Я привораживала мужчин для других. Елена КОНДУЛАЙНЕН

Елена Кондулайнен родилась 9 апреля. В 1983 году закончила Ленинградский институт театра, музыки и кино. Работала в Ленинградском театре имени Ленинского комсомола, Театре комедии имени Николая Акимова. В настоящее время играет на сцене Московского Театра Луны. Впервые снялась в роли неверной жены в картине «Правда лейтенанта Климова». Снималась в фильмах «Сто дней до приказа», «На Муромской дорожке», «Караван смерти», «Триста лет спустя», «Зверобой» и других. В 80-90-х годах ее провозглашали секс-символом советского кино. Учредила собственную «Партию любви».

– Елена, с большим удовольствием посмотрел в Театре Луны премьеру музыкального спектакля «Губы», где вы очень убедительно и достоверно сыграли жену героя Аннелизу. Вам эта роль принесла удовлетворение?

– Огромное. К сожалению, очень редко приходится играть подобные роли, которые приносят не только собственное удовлетворение, но и настоящий успех у зрителей и у коллег. Моя героиня переживает подлинную трагедию: от нее уходит муж, умирает маленькая дочь, и, в конце концов, она сходит с ума. Ко мне после спектакля уже не раз подходили известные актеры и актрисы, которые со слезами на глазах благодарили: «Знаешь, оказывается, ты замечательная трагическая актриса». Московские зрители, в отличие от петербургских, просто не знакомы с этой стороной моего творчества, не знали, что я еще умею и петь.

– Но ведь это не единственная ваша театральная работа в настоящее время?

– Да, я еще играю в Театре Луны в спектакля «Путешествие дилетантов». А еще у меня премьера в филиале Театра Маяковского, на Сухаревской. Там у меня роль Клеопатры в пьесе Юлиуса Эдлиса «Игра теней». Это спектакль начинающего режиссера. Так что я начала с молодыми работать. Там у нас и хулиганства есть.

– Со сцены актер руководит эмоциями зрителей – вызывает смех, слезы… Вы чувствуете себя человеком, который обладает магической силой управлять другими?

– Подобные ощущения я испытывала, когда училась в институте на курсе Георгия Товстоногова. Моими педагогами были известные творческие деятели Лев Додин и Аркадий Кацман. Помню, мы играли «Братьев Карамазовых». И именно тогда я впервые почувствовала это ощущение власти над публикой. Я вдруг сделала паузу и увидела, что зал замер в ожидании, что же я скажу дальше. Тогда мне стало понятно, что сцена – это моя жизнь.

– Всегда ли удается найти взаимопонимание с партнерами по сцене?

– У меня практически ни с кем не случалось разногласий, наверное, мне просто везет с партнерами. Я играла с такими прекрасными актерами, как Игорь Ливанов, Александр Панкратов-Черный, Ивар Калныньш, Андрей Ростоцкий, Александр Балуев и многими другими. В театре был случай, когда один артист, игравший бандита, упрекнул меня в том, что моя героиня его не боится. На это я ему ответила: «Так ты же на сцене добрый, чего же я должна бояться? Раз ты играешь разбойника, бандита, так и играй соответственно».

– Вы с самого начала хотели стать именно драматической актрисой?

– Я с детства знала, что посвящу себя творчеству. Пела, песни сочиняла, даже писала сценарии. Думала даже, что стану певицей, поэтому поступила на эстрадное отделение театрального института. К сожалению, проучилась там только два года, из-за частых простуд пришлось перейти на драматический курс.

– Вам льстило, что вас называли первым секс-символом страны?

-У меня было непонятное ощущение. Словно я какая-то особенная, отличаюсь от других. На самом деле никто меня так и не называл, вообще, было непонятно, что происходит в стране, что за перестройка. В принципе назвали меня секс-символом журналисты. Сначала меня назвала какая-то корреспондентка в одной из телевизионных программ, ее слова подхватили «Московский комсомолец», «Аргументы и факты», «Частная жизнь»… Не скажу, что мне это было неприятно. Тем более что подобный ярлык предоставлял мне ощущение полной свободы, у меня было чувство, что я способна перевернуть мир. Потом мой снимок появился в испанском журнале «Интервью», что принесло мне известность за рубежом. Я стала получать приглашения от западных кинематографистов, то есть почувствовала себя актрисой европейского уровня. Но именно в это время решила выйти замуж и родить ребенка.

