Я никогда не задумывался, кто будет слушать мою музыку. Андрей Петров

Имя Андрея Петрова, может быть, широкой публике малоизвестно, зато всем известны его произведения. Он – автор музыки к самым известным российским кинофильмам. В их числе «Служебный роман», «Берегись автомобиля!», «Я шагаю по Москве», «Осенний марафон». Он пишет также оперы, балеты, концерты для оркестров. Этим интервью он рассказывает о своей творческой судьбе, а также размышляет о классической музыке в «век попсы».

– Великий физиолог Илья Мечников еще в начале века обратил внимание на предрасположенность мужчин к сочинению музыки. «Легче найти женщину с усами и бородой, чем женщину-композитора», – сказал он. Еще он добавлял, что способность сочинять музыку является таким же вторичным половым признаком мужчины, как и усы и борода. Вы согласны с его точкой зрения?

– Я не думаю, что на умение сочинять музыку влияют какие-то гормоны. Сейчас, наоборот, количество композиторов – женщин только возрастает. Может быть, просто они еще мало кому известны. Например, на композиторском факультете в Санкт-Петербургской консерватории 50 процентов студентов – женщины.

Я думаю, что прежде всего на соотношение числа мужчин и женщин в композиторской среде влияют социальные факторы. Женщин меньше касаются социальные проблемы. Они более эмоциональны, нежели мужчины, более мягкие, менее прагматичны. Поэтому их души более открыты для искусства, для творчества, для всего прекрасного, что есть на земле, чем души мужчин. И сейчас я объясняю возрастание числа женщин в нашей профессии тем, что в современных условиях композитор не может заработать себе на жизнь. Поэтому мужчинам, на которых возложена социальная функция основных добытчиков денег, не очень хочется заниматься такой работой. В эту профессию идут или окончательные романтики, которые жить без музыки не могут, или обеспеченные люди, которые могут позволить себе не думать о хлебе насущном. Шостакович ведь до самой смерти нуждался в деньгах. А женщины, на мой взгляд, чаще мужчин могут себе позволить не думать о деньгах.

– А может, ну ее, эту Россию? Не возникало желания уехать туда, где будут больше платить? В Голливуд, предположим?

– Большинство композиторов принимают решения уехать за границу из-за низкой исполняемости собственных произведений и малого количества ценителей. Это происходит в основном с композиторами, которые работают в области авангарда. У нас в стране такая музыка нетрадиционна. Поэтому на Западе композиторы-авангардисты более востребованы в музыкальном отношении. Им там лучше.

У меня же степень исполняемости всегда была очень высокой. Мои оперы, балеты, музыкальные произведения исполнялись и исполняются не только в Санкт-Петербурге, но и во всех крупных российских городах. А музыку к фильмам «Служебный роман», «Жестокий романс», «О бедном гусаре замолвите слово», «Я шагаю по Москве» до сих пор знают даже дети. Так что с почитателями творчества у меня тоже все в порядке. Поэтому, уехав, я потеряю очень много.

– Сегодня крупнейшие оркестры мира столкнулись с очень сложной проблемой: популярность классической музыки во всех странах заметно падает. Крупнейшие фирмы звукозаписи терпят огромные убытки и пытаются приманить слушателей рекламными трюками. Например, одна западная фирма выпустила в продажу дебютный диск русской виолончелистки Нины Котовой, примечательной не столько музыкальным талантом, сколько хорошей фигурой. Значит ли это, что классическая музыка скоро исчезнет?

– Во-первых, сегодня изменилось само понятие «классической музыки». «Классика» сейчас – не столько жанр, сколько показатель состоявшейся музыки. А вот классические жанры действительно сегодня не востребованы. Поэтому многие композиторы пишут не столько для больших концертов, сколько для специализированных фестивалей, на которые собирается особая публика. Как, например, режиссеры творят для фестивалей элитарного кино.

Многие продолжают сочинять классическую музыку по инерции. Но сочиняют не симфонии, а более короткие произведения. Это происходит не только в России, но и во всем мире. Объясню почему. В традиционной концертной программе, как правило, одно отделение отводят под произведения классической музыки, например сочинения Моцарта, Брамса. Во втором отделении обычно выступает солист. В результате от концертной программы остается 10-15 минут, в которые и нужно поместиться композитору.

А классические жанры отмирают не потому, что их возможности исчерпаны. Тут проблема в ярких личностях. Сейчас талантливые композиторы в классической музыке больше не появляются. Последние уходят (последним стал Шнитке), а замены им нет. Это и объясняет сложности с классической музыкой.

– И как в таких условиях чувствуете себя вы, автор симфонии «Мастер и Маргарита», балета «Сотворение мира»?

