На чтение: ≈ 25 мин.– Мы привыкли слышать, что московское образование самое лучшее, что Москва всегда на два шага впереди министерства образования, что все эксперименты здесь давно опробованы, что учителям живется здесь намного легче, чем в остальной России… – Перестаньте. У меня постоянно болит душа за московское образование, потому что я вижу, сколько еще проблем у нас, в нашем образовании, и было бы очень самонадеянно с моей стороны считать, что мы самые лучшие. В регионах тоже есть очень много интересного, и лучший опыт мы перенимаем. Да, у нас есть определенные результаты, чего-то мы успели добиться, что-то нам удалось сделать. Я пришла к вам только что со встречи, которая у меня проходила с победителями конкурсов «Учитель года» Москвы, России. Я считаю, что это наше достояние. Это молодые, очень энергичные, умные, творческие люди, которые не согласились со мной, как нам дальше проводить конкурс. Я хотела, чтобы мы дождались, пока будут результаты по лучшим учителям по национальному проекту, а уже потом говорили об участии педагогов, ставших обладателями президентской премии, в конкурсе «Учитель года». Они меня поправили, сказали, что проведен окружной этап конкурса, что 121 учитель вышел на финишную прямую и нельзя начинать все сначала. Мне пришлось с ними согласиться. Я счастлива, что есть люди, которые не смотрят тебе в рот только потому, что ты начальник, и не следуют слепо тому, что ты говоришь, а имеют свое мнение, высказывают его, предлагают интересные ходы и решения.
У нас много замечательных директоров, с которыми интересно встречаться, интересно обсуждать проекты, программы. Вчера у меня был чудесный день. Я провела 6 заседаний, встреч и совещаний, причем по разным вопросам. Один из вопросов, который мы обсуждали в режиме брейн-стоминга, касался школы будущего. Что это за модель такая, что туда должно войти, что она должна вобрать в себя? Мы договорились, что творческая группа – своеобразный ВНИК – продолжит свою работу. Через две недели мы проведем «круглый стол», где обменяемся мнениями, предложениями. Школа будущего уже сейчас должна приобретать реальные очертания. Это не тип какой-то, не вид образовательного учреждения, это проект будущей московской школы. И опять-таки, наверное, счастье Москвы, что есть такие люди, с кем можно это обсуждать. Когда появляются у нас какие-то идеи, задумки, мы не идем с ними на федеральный уровень. У нас в Москве свои ученые, свои вузы, свои научно-исследовательские институты. Мы гордимся нашим педагогическим университетом, который возглавляет Виктор Васильевич Рябов. Именно в этом университете сегодня готовят учителя для завтрашней школы. Именно в этом вузе впервые введена такая технология обучения, когда учителя, бывая на стажировке в течение учебного года, определяют свою судьбу, определяют, состоятся они как педагоги или они совершенно случайно попали в педвуз.
Можно много интересного рассказать о нашем психолого-педагогическом университете. Там работают очень сильные психологи, созданы центры психологической помощи, в том числе и центр экстренной помощи. Психологи этого центра всегда в горячих точках. Они побывали в Беслане, в Чечне, в Видяево, когда «Курск» взорвался…
Я могу бесконечно говорить о московском образовании. У нас в самом деле есть много нового, нетрадиционного.
– Какие бы прекрасные люди ни работали в школе, какие бы уникальные программы развития учебных заведений ни внедрялись, какие бы модели развития ни разрабатывались, без денег система образования не может существовать, а ей последние годы как раз средств хронически и недоставало.
– Я не знаю такой системы, где образование финансируется на все сто процентов. Этого нет ни у нас в России, этого нет нигде за рубежом. Деньги, выделяемые на образование, как правило, всегда недостаточные. Мы перешли на нормативно-финансовое обеспечение в общем образовании. Вы знаете, что у нас большое разнообразие образовательных учреждений. Поэтому мы разрабатывали свой норматив финансирования для каждого вида образовательного учреждения. Коррекционные школы, лицеи, гимназии, массовые общеобразовательные школы, кадетские школы – все финансируются по-разному. Нормативное финансирование, хотя еще и не вся система на него переведена, позволило нам в этом году получить средств на 22 процента больше, нежели в прошлом. Сейчас мы разрабатываем нормативы по профессиональному образованию. Здесь мы исходим из того, кого готовим. Потому что, скажем, подготовить слесаря – это одна цена, кондитера – совсем другая, дизайнера – уже третья. Разрабатываем дошкольные финансовые нормативы: рассчитываем, сколько стоит содержание детей в дошкольных учреждениях. Конечно, если говорить по большому счету, это не те нормативы, которые бы нам хотелось. Нам бы хотелось иметь нормативы по потребности, а это нормативы скорее по возможности.
