Я счастлива жить образцово и просто

Я счастлива жить образцово и просто

К Раисе Михайловне Горновской, учительнице 1119-й московской средней, в Раменках – очередь. На какие только ухищрения не идут любящие родители, знаменитости и коллеги, чтобы попасть в ее класс. Только ей хотят отдать малыша те, чьи старшие дети уже учились у Раисы Михайловны. Других привлекает, что она работает “по Занкову”. А третьи просто ведут ребенка к учителю, который не кричит.

Стихи обратятся в цитаты…

Тихо летят паутинные нити.

Солнце дрожит на оконном стекле…

Что-то я делал не так?

Извините:

жил я впервые

На этой земле.

Говорят: “Здесь Есенин”. Может, это концовка их сбила:

Я ее только теперь ощущаю.

К ней припадаю.

И ею клянусь.

И по-другому прожить обещаю,

если вернусь.

…Но ведь я

не вернусь.

Говорят: “Точно Есенин”. Пришлось принести в класс это, действительно предсмертное, стихотворение – Рождественского.

Раиса Михайловна слегка огорчена: к 100-летию Есенина столько литературы просмотрели – не для утренника же! Хотя, конечно, 2- й класс. Решающим аргументом для этих малолетних “знатоков поэзии” становятся не мелодическая основа или способы организации стиха, а скорее “инстинкт слуха”. С предыдущим выпуском как раз попали “под” Цветаеву. Причем в 1-м классе. В дальнейшем, какие бы вечера ни проводили, два-три ученика обязательно “выдавали” Цветаеву. На удивление мамам и папам. И самой Раисе Михайловне. Она очень хочет, чтобы любовь к поэзии, потребность в ней шли от семьи. Да и кроме того, интересно же, когда в класс один ученик принесет свое любимое стихотворение, другой – свое…

Разы и яблоки

– Не расстраивайся, Катюша. Мы же только вчера познакомились с записью “столбиком”. Вот увидишь, через пару дней ты очень легко будешь решать эти примеры. Кто поможет Кате?

– Чтобы 72 разделить на 4, нужно взять не по два, а по одному, потому что четыре содержится в семи только по одному разу.

Один из принципов дидактической системы Л.В.Занкова: в изучении материала идти вперед быстрым темпом. Это вовсе не значит торопиться на уроке, решать как можно больше примеров и т.д. Темп позволяет раскрывать разные стороны изучаемого материала, обьединять разные линии изучения предмета, углублять и связывать. Скажем, на уроке ребята будут не только сравнивать числа, но и решать уравнения, неравенства, производить наблюдения как на числовом, так и на материале пространственных форм.

…А эту задачу читают медленно, по предложениям. Так же поэтапно записывают и условие. “Весной в одной школе сделали 36 скворечников за три дня. А в другой школе столько же скворечников за два дня”. “Что так и хочется из этой записи узнать?” – подталкивает класс Раиса Михайловна.

Первый вопрос побежден. И второй разрешен. Ну а найдя большее число и меньшее, самое время ответить на главный вопрос задачи “На сколько больше скворечников делали в день во второй школе?”

– Ба, бывает же такое: от яблок отнимаем яблоки, а получаем …стол! – это Раиса Михайловна, обходя класс, заглянула в Катину тетрадь. И немедленно вызвала ее к доске…

На перемене говорим о Катиной ошибке.

“Прежде всего ученик должен найти, что он сравнивает. “На сколько раз меньше или больше” (разностное сравнение) или во сколько раз? На кратное сравнение мы недавно начали задачи решать – отсюда и путаница”.

“Паша, не лезь”

Раиса Михайловна прощает Паше разрисованные дневники, не замечает подобного же безобразия в тетрадях. Как и отсутствия самих тетрадей. Паша все делает на листочках. Все уже привыкли к его “своеволию”: класс решает одним способом, Паша – другим. Или другими.

– Паш, поясни, пожалуйста, – просит Раиса Михайловна.

