«Я хотел бы, чтобы мои книги помогли людям стать лучше…»

«Как любой великий художник, Шолохов – явление весьма сложное, неповторимое, таящее в себе множество загадок», – отмечал известный шолоховед доктор филологических наук Николай Федь. Это в равной степени касается и биографии, и творчества великого русского писателя. Жизненный и творческий путь Шолохова отражен во многих диссертациях, книгах, статьях, но их тайны, похоже, еще долго будут волновать исследователей и читателей. Таков удел гения. Обратимся к фактам его биографии, представляющим, на наш взгляд, несомненный интерес для понимания личности человека и художника.

«Отец мой усыновил меня…»

Родился будущий писатель 24 (11 по старому стилю) мая 1905 г. в хуторе Кружилинском станицы Вешенской области Войска Донского. Он обычно избегал разговора о своих близких, тем не менее вспоминал: «Отец – разночинец, выходец из Рязанской губернии, до самой смерти (в 1925 г.) менял профессии. Был последовательно «шибаем» (скупщиком скота), сеял хлеб на покупной казачьей земле, служил приказчиком в коммерческом предприятии хуторского масштаба, управляющим паровой мельницы…».

В найденной в конце 1980-х гг. в станице Каргинской метрической книге тамошней церкви 29 июля 1913 г. сделана запись о венчании: «Мещанин Рязанской губернии города Зарайска Александр Михайлович Шолохов, православного исповедания, первым браком. Лет жениху – 48. Еланской станицы (хутора Каргина) вдова казака Анастасия Даниловна Кузнецова, православного исповедания, вторым браком. Лет невесте – 42».

Александр Михайлович, как «иногородний» на Дону, не имел права на собственный надел земли, что сказывалось на его социальном положении. «Мать – полуказачка, полукрестьянка, – писал Михаил Шолохов. – До 1912 года и она, и я имели землю: она как вдова казака, а я как сын казачий…». Известно, что дед ее жил на Черниговщине и был вывезен с женой на Дон. Анастасию Даниловну выдали замуж за казака Стефана Кузнецова, но она сошлась с Александром Шолоховым, родила сына, который до 8 лет был записан как Михаил Стефанович Кузнецов. Родители мальчика смогли обвенчаться только после смерти Стефана. «В 1912 году, – продолжал Михаил Александрович, – отец мой, Шолохов, усыновил меня (до этого был он не венчан с матерью), и я стал числиться «сыном мещанина».

Детские годы Михаила Шолохова прошли на хуторах Кружилинском и Каргинском, куда его семья переехала в 1909 г. в связи с поступлением отца на службу приказчиком к купцу Левочкину. По просьбе Александра Михайловича сельский учитель Тимофей Мрыхин стал заниматься с Мишей, который за несколько месяцев овладел письмом и счетом в пределах первого года обучения. Шолохов поступил в Каргинскую приходскую школу, в класс Михаила Копылова, которого он впоследствии изобразит в «Тихом Доне». Во время игры Миша поранил глаз, и отец отвез его в Москву в глазную лечебницу Снегирева (в нее попадет с фронта главный герой «Тихого Дона» Григорий Мелехов). Мальчик стал учиться в московской гимназии, на следующий год был переведен в богучаровскую гимназию. Несколько месяцев ходил в вешенскую гимназию, но учебу прервала гражданская война.

У многих до сих пор вызывает удивление, каким образом Шолохов, имеющий 4 класса образования, сумел постичь и передать глубокий смысл трагических противоречий века. Они не понимают, что суть, по словам шолоховеда Николая Федя, не в формальном образовании, а в той таинственной силе художественного таланта, который дарует ощущение жизни каждому событию, лицу, явлению, к которым прикасается мастер.

В 15 лет Шолохов начал трудиться. Работал в Каргинском ревкоме, учителем начальной школы, делопроизводителем в заготконторе, продинспектором. Его захватили в плен махновцы, допрашивал сам Нестор Махно, распорядившийся отпустить юношу: «Пусть батьку Махно добрым словом вспоминает».

В станице Букановской, где едва не оборвалась его жизнь, Шолохов встретил Машу Громославскую, ставшую в начале 1924 г. его женой. Молодые зарегистрировали брак в Подтелковском райзагсе и обвенчались в Букановской церкви.

Путь в литературу

Осенью 1922 г. Шолохов приехал в Москву в надежде продолжить учебу, но поступить на рабфак не удалось, так как он не состоял в комсомоле и не имел рекомендаций. Пришлось работать грузчиком, каменщиком, счетоводом и жить на скудные средства, добытые временным трудом чернорабочего.