– Говорят, что нормативное финансирование неизбежно ведет к закрытию части учебных заведений…
– Мы никого пока не закрыли. Наоборот, даже ввели коэффициенты, которые поддерживают малокомплектные школы. У меня на столе лежит список школ, где количество учащихся – 180 человек, 200, 250, 300 человек, и таких школ около 400. Мы не ставим вопрос об их закрытии. Но если рядом есть школа, которая более эффективно работает, она больше нравится ученикам и родителям, у нее есть настоящая программа развития, но там недостаточно места для обучения ребят, мы будем присоединять к этой школе стоящую рядом, наполовину заполненную.
– В прессе пишут о том, что от нынешнего Госсовета будет мало пользы. Мол, сколько хороших решений принималось на таком же заседании пять лет назад, а мало что изменилось, к тому же говорили об одном и том же. Правда ли это?
– Я была членом рабочей группы по подготовке доклада на заседание. И я принимала участие и в том Госсовете, и в этом. Давайте подумаем над тем, если бы у президента не было интереса к проблемам образования, стал бы он проводить первый Госсовет, стал бы он проводить второй Госсовет? А, кроме того, 25 октября он провел еще и Совет по науке, образованию и технологиям. Это говорит о внимании президента к проблемам образования. Русский народ очень категоричный, нам надо или все, или ничего. На этом Госсовете, пожалуй, впервые звучали вопросы, связанные со здоровьем детей, с необходимостью создавать школы здоровья, внедрять здоровьесберегающие технологии. Говорили о том, что необходимо возродить школьную индустрию питания. О том, что дети должны получать полноценное питание. На прошлом Госсовете не было об этом речи. На этом Госсовете, в отличие от прошлого, говорили о том, что необходимо провести модернизацию, перестройку профессиональной школы. Речь шла об интеграции начального, среднего профессионального образования, об интеграции программ, о подготовке специалистов, о подготовке кадров высококвалифицированных рабочих. На этом Госсовете шел разговор о том, что главным действующим лицом по-прежнему остается учитель и что необходимо сегодня принять меры, чтобы существенно повысить его заработную плату. Впервые заговорили об отраслевой оплате труда учителя. На прошлом Госсовете не было разговора о педагогической подготовке кадров. Не было тогда речи и о том, чтобы привлечь бизнес к образованию. На нынешнем шел разговор об этом. Уже после Госсовета президент встречался с представителями бизнеса, где говорили именно о привлечении работодателей в систему образования. Поэтому как можно считать, что нет ничего нового? Просто есть люди, которые не хотели слышать, они ничего и не услышали.
– Любовь Петровна, как вы оцениваете национальный проект?
– Я считаю, что национальный проект «Образование» – это благое дело. Но он не в полной мере решает те проблемы, которые стоят сегодня перед системой образования. Возьмем хотя бы финансирование. На этот проект выделено 5 миллиардов рублей, а на остальные проекты – здравоохранение, сельское хозяйство, доступное жилье – 132 миллиарда. На образование надо выделить значительно больше денег. Во-вторых, на мой взгляд, в национальный проект, по крайней мере в следующий раз, должны обязательно войти такие направления, как дошкольное и профессиональное образование. Я не отношусь к тем людям, кто считает, что национальный проект ничего не дает образованию. Дает. Это вот опять черта русская: не дали – плохо, и дали – плохо. По Москве 394 учителя получат премию президента по 100 тысяч рублей. Плюс московское правительство выделит 394 премии тоже по 100 тысяч рублей. Уже, считайте, почти 800 учителей получат по 100 тысяч рублей. Это же великолепно! Классные руководители у нас всегда получали 20 процентов от тарифной ставки за классное руководство. Сейчас им добавили еще по тысяче рублей. Только за классное руководство учитель получает где-то 2200-2500 рублей. Это тоже здорово. 118 школ сумеют получить премию президента по миллиону рублей, если они войдут в число лучших школ. На заседании рабочей группы, которая создана в правительстве Москвы при первом заместителе мэра Людмиле Швецовой (а при мэре создан большой совет по национальным проектам), мы рассмотрели, как будет организована работа по отбору лучших школ, лучших учителей. Согласовали список общественных организаций, которые будут их выдвигать. Мы надеемся, что главную роль в процедурах отбора сыграют гражданские институты, общественность. У нас есть совет ветеранов, совет старейшин, совет молодых учителей, есть родительский городской совет, есть очень много общественных педагогических советов, не связанных с системой образования Москвы. В общем, 14 организаций вошли в это число. А по каждому учреждению должно быть 5 экспертных заключений общественных организаций. К критериям отбора, предложенным Министерством образования и науки, мы добавили свои условия. Когда мы обсуждали национальный проект на заседании городского правительства, то отмечали, что Москва сумела за последние 15 лет много сделать в плане информатизации системы образования. К интернету наши школы подключены, все они имеют компьютеры. Так что деньги из программы информатизации нам не светят. Автобусы нам тоже не собираются выделять. Так что иногда плохо быть передовыми и работать на опережение.
