профессионального хоть с трудом, но все же можно было без особых потерь трансформировать в нечто общее, то зачем нужно было реорганизовывать Институт национальных проблем образования во главе с весьма уважаемым и признанным Михаилом Кузьминым, объяснению не поддавалось. Ведь у института была разветвленная сеть филиалов в национальных республиках и регионах, а реорганизация, задуманная как мероприятие по оптимизации бюджетных расходов (читай – сокращению бюджетных расходов), не позволяла сохранить эти филиалы в неизменном, но в таком нужном для дела масштабе. Сегодня институт усох до центра, его потенциал в принципе сохранен, пока сохранена и его тематика, а вот статус стал существенно ниже, и когда руководитель центра Ольга Ивановна Артеменко приходит во властные структуры и пытается обратить внимание на национальные проблемы образования, многие чиновники ее просто не слышат. Дескать, где национальные школы? В национальных республиках! Вот пусть эти республики сами о своих школах и заботятся. Весь вопрос в том, как может проявляться эта забота. «Мы все прекрасно знаем, – говорит Артеменко, – что более ста народов, проживающих в Российской Федерации, – граждане Российской Федерации и имеют право требовать создания национальной школы с обучением на родном языке, создания школы с определенным блоком гуманитарных дисциплин, который выстраивается с учетом разных культур. Но здесь возникает очень серьезная проблема, связанная с тем, что федеральный уровень такую школу, что называется, в упор не видит. Ни в одном нормативном или законодательном акте такая школа не прослеживается. Безусловно, если эту школу все же увидеть, то станет понятно: сегодня возникают условия для возникновения конфликтов».

Еще пятнадцать-двадцать лет назад на вопрос о том, быть или не быть национальной школе, в республиках отвечали утвердительно. Республикам предложили взять суверенитета столько, сколько смогут, создание национальной школы органично входило в понятие суверенитета, и школы создавали в большом количестве. Но создавали с некоторым перекосом, потому что полагали: главное – перевести образование на национальные рельсы, а русский язык можно разместить и на запасных путях. На этих запасных путях русский язык потихоньку оттесняли, часы на изучение национального языка увеличивали, а на изучение русского уменьшали, разговоры шли о том, что преподавание не только в начальной школе, а и вообще в средней школе нужно вести на национальном языке той республики, где эта школа находится. Сегодня ситуация в большинстве национальных республик меняется, но сделанное в предыдущие годы дает о себе знать.

Пока у российского образования еще есть федеральный, региональный, национально-региональный и школьный компоненты, вся эта структура должна служить не только удовлетворению требований по формированию национального самосознания, но и по укреплению единого Российского государства. Происходит ли это на практике? «Когда мы в республиках Ингушетии, Северной Осетии – Алании, Кабардино-Балкарии протестировали группы детей различного возраста, посмотрели их ценностные установки на родную культуру, на родной язык, на русскую культуру и русский язык, на сформированность на сознательном и подсознательном уровнях таких понятий, как «малая Родина» и «большая Родина», то оказалось, что у 88 процентов детей, проживающих на этих территориях, понятие «большая Родина» отсутствует полностью. Зато в Республике Татарстан понятие «Я – гражданин России» присутствовало у 90 процентов детей, которые учатся в Лицее имени А.С.Пушкина, и это говорит о многом».

Наша страна не единственная многонациональная страна в мире, и опыт работы образования в таких странах известен. Скажем, в многонациональной Индии перед поступлением в школу дети разных национальностей изучают государственные языки – хинди и английский, и обучение дальше идет на этих языках. Свои национальные языки бенгальцы, пенджабцы, парси и представители других национальностей учат в воскресных или иных школах, что позволяет им сохранять национальное самосознание и приобщаться к национальной культуре. Но у юных индусов существует четкое представление о том, что есть государственные языки, что они должны владеть ими в полном объеме и на уровне, позволяющем получать высшее образование (и не только в Индии, но и в других англоязычных странах), строить карьеру в стране и за ее пределами. Родители в Индии уже давно осознали то, что начинают осознавать родители в национальных республиках России.