– Негде! – отвечает Паша. – У меня здесь уже третий способ.

Раиса Михайловна принимает все решения: рациональные и неуклюжие, красивые и громоздкие. Главное, чтобы ребенок думал. Вот и следующую задачу решают многовариантно. (“В куске В метров ткани. Одному покупателю отрезали С метров ткани, а другому – Д метров. Сколько ткани осталось?”). Сразу определили опорные слова: “было”, “отдали”, “осталось”.

– Рассуждайте, без рассуждений условия записать будет трудно.

Идут по цепочке: Тоня, Глеб, Алеша… И опять – быстрый восторженный взгляд на Пашу – надежду и опору. Красиво мыслит! Такую же молчаливую похвалу получит Сашенька, записавшая двойное неравенство, а позже сообразившая, сколько девяток – цифр, а не чисел – в натуральном ряду чисел от единицы до ста.

– Рассуждайте, без рассуждений сосчитать будет трудно.

А потом вдруг Раиса Михайловна попросит…вовсе не рассуждать, а лишь внимательно слушать ее. И пойдет смешная путаница.

“Вы пилот самолета, летящего из Гаваны в Москву и делающего остановку в Мадриде. Сколько лет пилоту?”

“Кирпич весит килограмм. Плюс еще полкирпича. Сколько весит кирпич?”

“Врач прописал больному три укола, по уколу через каждый час. Сколько потребуется времени, чтобы сделать все уколы?”…

С каждой новой такой задачей “поймать” ребят все труднее. А Раиса Михайловна станет чаще улыбаться, слыша: “Я считаю, я вижу, я думаю”. Потому что человек ведь может думать и неправильно. И пусть урок будет немножко вилять из стороны в сторону – а как иначе: развертывается живой процесс познания, который не укладывается и не может уложиться в прокрустово ложе схемы.

Эти второклассники – второй “занковский” набор у Раисы Михайловны. С первым пришлось работать практически без учебников: “Математика” появилась только к концу первого класса, во втором в наличии оказался один “Русский”. Теперь положение улучшилось. Листаем пробный учебник И.Аргинской (ученицы Л.Занкова). Задачи Раисе Михайловне очень нравятся: они заставляют ученика думать – “построй”, “начерти”, “докажи”… А прежде всего заставляют думать… учителя. Ведь требуется не просто решить задачу, а дать два-три варианта, выбрать наиболее удачный, обосновать выбор. Так что, хочешь не хочешь, задачу обдумываешь со всех сторон. Чем не домашняя работа для учителя! Как для Раисы Михайловны сегодня немыслимо прийти в класс с указанием “откройте учебник и выполняйте упражнение”, так немыслимы для ее учеников механические задания: “сравните”, “расставьте знаки”…

Раиса Михайловна поработала и по программе 1-4. К недостаткам традиционной системы начального обучения относит замедленный темп, многократное и однообразное повторение пройденного, когда месяцами решали однотипные задачи. А стоило чуть отставить шаблон, скажем, заменить цифры буквами – затор, непонимание, даже испуг. Впрочем, уже тогда Р.Горновская шла с опережением: двух ее выпускников перевели через класс (в 4-м они не учились), могли перескочить через год и еще с десяток ребят.

Когда все кругом заговорили о Занкове, сама подошла к завучу, Елене Иосифовне Дранкович: “Может быть, и нам попробовать?” – “Нужно!”.

Если традиционная методика в качестве итогов предлагает освоение ЗУНов, исключающее ребенка из поля зрения учителя, то здесь именно развитие детей рассматривается как основа успешного усвоения знаний и навыков (то есть итогов по предмету). При этом ведущая роль теоретических знаний не принижает значения умений и навыков, но пути их формирования отличаются от традиционных: их отработка происходит на базе возможно более глубокого осмысления соответствующих понятий, отношений, зависимостей.