Тогда же Михаил Шолохов стал посещать занятия в литературном кружке «Молодая гвардия», проводимые Виктором Шкловским и Осипом Бриком (мужем небезызвестной Лили Брик, подруги Маяковского). Последнего он охарактеризовал так: «…Мне «лекции»

О. Брика, на коих я присутствовал три или четыре раза, дали столько же, сколько дает чтение поваренной книги, скажем, архитектору». Как бы ни было, но именно в то время у Шолохова появилась, по его словам, настоящая тяга к литературной работе.

Первой его публикацией стал в 1923 г. фельетон «Испытание» в газете «Юношеская правда», а вскоре на страницах газеты «Молодой ленинец» появился первый рассказ «Родинка». За 2 года в московской прессе были опубликованы рассказы молодого писателя «Нахаленок», «Смертный враг», «Чужая кровь», «Семейный человек» и другие. Составленные из них сборники «Донские рассказы» и «Лазоревая степь» вышли в свет в 1926 г. В предисловии к «Донским рассказам» Александр Серафимович отметил у Шолохова «огромное знание того, о чем рассказывает», «тонкий, схватывающий взгляд».

«…Рассказы – это лишь разбег, проба сил, – говорил Шолохов жене. – А хочется мне написать большую вещь – роман. Хочу показать казачество в революцию. План уже продуман. Надо приступать к работе».

Писатель покинул Москву, вернулся в родные края и взялся за роман.

«Илиада» донского казачества

Так справедливо назвали всемирно известный роман Шолохова «Тихий Дон». Работать над ним писателю приходилось в обстановке крайней нужды, неустроенности семьи, чаще всего по ночам при керосиновой лампе. «И писалось трудно, – вспоминал Шолохов,- и жилось трудно…» Один из вариантов произведения, повествующий о походе на Петроград генерала Корнилова под названием «Донщина» был оставлен незавершенным ради создания более широкого романа.

«За «Тихий Дон», – писал Шолохов, – я взялся, когда мне было двадцать лет, в 1925 году… Роман я окончил (писал его 15 – 16 лет) уже накануне войны».

Автор предложил «Тихий Дон» журналу «Октябрь». Его в штыки приняла редколлегия, состоявшая из ортодоксальных рапповцев – членов РАПП, Российской ассоциации пролетарских писателей (1925-1932 гг.), массовой литературной организации, которые под лозунгом партийности литературы стремились к административному руководству всем литературным процессом. Но благодаря настойчивости главного редактора Александра Серафимовича первые 2 книги романа были опубликованы в журнале, начиная с январского номера 1928 г.

В третьей книге романа Шолохов поведал об истинных причинах и конкретных виновниках расказачивания и истребления казаков как сословия. Разоблачения писателя вызвали переполох среди «героев» романа и руководства РАППа, развернувших против него кампанию политической травли и добившихся прекращения публикации.

– Действительно ли, что за «Тихий Дон» пришлось вступаться Серафимовичу и Горькому? – поинтересовался у Шолохова в

1978 г. Валентин Осипов. Писатель ответил:

– И Сталину тоже. Без их помощи роман так быстро в печати не прошел бы. Почему помощь понадобилась? Да троцкисты и кое-кто из рапповцев напугались правды о причинах восстания.

Шолохов написал гневное письмо Горькому. Тот устроил ему конфиденциальную встречу со Сталиным, который в конце беседы произнес: «Некоторым кажется, что третий том романа доставит много удовольствия тем нашим врагам, белогвардейщине, которые эмигрировали».

– Для белогвардейцев, – ответил Шолохов, – хорошего в романе мало. Я ведь показываю полный их разгром на Дону и Кубани…

Печатание «Тихого Дона» было разрешено, и через 2 года после запрета публикация 3-й книги была продолжена.

В обстановке массовых репрессий Шолохов совершил поступок сродни творческому подвигу – завершил роман так, как изначально задумывал. Центральный герой «Тихого Дона» Григорий Мелехов (этот образ Шолохов во многом «списал» с бывшего командира повстанческой дивизии Харлампия Ермакова, с которым его связывала дружба), прокляв и революцию, и контрреволюцию, все-таки остался свободным, а не прибился, как советовали автору коллеги по перу, к красным.

Весной 1940 г. 4-я, завершающая эпопею, книга была напечатана целиком в сдвоенном номере журнала «Новый мир». И вызвала массу идеологических претензий. Ситуацию вновь разрядил Сталин, понимавший, что нелепо превращать во «врага народа» писателя, роман которого переведен на многие языки, а имя становилось легендой. «Тихий Дон» был удостоен Сталинской премии первой степени – в то время для писателей высшей награды.