– Я лично отношусь к этому спокойно. Потому что сочиняю не только классическую музыку, но и музыку для кино. Кроме того, в моей последней работе я сделал попытку поднять популярную музыку до уровня классической: адаптировал популярные песенки под симфонический оркестр. Песни, которые звучали в кино в течение двух минут в условном исполнении двух гитар, теперь могут исполняться оркестром, в котором играют скрипки, виолончели, арфы, валторны. Звучать они будут тоже более развернуто – в течение 4-5 минут. Я это сделал специально для тех, кто не привык воспринимать классическую музыку. Таким людям станет значительно легче, если они будут узнавать мелодии. По такой же схеме действует известный американский оркестр «Бостон-поп». Они исполняют в классическом составе музыку группы «Битлз», мелодии Бродвея.

На российской эстраде происходит обратное движение. Большинство исполнителей популяризируют классическую музыку. Аранжировщики Баскова, к примеру, классические мелодии упрощают. И используют при этом механические стандартные приемы, взятые из поп-музыки. Мне это не очень нравится. Партитуры Верди, Пуччини предполагают гораздо более богатое звучание, даже если использовать их «облегченный» вариант. Я, наоборот, популярные мелодии поднимаю вверх, до уровня классики и симфонического оркестра.

– Андрей Павлович, можно ли как-то заранее определить, станет ли мелодия популярной?

– На Западе отправной точкой успеха любой мелодии являются прежде всего вкусы целевой аудитории. Прежде чем написать мелодию, композитор точно должен знать, на какую аудиторию она рассчитана. Если на людей старшего поколения – мелодия должна быть в одном стиле и тематике. Если на молодежь – то совсем в другом.

Я так работать не могу. Я никогда не задумывался, кто будет слушать мою музыку. Однажды, помню, я написал песню, которая, как предполагал, будет пользоваться популярностью во всех ресторанах. И… ничего не произошло. А популярную мелодию сделать очень просто. Самый простой вариант – это сделать слепок с самой популярной на сегодня песни – по методу кальки. Чуть-чуть изменить мелодию, чуть-чуть изменить ритм – и песня будет так же популярна. Так многие и делают. Песня «Легко на сердце от песни веселой», кстати, на самом деле – это известная мексиканская песня, которую композитор Александров привез из Голливуда.

– А как же закон об авторском праве?

– В то время закона об авторском праве не было вообще. Но даже в современном законе об авторском праве считается, что для того, чтобы мелодия была признана «украденной», в ней должно совпадать определенное количество нот… Этого легко можно избежать.

– Один композитор мне в интервью признался, что в музыке есть два метода работы: метод вдохновения и так называемый метод попы, который подразумевает кропотливую тяжелую работу. Какому методу отдаете предпочтение вы?

– Что касается классической музыки, то сочинять ее очень сложно. И рассказывать про это можно много часов подряд. Что касается «легких» музыкальных жанров, таких, как романс, киномузыка, эстрадная песня, то я их сочиняю следующим образом. Для всех этих жанров важна яркая, определенная мелодия. Поэтому я пытаюсь сразу сымпровизировать мелодию от начала до конца. Я пытаюсь ухватить мелодию, что называется, с наскока. Редко, правда, так получается. Причем с каждым годом все реже и реже. Но все ранние шлягеры получались у меня именно так. Это было и с песней «Нам бы всем на дно», и с вальсом из «Берегись автомобиля!».

– В советское время каждый уважающий себя родитель стремился «запихнуть» ненаглядное чадо в музыкальную школу. После этого многие дети раз и навсегда теряли вкус к музыке… Стоит ли отдавать ребенка в школу? Всем ли детям это надо?

– Отдавать в музыкальную школу стоит. Главное, чтобы ребенок не чувствовал к музыке настоящего отвращения. В американских школах и колледжах все поголовно учатся играть на каких-либо музыкальных инструментах. В основном на духовых – на флейтах, саксофоне. Большой популярностью пользуются детские оркестры. Ведь в оркестрах, если ты что-то не так сыграл, это отчетливо слышно. В оркестре у детей развивается чувство ответственности, повышается чувство собственной значимости и важности твоего вклада в общее дело. Эта система и является, кстати, кратчайшим способом повышения уровня масс до уровня классической музыки.

– Вы довольны жизнью?

– Если скажу, что да, вы назовете меня идиотом. Но я доволен. Очень многие катаклизмы – и в искусстве, и в жизни – меня не коснулись, обошли стороной. Это произошло потому, что как бы мода ни изменялась, я себе не изменял никогда. И продолжал писать в той манере, в которой и начал. А так как жизнь меня не исковеркала, то я всем доволен. И вам того же желаю.