Программа для здоровых

Все что угодно ожидала услышать от Раисы Михайловны: про перегрузки, когда учителю, а особенно учителю со стажем, легче руководствоваться традиционными подходами, чем идти на риск, меняя все и вся, пересматривая построение обучения… А услышала неожиданное: “С каждым годом дети приходят в школу все более нездоровыми. Вот и с этим классом у меня одна проблема – посещаемость. Болеют. (Часто это вторые дети в семье. Я учила их старших братьев и сестер – они были крепче). А ведь основная работа по программе развивающего обучения идет именно в классе. Она рассчитана на то, чтобы ученики спорили, доказывали, исследовали. Обучение на высоком уровне трудности требует напряжения сил.

Все в классе – и мне хорошо. Когда Паша или Даша приходят после болезни, я говорю: “Как хочешь: норму свою отболел!” Я сама болезни на каникулы оставляю. Так уж, видимо, настроен организм. Нет, я, конечно, в коллегах уверена, и сама хожу на замену. Но не люблю доверять свой класс другим. Я к новым детям привыкаю через полгода – “старых” не могу забыть. И они ко мне все время прибегают. Сейчас-то я уже к этим ближе, и они это чувствуют.

В начальной школе дети любят молодых учителей. За красоту. Я этого не почувствовала, потому что, когда была молодой, работала в средней школе. Сейчас уже не стремишься дать ученику все, что заложено в программе. Знаешь, что нужно, чтобы он спокойно вошел в среднюю школу. Тем более когда после трехлетнего обучения по занковской программе выпускники оказываются в условиях традиционной методики, когда само обучение слабо способствует дальнейшему развитию. Достигнутое превосходство не должно терять силу”.

…Первый выпуск Раисы Михайловны отдали молодому специалисту. И класс просто разбежался по спецшколам. Когда из школы уходят хорошие ребята, нужно делать выводы. За последующими ее выпусками – охота, учительская очередь.

Лыжня через класс

…Чаще всего Раиса Михайловна сидит на задней парте. Отлично видно, кто в свою тетрадь смотрит, кто – в чужую. Отлично видно, кто как себя в классе чувствует.

Танюша и Дашенька. “Есть у меня две девочки. Танюша – сегодня она была у доски – на первых порах, когда я к ней подходила, просто цепенела от страха. Меня это беспокоит. Ведь в начальной школе дистанция между учителем и учеником почти незаметна. Плохо ребенку – он просто подойдет к тебе, прижмется… Хотя Таня все еще зажата, уже не так боится ни меня, ни доски.

И Дашенька – в пиджачке, около вас сидела. К ней я так просто подсаживалась, чтобы она ко мне привыкла. Она очень часто болеет. И когда возвращается в класс, что-то, конечно, не ладится. Но я в дневники им всем ставлю только хорошие отметки. Пока идет только похвала.

Алеша и Герочка. С Алешей, конечно, проблемы. В первой четверти в группе продленного дня стулом ударил по голове одноклассника. Герочка ходил в школу бледный – не сразу определили сотрясение мозга. На родительском собрании папа Алеши повел себя агрессивно: “Ударил, значит, так и надо!” Родители Геры были в шоке. Да и все остальные тут же потребовали убрать Алешу из класса. Я, конечно, встала на его защиту. Как это – “убрать”? Куда? Он же привык к ребятам. Мама у него очень болеет. Да и сам мальчик нездоров. Врачи говорят: “Повышенная возбудимость”. Ребенок взрывной, прямо-таки неуправляемый. Но ему только скажи: “Алеша, мы, видимо, с тобой попрощаемся”. Все! Он будет сидеть смирно. Видите, испачкал на уроке Пашину парту – мстил за что-то. Но уже ее и отчистил. И с Пашей – в обнимку.

Тогда, в сентябре, Гера долго не ходил в школу. Но в течение месяца конфликт рассосался. Алешу я теперь без контроля не оставляю: сидит чуть ли не за моим столом.

