Я родственник Петра I

Граф Петр Петрович Шереметев – частый гость в России. Собственно, и гостем-то его назвать трудно, настолько он “cent pour cent” (“сан пур сан”, или 100% на 100%) русский, как говорят французы, и болеет душой за российские дела порой больше, чем некоторые наши с вами соотечественники здесь. Потомок фельдмаршала Суворова и фельдмаршала Кутузова по материнской линии и славного рода Шереметевых, состоявших в родстве с Петром I, – по отцовской линии; родившийся в Марокко и впервые приехавший на землю предков в 1979 году, он никогда не чувствовал себя иностранцем здесь. А потому каждая встреча с графом Шереметевым – председателем Русского музыкального общества во Франции, единственного в Европе, и директором Русской консерватории им. С.Рахманинова в Париже – полна новостей и неожиданностей.

У Шереметева много ипостасей: архитектор по образованию, закончивший Высшую архитектурную школу в Париже, много построивший не только во Франции, победитель международных конкурсов на лучший архитектурный проект, он сумел сделать благороднейшее дело – фактически спасти от разрушения временем главную православную святыню Парижа – Собор святого Александра Невского на рю Дарю. Именно его стараниями и благодаря его деловому авторитету собор находится теперь под патронажем парижской мэрии и недавно за свою полуторавековую историю претерпел реставрацию, представ глазам посетителей во всей своей первозданной красоте.

Но если по образованию Петр Петрович – архитектор, то по воспитанию в семье и душевному пристрастию он – аматер (amateur) – певец и актер. В его семье пели все: отец, создавший известный русский хор в Марокко, мама – обладательница великолепного голоса, исполнявшая русские романсы, сестра и он сам. Когда под угрозой закрытия оказалась Русская консерватория им. С.Рахманинова в Париже, а она ведет свою историю от Ф.Шаляпина, С.Рахманинова, А.Глазунова, А.Гречанинова и П.Черепнина – нечем было платить за аренду земли, – обратились опять к графу П.П.Шереметеву, и он опять нашел выход. Историческое здание было сохранено за консерваторией, а Петра Петровича пригласили сначала возглавить административный совет, а затем и директорствовать. Недавно господин Шереметев побывал в Москве на праздновании 40-летия аэропорта “Шереметьево-2”, построенного на землях его предков, и журналист Натали Доре побеседовала с ним.

– Я продолжаю налаживать связи с Московской консерваторией. В конце октября прошлого года в Париже гостили преподаватели и профессора, проводили мастер-классы, это – скрипка, виолончель, фортепиано и пение. Предварительно каждый из московских музыкантов дал концерт. Я думаю, Франция, которая всегда была очень музыкальна, будет больше присылать учеников в Русскую консерваторию в Париже.

Недавно вместе с московской фирмой “Жар-птица” я создал свое музыкальное агентство “Арт-темпо”, представительство которого находится на Елисейских полях. Мы становимся импресарио всех талантливых русских певцов, музыкантов, танцоров. Под нашим крылом они будут приезжать в Париж и давать концерты. Возможно, после Франции будет и вся Европа.

Нашу деятельность мы начали с большого проекта “Русский пианизм XXI века”, концерта в Большом зале консерватории в Москве в ноябре и затем этого же концерта в декабре в зале Гаво в Париже под патронажем мэра французской столицы. Солистами выступали два молодых лауреата Конкурса им. П.И.Чайковского – Амиров и Бацукинский, 14 и 16 лет. Вот такая связь Москва-Париж, а может быть, и мост Россия-Франция. Я уже договорился с мэром Версаля, кое с кем на юге Франции, с консерваторией Марселя. Заранее оплатил аренду залов. Провел переговоры с театром Шанз Елизее, предварительные, о зале для танцоров. Я хочу пригласить и Большой, и Мариинский театры, нанять для них залу. Но это пока проекты. Вот такое толковое дело мы начали, и, я думаю, оно будет развиваться.

– Возрождение “Русских сезонов” в Париже по-новому…

– Вы должны знать, в нашей семье в течение последних 300 лет все любили театр. Шереметевы выступали сами на сцене Останкинского театра. Я недавно получил из Москвы программы разных пьес 1913 года, где участвовали только Шереметевы, семейная труппа.

Когда в шестидесятых годах я приехал в Париж, то очень увлекся театром, старался “крутить” кино. Но отец мне написал: “Перестань валять дурака или я прекращу высылать тебе деньги”.

– И вы прислушались к совету отца?

– Да, конечно, я пошел учиться в Высшую архитектурную школу, но любовь к театру я сохранил. Еще когда я работал архитектором, меня французская труппа пригласила в поездку по Африке, и я играл тогда в пьесах Шекспира, помню, шута, у Мольера в “Мещанине во дворянстве” – учителя, в пьесе Гоцци… Но главным моим увлечением всегда было пение.

– А как же кинематограф?

– Не нужно из этого делать какое-то удивительное событие. Но вышло так. В 1981 году я оказался опять холостяком, времени было много, были и средства – я немало денег заработал своей архитектурной карьерой, и тогда я решил, что могу посвятить больше времени искусству. Одно из самых прекрасных воспоминаний – это очень скромная роль в фильме Коста Гавраса “Clair des femmes” – “Блеск женщины” (“Свет женщины”) с Роми Шнайдер и Ивом Монтаном. Роми была там прекрасна. Но что интересно, знаменитейший певец Ив Монтан там играл, а пел – я, актер. В этом фильме была такая сцена: героиня Роми устраивает вечер в своем доме и приглашает оркестр с певцом. Вот этим певцом был я.