– Вы первой появились обнаженной в советском фильме «Сто дней до приказа». Трудно было решиться на подобный шаг?

– А как мы обычно поступаем? Сначала совершаем поступок, и только потом думаем: «Боже, что же я наделала!». Конечно, я переживала, как отнесутся к этому зрители, которые станут разглядывать мое тело, всякие мысли лезли в голову, думала, что не переживу позора. Спасло то, что мне дали почитать «Таис Афинскую», и я поняла, что к этому вопросу нужно подходить философски. Больше того, вскоре сама стала проповедовать культ тела. Много снималась обнаженной не только в кино, но и в журналах и газетах. Это стало как бы моим имиджем.

– Картина «Сто дней до приказа» долгое время пролежала на полке. Не связано ли это с подобной смелостью?

– И с этим тоже. А еще в фильме показаны неуставные отношения в армии, о чем тогда молчали.

– О вас в то время ходило много слухов, сплетен.

– Верно, самых разных легенд сочинялось множество. Как-то прошел слух, что я уже живу и работаю в Америке. В действительности же я тогда получила предложение сняться в США, но отказалась, потому что мне предложили маленький, по моим меркам, гонорар.

– Вам не говорили, что вы похожи на Мерилин Монро?

– С кем только меня не сравнивали! Называли русской Мерилин Монро, русской Ким Бесинджер. Хотя я была и остаюсь Еленой Кондулайнен. Но ведь у нас если приклеят ярлык, то избавиться от него очень трудно. Меня стали воспринимать актрисой определенного плана: раз в титрах стоит моя фамилия, значит, это эротический фильм. Естественно, многие режиссеры не хотели приглашать меня в свои картины.

– Но время-то идет, сейчас другие, более молодые актрисы становятся секс-символами. Чувствуете конкуренцию?

– Если говорить о настоящих конкурентках, то они должны быть прежде всего красивыми женщинами и вовсе не обязательно актрисами. Они должны быть предметом всеобщего обожания, притягивать к себе внимание. И очень трудно поддерживать этот имидж, соответствовать ему. Многие ли мои коллеги сумели сохранить завоеванное имя?

– Несколько лет назад вы создали партию любви. Зачем вам это было надо?

– Потому что мечтаю найти больше союзников, которые хотят и способны любить. Уверена, что такие люди не станут воевать, принимать участие в различных конфликтах, им не понадобится оружие. Люди должны стремиться к совершенству, идеалу. Вы можете сказать, что это все похоже на церковные догматы. Но не отвергается же земная любовь, она, может, и греховная, но никак не запретная. У нас есть фракции «Любовь к брюнеткам», «Любовь к блондинкам», «Козлы по жизни», «Неразделенная любовь к Родине». Все они основаны на земных реалиях, и, что особенно приятно, на каждой встрече эти фракции пополняются новыми участниками. Сейчас готовимся открыть еще одну фракцию – «Целомудрие». Думаю, что наша партия принесет пользу людям. Мы же почему-то очень терпимо относимся к насилию и у нас нетерпимое отношение к любви.

– Вы свою партию зарегистрировали?

– Нет, и не собираюсь этого делать. Она создана и действует как любительский союз. Мне не нужна власть, чтобы что-то распределять, отнюдь, мне она нужна, чтобы властвовать в умах и сердцах.

– Кто вступает в вашу партию?

– Желающих много. В Болгарии, например, меня встречали как лидера крупного политического движения. Я выступала в передачах по телевидению, на радио. Людей интересовало, каковы наши цели, с кем из политических лидеров общаюсь. Даже предлагали открыть филиал партии. Подобные предложения, кстати, поступают из многих регионов, в том числе из-за границы: Испании, Швеции, Финляндии.