А вчера рассмешил всю школу. Прямо в классе надел лыжи и стал спускаться в них по лестнице. “Подготовился” к уроку физкультуры…

Лена. Очень развитая девчушка. Хорошо пишет, прекрасно читает. Она у нас самая главная артистка. Но мне кажется, она…старше себя – по внутреннему состоянию – лет на пять. Когда смотрит на меня – в глазах что-то невероятное. Хочется вот так прижать ее к себе, защитить.

И такой же Никитка. Кудрявый, черноволосый – за первой партой. Внешне – совершенно спокойный. Но какая внутренняя тревога – будто он постоянно ждет чего-то плохого. Почему? О семье я практически все знаю. Семья замечательная.

Очень мне нравятся вот эти две девочки – Саша и Катюша. Сашенька – душа открытая. А “на миру” стесняется. Знает все, напишет, решит, а чтобы встать и ответить – нет такого. Сегодня пару раз руку подняла – это уже победа!

А Катюша – она как раз хотела себя показать. Не получилось. Но я-то знаю, все ее недочеты – от волнения.

Вообще, я замечаю, эта программа делает ребенка более эмоциональным, раскованным, свободным. С моими классами в средней школе, конечно, тяжеловато. Там не привыкли к подобной активности. Я и сама люблю побегать: видите, какие расстояния между партами. И детей на одном месте долго не держу – меняем парты, позы, повороты – мы должны быть здоровы.

У меня очень красивые дети – вы заметили?”

Марко Поло и Великая Китайская стена

– Послушай, ты к какому уроку готовишься? И вообще, я не понимаю, в какой класс идешь?

Муж опять подшучивает над Раисой Михайловной, обложившейся журналами и книгами по истории и географии.

А для нее невозможно пойти в класс, что называется, без запаса знаний, лишь с тем минимумом, который требуется для данного занятия. Мало ли какой материал придется затронуть. Ведь построение уроков определяется не столько внешней схемой, сколько внутренней логикой учебного материала и поступательным движением мысли детей. И если по географии идет путешествие Марко Поло, она должна знать обстановку в Китае, когда братья Поло приехали в эту страну. Сколько сразу вопросов: ХIII век – удивительное и совершенно непредвиденное возвышение Чингисхана и расширение монгольской державы от Желтого моря до Адриатики и Персидского залива. И кто был Марко Поло: величайший средневековый путешественник, “открывший” для европейцев Китай, или талантливый рассказчик, никогда не бывавший в этой стране? Как мог “не заметить” Великой Китайской стены такой наблюдательный человек? Почему он, столько лет проживший в Китае, ни словом не обмолвился о столь обычных для местных жителей вещах, как чай, пеленание ступней у женщин? Почему молчит о книгопечатании?.. Про все это она, видимо, расскажет и ребятам. Пусть тоже думают.

Второклассники любят географию. Столько справочной литературы приносят в класс. В прошлый понедельник должны были говорить об искусственных спутниках Земли и космических ракетах. А урок был сорван. Обычное дело – телефонный звонок: “Через два часа школа взорвется”. Ребята уходили со слезами: “А как же география!”.

Второклассники любят естествознание, подтверждая тем самым мысль Ушинского, который считал, что логика природы – самая доступная для детей логика, наглядная и неопровержимая. Чаще всего на этих уроках Раиса Михайловна спрашивает: “Где ты это видел? Когда?”.

…После опытов, доказавших, что вода – идеальный растворитель, Раиса Михайловна предложила подумать, растворяются ли в ней песок и глина. И вообще, какие вещества растворяются в воде. Спросила, как бы между прочим, какого цвета вода в Раменках, местной речке. Как только про Раменки заговорила, ребята тотчас вспомнили и сказочную сонную, мутно-зеленую реку Лимпопо, и прочие виденные ими во время собственных путешествий разноцветные реки и озера.

Обман с изложением

С Мишей Смирновым пришлось пойти на обман – приписать год в “личном деле”. Привела его мама. Крохотный совсем, миниатюрный ученичок. Очень хотел учиться. Я маме отказываю, а эта кроха подошла ко мне, в глаза заглянула… “Ладно, – говорю, – Миша, приходи”.