– И что же вы пели?

– “Пойдем Дуня во лесок…”, “Вдоль да по речке…”, “Вечор поздний из лесочка…”

– А какой-то еще яркий эпизод из своей кинокарьеры можете вспомнить?

– Был фильм с Жераром Жунио, его действие происходило в России. Я играл там…комиссара русской разведки! Неожиданно, правда? По фильму герой Жунио приезжал в Россию к своему двоюродному брату, кузену, и я его спрашивал, а есть еще у него родственники в России?

Теперь отношение и к рекламе изменилось. Все актеры стараются в ней сняться, хорошие приносит она деньги.

– И в рекламных роликах вы снимались?

– Да, конечно, рекламных фильмов со мной было много. Были и забавные случаи. Когда я “крутил” рекламу для “Кока-колы”, они решили, что я должен быть о-ч-е-н-ь элегантно одет. Мне из Рима в Париж прислали специального портного, который мне, помню, сшил удивительно красивый костюм из белого полотна с очень тонкими черными полосами. Это было очень забавно для меня и совсем нерационально для фирмы.

– А какой ваш самый любимый фильм, художественный?

– Их очень много. Но я очень люблю “Унесенные ветром” с великолепной Вивьен Ли и замечательным Кларком Гейблом. Это оставило огромное впечатление.

– Петр Петрович, конечно, вы – чисто русский человек, но вкус-то у вас – парижский. Не могу не спросить у вас, как вы относитесь к женщинам?

– Вы знаете, это трудный вопрос, потому что я всегда увлекался красивыми женщинами. Моя первая жена была замечательной красоты и из очень знатного рода – Мария-Евгения де Витт Наполеон. Она была внучкой четырех европейских монархов. Это была очень важная часть моей жизни, я мечтал иметь сына, но не получилось, и после 13 лет жизни мы разошлись, но воспоминания остались у меня самые прекрасные, и отношения мы сохранили чудные.

– Вы помните свою первую любовь?

– Вы знаете, не помню. Но мы жили в такой солнечной стране, Марокко, где все женщины были спортивные, вкусные, в том смысле, что все они были загорелые, прекрасно сложены, так что смотреть на них было приятно. Помню мои первые слабости, но конкретно кого-то назвать не могу… Франция всегда была богата прелестными женщинами, по крайней мере в том обществе, где я вращаюсь столько лет.

– А в своей матушке вы видите женщину?

– Мама – прелестная женщина и мама – это история, потому что благодаря ей я связан с нашим древним родом, который ведет свое начало от Рюриковичей. Я вырос в атмосфере этой семейной истории.

– Какими вам видятся русские женщины?

– Я вам открою один секрет, я очень жалею, что не нашел себе, когда это было еще возможно, стопроцентную русскую жену. Дело в том, что русская женщина гораздо интереснее других женщин в мире, кроме, конечно, той, что дала мне моих детей – сына и дочь. Но русская женщина имеет необыкновенное духовное богатство, она передает эту русскую традицию детям. И я хотел бы быть мужем русской женщины.

– Что бы вы могли пожелать русским женщинам?

– Ну желать мне уже поздно. Но я, конечно, желаю, чтобы русская женщина была больше защищена, ее нужно больше беречь, обеспечивать, окружать вниманием. Она – прародительница русской нации.

– В России вам больше приходится работать с мужчинами или с женщинами?

– К сожалению, русские мужчины сейчас больше занимаются торговлей, чем делами. Я много вижу в России женщин, которые аккуратно и с большим профессиональным опытом ведут свои дела, принимают участие в экономической жизни России. И во Франции также. Но если бы я был женат на русской женщине, я бы хотел, чтобы она прежде всего сосредоточила внимание на воспитании моих детей. Хотя я не имею ничего против, чтобы она была и деловой женщиной. Теперь времена меняются. Это раньше графиня Шереметева, мать 8 детей, жила то в Фонтанном доме в Петербурге, то в Кусково, то в Останкино, ездила отдыхать в Баден-Баден. Когда произошла революция и мы оказались вдалеке от России, то мои бабушки, графиня Шереметева со стороны отца и другая – графиня Кутузова со стороны матери, пошли работать. Одна – на фирму “Шанель”, та, что со стороны матери, и другая, художница, жила в Риме, рисовала виды его и так зарабатывала себе средства на жизнь. Это было необходимо.

– Петр Петрович, и в заключение нашего разговора еще один вопрос: у вас есть любимый исторический женский персонаж?

– Мне всегда особенно нравилась Жорж Санд, потому что она присоединена к истории музыки через Шопена, а я большой любитель его музыки. Меня всегда интересовало, почему такая женщина увлеклась юным Шопеном?

Я очень люблю Ахматову, потому что она жила в нашем Фонтанном доме в Петербурге. Вы заметили, у меня всегда влечение к тем людям, которые имели отношение или к музыке, или к истории нашей семьи?