«Катюши» от писателя

Начало Великой Отечественной войны Михаил Шолохов встретил в родной станице. На следующий день, 23 июня 1941 г. из Вешенской в Москву ушла телеграмма наркому обороны Тимошенко за подписью полкового комиссара запаса Михаила Шолохова с просьбой зачислить в Фонд обороны присужденную ему Сталинскую премию и словами о готовности встать в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии, чтобы до последней капли крови защищать Родину.

В июле 1941 г. Шолохов вместе с другими писателями ушел в армию. Работал в Совинформбюро, был военным корреспондентом «Правды» и «Красной звезды», вместе с бойцами прошел фронтовыми дорогами до границ Германии.

В 1942 г. фашисты, подойдя к Дону, не смогли занять Вешенскую, обстреливали и бомбили ее. Командир взвода управления батареи «Катюш» 4-го гвардейского минометного полка старший лейтенант Иван Новиков, впоследствии известный белорусский писатель вспоминал:

– Мне и моим товарищам удалось вывезти из полуразрушенного дома Михаила Александровича Шолохова его библиотеку и передать книги библиотеке на станции Фролово. Мы похоронили убитую фашистской бомбой мать великого писателя. В знак благодарности М.А. Шолохов купил и подарил нам четыре «Катюши».

С шолоховскими «Катюшами» Иван Новиков и его однополчане прошли боевой путь от Волги до Будапешта.

Дело о плагиате

Меньше всего хотелось бы касаться этой темы, но обойти ее молчанием нечестно. Слишком много горечи принесло пресловутое «дело» писателю.

Впервые слух о возможном плагиате был пущен после публикации двух первых книг «Тихого Дона». Анонимные сплетники утверждали будто молодой станичник, самоучка без серьезного образования не мог написать столь глубокий роман и скорее всего воспользовался чужой рукописью. Называли имена донских прозаиков Ф. Крюкова, И. Родионова, московского литератора С. Голоушева.

«Что мне делать, Александр Серафимович, – писал Шолохов из Вешенской А. Серафимовичу, – Мне крепко надоело быть «вором». На меня и так много грязи вылили. А тут для всех клеветников – удачный момент… третью книгу моего «Тихого Дона» не печатают. Это даст им (клеветникам) повод говорить: «Вот, мол, писал, пока кормился Голоушевым, а потом и «иссяк родник»…»

В результате своеобразного «суда чести», когда от Шолохова потребовали предоставления черновиков, вариантов романа, газета «Правда» 29 марта 1929 г. напечатала письмо, подписанное по поручению секретариата Российской ассоциации пролетарских писателей (РАППа) А. Серафимовичем, Л. Авербахом, В. Киршоном, А. Фадеевым, В. Ставским. В нем сказано: «В связи с тем заслуженным успехом, который получил роман пролетарского писателя Шолохова «Тихий Дон», врагами пролетарской диктатуры распространяется злобная клевета о том, что роман Шолохова является плагиатом с чужой рукописи… Мелкая клевета эта сама по себе не нуждается в опровержении. Всякий, даже не искушенный в литературе читатель, знающий изданные ранее произведения Шолохова, может без труда заметить общие для тех его ранних произведений и для «Тихого Дона» стилистические особенности, манеру письма, подход к изображению людей. Пролетарские писатели, работающие не один год с т. Шолоховым, знают весь его творческий путь, его работу в течение нескольких лет над «Тихим Доном», материалы, которые он собирал и изучал, работая над романом, черновики его рукописей. Никаких материалов, порочащих работу т. Шолохова, нет и не может быть…».

Клевета о плагиате была прекращена, но споры об авторстве «Тихого Дона», увы, продолжаются до сих пор. В числе тех, кто поверяет художественный талант возрастом и образованием, оказались писатели Сергей Залыгин и Виктор Астафьев, историк Рой Медведев, нобелевский лауреат Александр Солженицын, искавший в начале 1960-х гг. внимания к себе Шолохова. «Глубокоуважаемый Михаил Александрович! – писал он в письме-открытке 20 декабря 1962 г. – Я очень сожалею, что вся обстановка встречи 17 декабря (на приеме Никитой Хрущевым деятелей литературы и искусства. – Прим. авт.), совершенно для меня необычная, и то обстоятельство, что как раз перед Вами и был представлен Никите Сергеевичу, – помешали мне выразить мое неизменное чувство: как высоко я ценю автора бессмертного «Тихого Дона».

