На чтение: ≈ 5 мин.Французский кинорежиссер Франсуа ОЗОН тоже прилетел на ММКФ второй раз и привез новую ленту «Ангел», которая, впрочем, не участвовала в конкурсе (как и «Завет», и «Дух»). Фильм об одной из первых писательниц дамских романов – изысканная пародия на голливудские киногрезы 30-40-х годов прошлого века – озадачил своей непохожестью на предыдущие ленты Озона.
– Такое ощущение, что во времена «Крысятника» вы были радикальным режиссером, а сейчас снимаете все более мейнстримовские, понятные большинству, фильмы.
– Я старею! (с улыбкой). А если серьезно, фильм – это отражение того, какой я в данный момент. Раньше был открытый эпатаж, в то время как последние фильмы представляют собой более глубокий протест в наружно классической форме.
– Можно ли интерпретировать вашего «Ангела» как фильм об особенности власти женщины над умами масс? Ваша героиня Энджел – посредственная писательница, но красивая женщина, к тому же пишет искренне и именно этим импонирует народу. Сейчас на Украине есть похожая дама – Юлия Тимошенко, претендующая на первые роли в стране.
– Женоненавистнический вопрос. Когда я прочитал роман Элизавет Тейлор (Однофамилица американской актрисы. – Т.Е.), я влюбился в персонаж Энджел. Это чудовище, но оно впечатляет настолько, что невозможно отказаться от любви к нему! Она была предвестником феминизма, смогла развить свой, пусть и скромный, талант, заработать себе на жизнь, превзойти мужчин, поэтому у меня к ней скорее позитивное, нежное отношение. Ее проблема в том, что она продолжает лелеять мечты маленькой девочки о прекрасном принце, идеалистические представления о жизни, в результате она перестает развиваться и наступает крах… А ваша Юлия Тимошенко похожа на Энджел? Может быть, ей кино показать, и она кончит лучше?..
– Как-то вы сказали, что в кино нужно делать те вещи, которые запретны в реальности. От каких вы избавились в этом фильме?
– В определенном смысле «Ангел» – это лечение от противного. Энджел живет в своем выдуманном мире, как где-то на облаке. Для меня ее пример – способ излечиться от возможных ошибок, который показывает мне, куда не надо идти. Моя героиня сразу получает признание, всевозможные почести и быстро деградирует. Для человека творческого нет ничего хуже, как получить все премии – они действуют, как парализующий газ, останавливая в развитии. Для того чтобы не впасть в это состояние, после «Восьми женщин» я снял совершенно другой фильм, чтобы от меня не ожидали бесконечных продолжений этой картины. Эйфория от успехов – это смерть творчества.
– Почему вы улучшили внешность героини по сравнению с романом, по которому снят фильм?
– В романе героиня – не только карлица, но и лесбиянка. В общем, отталкивающий персонаж и по описанию, и по сути. Мне показалось важным соблазнить зрителя, показав не только банальность этой женщины, но и ее очарование, чтобы зритель в течение двух часов полюбил ее. Чтобы он сопереживал ей, а сопереживать проще кому-то красивому. Известно, что кино основывается на зрительном удовольствии. Для меня этот момент был важен.
– Вы производите впечатление мягкого по характеру человека. А на съемочной площадке вы другой?
– Мягкость – это иллюзия. На съемках «Восьми женщин», например, я превратился в домашнего деспота. У меня просто не было другого выхода – иначе бы все развалилось, учитывая набор актрис (Даниэль Даррье, Катрин Денев, Фанни Ардан, Изабель Юппер, Эммануэль Беар, Людивин Санье на одной площадке! – Т.Е.). Вообще же, снимая кино, я впадаю в состояние транса, поэтому не вижу себя со стороны.
Выбор читателей
Комментарии