– Невозможно создать стройную систему образования, не развивая, не укрепляя ее фундамент – дошкольное образование. Вошло ли оно в вашу программу «Столичное образование»?
-Да, потому что наша программа «Столичное образование-4» включает в себя все этапы образования – дошкольное, школьное, начальное и среднее профессиональное, высшее. На прошлой неделе мы принимали на базе 45-го детского сада сенаторов Совета Федерации. Обсуждали все вопросы, связанные с дошкольным образованием, говорили, что делается в Москве, о том, каких законов не хватает сегодня. Впрочем, этих законов не хватает не только для Москвы, их не хватает для всей России. Положение о дошкольном образовании устарело, оно утверждено в 1995 году, и его давно надо менять. Санитарные нормы, которые были утверждены в 2003 году, не охватили полностью все виды образовательных дошкольных учреждений. Выпали учреждения компенсирующего вида, в которых находятся больные дети, требующие к себе особого внимания. Совершенно нет нормативной базы для группы кратковременного пребывания детей, дежурной группы, детских садов, работающих по 14 часов в сутки, круглосуточно… Я должна сказать, что Москва первая из всех регионов повысила заработную плату «дошкольникам», приравняв их к учителям. Когда я выступала на совете по образованию в октябре у Владимира Владимировича Путина, то внесла предложение, что необходимо приравнять воспитателей дошкольных учреждений по заработной плате к учителям, и он согласился с этим, поддержал меня и дал поручение Правительству РФ. В детском саду, где мы были с сенаторами, воспитательница получает около 6 тысяч рублей, а заведующая – около 9 тысяч. Согласитесь, это совсем неплохо. Я задала вопрос заведующей, каких кадров не хватает, сколько. Она сказала, что у них нет ни одного вакантного места ни среди технического, ни среди педагогического персонала.
– К сожалению, за последние пятнадцать лет система дошкольного образования понесла колоссальные убытки как материальные, так и кадровые. Пример, который вы привели, скорее, исключение, чем типичная картина.
– Да, потеря сети дошкольных учреждений – очень серьезная проблема не только для Москвы, она существует по всей России. Мы потеряли очень ценную ведомственную сеть. В Москве из 1050 ведомственных детских садов осталось только 146. А ведь ведомственные дошкольные учреждения раньше были даже лучше государственных. Как правило, предприятия, строительные организации, институты выделяли значительно больше денег своим детским садам и на питание, и на игрушки, и на создание образовательной среды. К сожалению, сегодня этого нет. В Москве сейчас в каждой префектуре работает специальная комиссия во главе с префектом, которая рассматривает вопросы развития дошкольного образования в своем округе. В городе создан координационный совет во главе с Юрием Михайловичем Лужковым по развитию дошкольного образования. В середине апреля пройдет очередное заседание этого совета, на котором будет рассматриваться вопрос, как вернуть те детские сады, которые были проданы с нарушениями, как их передать в систему образования города. Сейчас идет инвентаризация участков земли, на которых стояли детские сады. Здания-то предприятия продали, но землю они не имели права продать, земля все равно осталась городской. В этом году стоит задача построить 100 новых детских садов, чтобы 11,5 тысячи очередников получили места.