Увы, спустя годы «чувства» Александра Солженицына изменились. Его стараниями и с его предисловием вышла книга «Стремя «Тихого Дона», в которой скрывшаяся под буквой-псевдонимом «Д» Ирина Медведева Томашевская оспаривает авторство Шолохова на великий роман.

«Цель этой публикации, – пафосно писал Солженицын в предисловии к «Стремени…» под названием «Невырванная тайна», – призвать на помощь всех, кто желал бы помочь в исследовании. За давностью лет, за отсутствием вещественных рукописей нынешняя постановка вопроса – чисто литературоведческая: изучить и объяснить все загадки «Тихого Дона». (…). Если мы не проанализируем эту книгу и эту проблему – чего будет стоить все наше русское литературоведение ХХ века?»

Воистину пророка в своем Отечестве. Тем более, вердикт вынесен не только профессионалами литературоведения, но и бесстрастной ЭВМ. С ее помощью группа норвежских и шведских ученых во главе с профессором русской литературы университета Осло Г. Хьетсо проанализировала произведения Шолохова и подтвердила его авторство в романе «Тихий Дон». Увы, даже это убедило не всех. Видать, пророка нет и за пределами Отечества?

Затянувшийся спор могли разрешить только черновики «Тихого Дона», но они, как считалось, испепелились во время войны, когда линия фронта подошла к Вешенской. Известный журналист Лев Колодный долго искал и нашел (!)черновики первого и второго томов романа, написанные рукой писателя, о чем рассказал в книге «Кто написал «Тихий Дон». Ответ однозначен: Шолохов.

Казалось бы, клевете навсегда положен конец. Ан, нет: приверженцам версии о плагиате по-прежнему неймется. Им можно адресовать слова Вадима Кожинова: «Споры об авторстве Шолохова – не только не принижение, но, напротив, предельное возвышение. Ведь, в сущности, в мировой литературе есть еще только два имени, вызвавших подобные сомнения и споры – Гомер и Шекспир! Три тайны в мировой литературе».

Лауреат Нобелевской премии

Свидетельством всемирного признания художественной силы эпохального произведения об исторических годах в жизни русского народа «Тихого Дона» Михаилу Шолохову в 1965 г. была присуждена Нобелевская премия. Немногие знают, что получить ее он мог и раньше. Еще 19 октября 1946 г. «Литературная газета» писала: «Среди либеральных кругов шведской интеллигенции, в том числе среди писателей, не раз поднимался вопрос о том, что Нобелевская премия никогда не присуждалась представителям советской науки и литературы.

В области литературы за последние годы неоднократно выдвигалась кандидатура М. Шолохова, писателя, которого хорошо знают и любят в Швеции.

Выражая мнение радикальных кругов Швеции, известный шведский поэт и публицист Эрих Бломберг и в этом году вновь выдвигает кандидатуру М. Шолохова и выступает в «Ню Даг» с серией статей, посвященных творчеству Шолохова.

М. Шолохов, «как никто другой, достоин Нобелевской премии, которая должна присуждаться как за художественные качества, так и за идейность», – пишет Э. Блумберг». Но премия Шолохову тогда не досталась.

Через долгие годы в отчете о пресс-конференции Шолохова во время его приезда на нобелевскую церемонию газета «Стокгольмс тиднинген» отразила такой нюанс: «Он позволяет себе даже шутить по этому поводу.

– Кое-кто говорит, что вы получили Нобелевскую премию с опозданием на 30 лет.

– Я тоже так думаю, – улыбается Шолохов».

Газета «Дагенс Нюхетер» под заголовком «Нужно мужество, чтобы писать так, как он» поместила фотографию, запечатлевшую, как король Швеции поздравляет Шолохова.

На церемонии, писала газета, публика услышала рассказ о жизни и творчестве Шолохова, в котором применялись эпитеты «величественный реализм, живой и кровавый».

– Требовалось большое мужество, – сказал доктор Эстерлинг, – когда двадцатиоднолетний Шолохов начинал свой большой труд о донских казаках. В награду за это он получает сегодня свою Нобелевскую премию, правда, немного поздно, к счастью, не слишком поздно.

В своей Нобелевской лекции Михаил Шолохов отметил: «Я хотел бы, чтобы мои книги помогли людям стать лучше, стать чище душой, пробуждать любовь к человеку, стремление активно бороться за идеалы гуманизма и прогресса человечества. Если мне это удалось в какой-то мере, я счастлив».