Взрослому она может отказать, ребенку – никогда.

А вот Женя. Видите, я тут пишу: “В основном дружелюбна, но иногда проявляет грубость”. Она постоянно оскорбляла одну девочку. Нашепчет ей что-то на ухо на перемене, а у той на уроке срыв. Это я уже только во втором классе заметила. Говорю с мамой а та: “Значит, Наташа заслуживает, чтобы ее дурой назвали”. Дальше разговора просто нет. Обьясняюсь с Женей. “Сейчас я произнесу одно слово, очень неприятное для тебя. А ты скажешь, изменилось ли твое отношение ко мне”. Может, я поступила непедагогично. Но в конце концов девочки подружились.

А здесь у меня красной пастой: “Обман с изложением”. В учебнике у нас были тексты изложений. Дети читают, мы разговариваем. А уж потом: “Ребята, закрыли учебники, пишем”. Нина оказалась единственной, кто оставила учебник открытым. Я почувствовала это сразу, когда начала проверять ее работу. Я ведь не слежу за их действиями: если перестану им доверять – и они перестанут доверять мне.

Подхожу к Нине: “В чем я тебя обманула? Почему ты обманываешь меня?”

С мамой Нине не повезло: в доме постоянно новые мужчины.

В 5-й класс Нина не пошла: семья переехала в центр. Как-то позвонила: “Раиса Михайловна, у меня все хорошо. И я уже не обманываю”.

А знаете, Нина про маму понимала. Я вот думаю про Леночку – у нее такой же взгляд. Какая-то там взрослая тревога”.

Костя Ванак был первым любимчиком, как Паша. Когда школу открыли, из близлежащих направили сюда, конечно, не самых лучших учеников. У Раисы Михайловны в третьем классе оказались 45 детей. Среди них и Костя.

“Слабенький он у нас, – сказала мама. – Пусть уж так и сидит на последней парте, вы его особенно не трогайте”. А Костя смотрит, как запуганная собачонка. Нет, думаю, посажу-ка я его поближе к себе. На математике Костя сразу удивил: у класса одно решение, у него – другое.

За первую четверть поставила ему пятерку. Прибегает мама. “Раиса Михайловна, вы что! Он же круглый троечник. Учительница его всегда ругала”. Ну, говорю, не знаю, как там было, а у нас будет по-другому. Показываю контрольную сына – ни одной ошибки. Я еще тогда пошутила неудачно: “Если хотите, поставлю тройку. Например, за неряшливость”. А потом узнаю: по математике тройками его забили именно за “грязь” в тетрадях.

В средней школе Костя только полгода отучился. Валентина Васильевна – завуч – говорит: “Этот мальчик не для нашей школы” – и сама отвезла Костеньку в математическую. Вот так: “талантливый мальчик”, а ведь мы его чуть не угробили. Встречаю его сейчас. Он такой же нескладный, высокий, худенький. Мама им гордится: студент МГУ, предлагают учиться в Штатах.

Кстати, это мой первый выпуск. Я так болезненно с ними расставалась, хотя проработала всего один год и взяла их уже в 3-м классе. Может, потому, что перерыв был большой. Я вообще сравнительно мало в школе работаю – 15 лет”.

“Мне нравится, что можно быть смешной”

“В 1119-й – десятый год. Мне здесь очень нравится. Не могу жить без этих детских глаз. Я уж вам признаюсь: я тревожный человек. Боюсь выглядеть нелепой. А с детьми мы друг друга чувствуем. Мне с ними просто, удобно, легко. У меня варикозное расширение вен, и ребята всегда просят:

– Раиса Михайловна, садитесь”.

Сегодня промолчали – гости же в классе.

Такая любовь…

Как много в жизни человека зависит от первой учительницы. Способной стать для своих учеников доброй феей или злой волшебницей. Исключения лишь подтверждают правило: своей первой учительницы Раиса Михайловна не помнит…

Елена КОМАРОВА,

Михаил КУЗМИНСКИЙ (фото)