– Не хочу сравнивать Санкт-Петербург и Москву, но меня очень тревожат события, все чаще случающиеся в Питере. Я имею в виду нападения подростков на иностранцев и приезжих из южных регионов России. Видимо, мы мало работали над воспитанием у нашей молодежи чувства уважения к другим людям, не похожим на тебя. Москва давно поняла, что через систему образования можно выстроить надежные барьеры для экстремизма и шовинизма, начав создавать национальные школы и вводя поликультурные элементы в содержание образования…
– Эта программа развивается. Все запросы национальных сообществ удовлетворяются. Мы работаем очень тесно с ними. Продолжают открываться школы и классы для этнокультурного образования, учреждения дополнительного образования, группы в детских садах для детишек разных национальностей. В наших учреждениях проводим фестиваль национальных культур. Мы считаем, что именно с раннего детства надо воспитывать уважение к другим национальностям, к другим конфессиям, и ребята должны жить одной большой семьей. Может быть, наши усилия и помогли тому, что в Москве нет радикально настроенных молодых людей. Но, на мой взгляд, здесь еще большая заслуга правительства Москвы, которое имеет свою программу «Культура мира». Есть Дом национальностей. Проводятся интересные мероприятия. Надо постоянно работать в этом направлении, вы правы, потому что сегодня очень много жестокости в мире.
– Как вы работаете с родителями? Мне кажется, нет ни одной школы, где все родители были бы всем довольны…
– Главное, сделать нашу работу прозрачной. Никакой конфликт не загонять в тупик. Разъяснять и объяснять. В образовательных учреждениях уже созданы попечительские советы, управляющие советы. Они являются нашей опорой. Кроме этого, в каждом округе сегодня есть окружные родительские советы. В городе работает городской совет. Во всех округах проходят родительские собрания. С родителями встречаюсь не только я, но и руководители правоохранительных органов, управления по борьбе с наркотиками, врачи, физиологи. Кроме этого, у нас по кабельному телевидению постоянно выступают руководители окружных управлений, во время каждой передачи идет интерактивный опрос родителей. Бегущая строка. Практикуем «горячие линии» по разнообразным вопросам. Часто спрашиваем родителей, удовлетворены ли они работой образовательных учреждений, просим их сообщить, какие есть финансовые нарушения в образовательных учреждениях, есть ли недостаток в обеспечении ребят учебниками. И эти «горячие линии», как правило, получают большой отклик со стороны родителей. На нашем сайте постоянно проводим опросы родителей. При городском педагогическом университете работает мониторинговый центр под руководством профессора Николая Петровича Пищулина, который проводит систематические опросы родителей и ребят, чем они не удовлетворены, что их беспокоит, какие у них пожелания. Мы действительно система, открытая для родителей.
– Любовь Петровна, нарисуйте общий портрет московского учителя.
– Московский учитель – это прежде всего образованный учитель, обязательно имеющий высшее образование, независимо от того, где он работает – в начальных классах, в дошкольном учреждении или в старших классах. Это учитель, владеющий компьютером, знающий информационно-коммуникационные технологии. Это учитель, открытый для учеников. Это доброжелательный учитель по отношению к родителям и детям. Это учитель, любящий детей и хорошо знающий свой предмет.
– А учащийся?
– Московский учащийся – это человек, желающий прежде всего учиться. Приходящий в школу для того, чтобы приобрести знания, чтобы реализовать себя, знающий, чего он хочет в жизни, какая у него программа. Это начитанный ученик, знающий, что происходит в современном мире, это не ворчун, недовольный всем на свете, это не критикан. Это человек, который может сказать о себе: я хочу себя реализовать, я патриот своей страны, я патриот Москвы, я патриот своей школы, я патриот своей семьи.
– Вы довольны командой, с которой сегодня работаете?
– Очень. И в Департаменте образования, и в окружных управлениях, и среди директорского корпуса подобралась знающая, профессиональная, ответственная, болеющая за дело душой команда. Неравнодушные люди, не считающиеся со временем. Для них очень важно, чтобы московское образование имело свое лицо, чтобы мы держали свою марку высоко.
– Любовь Петровна, вы не жалеете, что так и не стали федеральным министром образования?
– Ни в коей мере. Мне шесть раз предлагали. Я имела возможность из шести раз выбрать хотя бы один раз.
Выбор читателей
Комментарии