– Вам приходилось отказываться от ролей в кино?

– Когда-то отказалась сниматься у Элема Климова в картине «Иди и смотри» в роли фашистки. Я просто испугалась, что потом меня запишут в отрицательные героини. Дело в том, что я никогда не играла каких-то дряней, стараюсь создавать только положительные образы, особенно мне нравятся комедийные ситуации.

– В личной жизни приходилось переживать тяжелые времена?

– Особенно трудно было, когда собралась переезжать в Москву. Здесь меня никто не знал, надо было завоевывать место под солнцем. Очень сильно болела, потом умерли родители, следом – развод с первым мужем. И я все-таки уехала. Время показало, что я сделала правильный шаг.

– Сейчас в личной жизни порядок?

– У меня муж и двое детей. У Сергея свое дело. Старший сын Саша собирается стать журналистом, младший Миша учится в школе с испанским уклоном.

– Вам кто-то помогает вести хозяйство?

– Мне заниматься хозяйством некогда. Я ведь играю, снимаюсь, пишу, выступаю с концертами, в антрепризах, еще на мне обязанности лидера партии любви. Поэтому стоят у гладильной доски или машут шваброй Мишина няня и женщина, которая убирает дома. Правда, готовить стараюсь сама, это никому не доверяю. У меня это получается быстро и вкусно, во всяком случае, все, кто пробуют, хвалят.

– Вашей фигуре и внешности может позавидовать любая женщина. От чего вам приходится ради фигуры отказываться?

-На диете я не сижу, очень люблю и торты, и шоколад. Но у меня правило: после семи вечера ничего не есть и стараться много двигаться. Утром выделяю двадцать минут на зарядку, если не получается, то иду в тренажерный зал.

– Мужчины совершали из-за вас безумные поступки?

– Один случай запомнился, когда я еще училась в институте. На улице стоял сорокаградусный мороз, я дома спала после занятий. Вдруг звонок в дверь. Мама спросила: «Кто там?». Мужской голос попросил позвать меня. Мама ответила, что я сплю. Молодой человек целый час простоял на морозе на пустыре возле моего дома, а потом ногами вытоптал на снегу: «Лена, проснись!». Другой мужчина на протяжении многих лет дарил мне какие-то стихи, поэмы, Новый год встречал у дверей моей квартиры. Я просто не знала, как избавиться от этого назойливого поклонника.

– За что вас прозвали в институте «айсбергом»?

– За то, что была всегда холодна и не подпускала близко к себе мужчин. Я специально создала себе имидж недотроги, такой неприступной девочки. Мне всегда казалось, что женщина должна быть неприступной, как «айсберг в океане».

– У вас необычная, красивая фамилия.

– По маме я Гармонщикова – фамилия музыкальная. Дед делал инструменты, в роду все пели. Папа от природы был одарен хорошим тенором, он знал множество оперных партий. Его даже приглашали в Мариинский театр, но он отказался, заявив, что в их роду все были строителями. Моя фамилия, действительно, очень красивая, «конту» по-фински означает медведь. Вообще-то, моя фамилия звучит как Контулайнен, это царская фамилия, как в России – Романовы.

– Я слышал, что вы и гаданием занимались.

– Моя мать нередко гадала на картах. Она часто предсказывала мне неприятности. Обычно я не верила, но они потом сбывались. Я тоже гадала, привораживала мужчин, только не для себя, а для подруг. Результаты были положительные, но после ворожбы я очень плохо себя чувствовала, так что, в конце концов, это занятие бросила. Вообще-то никому не советую этим заниматься. Гадание – вещь роковая.

– Некоторые известные актеры жалеют, что в свое время не уехали на Запад.

– Меня тоже приглашали, но я решительно отказывалась от этих приглашений, хотя они поступали от известных западных продюсеров. Наверное, я – заложница любви к своей Родине. Это мой диагноз. Я просто не смогла бы жить в той же Америке, где отсутствует общение между людьми. Для меня это – главное.