Если у ребенка есть перспектива поступить в МГУ имени М.В.Ломоносова, то родители приложат все силы для того, чтобы эта перспектива стала реальностью. Но о том, что дети порой хотят сдать экзамен в МГУ на английском языке, я слышала, а вот чтобы на марийском, нет. В целом же вступительные экзамены в МГУ и другие ведущие вузы России принимают на русском – государственном языке. Поэтому родители, естественно, уже сегодня стремятся отдать детей в русские школы и дать им образование на русском языке. Но все опять-таки зависит от самих регионов и даже от самих школ, от того, в какой мере они осознают необходимость обучения русскому языку юных граждан. «Недавно я вдруг осознала, что у нас русский язык как язык обучения ни одним законом не защищен,- отмечает Артеменко. – Если мы ничего не сделаем, в национальных республиках будет идти обучение на национальном языке вплоть до высшей школы, а по федеральным законам на родном языке обучение должно идти только до девятого класса».

Что же касается национально-регионального компонента, то здесь очень много проблем, и самая важная, по мнению Ольги Ивановны, – отсутствие механизма (об этом Михаил Николаевич Кузьмин говорит начиная с 1993 года) согласования интересов федерального и регионального уровней. А если таких механизмов нет, то возникает масса конфликтов. В этом году Центр проанализировал вопросы, которые были заданы Президенту РФ Владимиру Путину и первому вице-премьеру Дмитрию Медведеву по интернету, и обратил внимание на значительный поток обращений русскоязычного населения из некоторых национальных республик относительно того, что детям отводят на изучение русского языка всего 2 часа, а в 9-10-х классах – по шесть часов на изучение национального языка. «Когда мы проанализировали документы, – говорит Ольга Ивановна, – то оказалось, что базисный учебный план, который был принят в 2004 году приказом министра образования, позволяет это делать. Но с другой стороны, на этот счет было принято уже два решения Конституционного суда РФ – в 2002-м и в 2004 годах. В них сказано, что государственные языки республик должны изучаться по федеральным государственным образовательным стандартам». По мнению Артеменко, в ныне обсуждаемый законопроект по структуре стандартов нужно было бы включить пункт, оговаривающий, что в определенном объеме в федеральный образовательный стандарт должны быть включены и государственные языки республик. Тем более что такие формулировки есть в постановлениях Конституционного суда РФ. «Если таких вставок в законопроект не будет, – говорит Артеменко, – то мы никак не урегулируем вопрос о том, сколько часов на изучение русского языка и, например, башкирского или татарского языков нужно отводить в национальных республиках».

Сегодня в национальных республиках есть свои региональные базисные учебные планы, в которых вписано изучение национального государственного языка, родного языка и русского языка, однако пока никто не ставит задачу разобраться более внимательно с тем, что же такое «Русский государственный язык», «Русский родной язык», «Русский неродной язык». Иными словами, должна быть научно обоснованная концепция на этот счет, она должна показывать вариативность понятий в зависимости от языковой среды, в которой работает образование. Все это должно быть прописано на федеральном уровне и быть руководством к действию.

За много лет, прошедших после образования демократического государства Россия, до русского языка, что называется, руки не доходят. В последнее время мы увлечены обсуждением проблем распространения и изучения русского языка в странах СНГ, Балтии, других зарубежных странах, но почему-то совсем не обсуждаем проблемы русского языка в России. Между тем хорошо известно: лингвистические конфликты имеют свойство переходить в межэтнические. Чтобы этого не происходило, нужно многое отрегулировать прежде всего на федеральном уровне. В этом трудно не согласиться с Ольгой Артеменко, так как каждый субъект заинтересован прежде всего и в развитии родного языка, который в национальной республике имеет статус государственного, и в развитии своей родной культуры. «Но если мы хотим сохранить российский баланс, – говорит Артеменко, – то баланс в изучении национальных языков должен быть разумным, в зависимости от того, какова языковая ситуация. Если мы посмотрим на другие государства, то нет ни одного, в котором законодательство бы на первое место как государственный ставило бы национальный язык той или иной части страны, а потом общегосударственный язык». Между тем в некоторых законах о языках национальных республик записано, что там «функционирует» государственный национальный язык, затем (через запятую) русский язык. Таким образом, подтверждается статус русского языка как государственного языка республики, но в местных законах ничего не сказано, что он (главное!) – государственный язык Российской Федерации. То есть в региональных законах на одну ступеньку поставлен национальный язык и русский язык – государственный язык всей территории Российской Федерации. «Эти вопросы нужно урегулировать, так как все это формирует сначала определенные вещи в подсознании ребенка, а потом проявляется в поведенческих реакциях, скажем, психологи очень хорошо это знают», – говорит Артеменко. Ольга Ивановна считает, что нужно разработать Концепцию изучения русского языка в системе образования с учетом языковой ситуации в субъектах РФ. Без этого мы и в самом деле обойтись не сможем, если хотим, чтобы русский язык и дальше оставался государственным языком на всей территории Российской Федерации.