“Я его и мертвого боюсь”

Задолго до того, как мы пришли в этот мир, в нем были названы все людские страсти и пороки, все искушения и соблазны, предугаданы и поведаны миру все главные драмы человеческой жизни, среди которых немало кровавых сюжетов. Но, пожалуй, самый кровавый и страшный – детоубийца и отцеубийца.

…Воспоминания Марины о детстве связаны с отцом. Он всегда жил сам по себе; даже когда садился за стол, не терпел, чтобы рядом кто-то мельтешил перед глазами. Придраться мог к чему угодно, а то и просто ни с того, ни с сего “оприходовал”, как сам любил говорить, по голове, по лицу.

Марина же росла девочкой бессловесной, безропотной и замкнутой, чему во многом способствовала и ее физическая ущербность: она – инвалид с детства. В других семьях к таким обиженным судьбой детям относятся с особой нежностью и сочувствием. Здесь все было наоборот, и для матери она была, как кукушонок, залетевший из чужого гнезда. Впрочем, может, тому виной не столько сама мать, сколько вся ее нескладная темная жизнь – от побоев до побоев.

…Дни складывались в недели, месяцы, годы. Вот Марина пошла в первый класс, вот уже стала вместе с матерью, несмотря на инвалидность, работать в огороде, по дому. Сверстники с нетерпением ждали школьных каникул, а она – начала учебного года, потому что школа была тем местом, куда отец никогда не заглядывал.

Со снохой Леной они подружились сразу, как только она после свадьбы с братом перешла жить к ним в дом. На первых порах отец не размахивал руками и не оскорблял Лену – побаивался сына, который, женившись, не захотел больше терпеть отцовский выпендреж. Но вскоре Андрей попал в тюрьму, дома остались только женщины, и отец стал куражиться еще более изощренно. В семье работала одна Лена, она и содержала всех, включая свекра, что воспринималось им как должное.

Видя, какой одинокой и заброшенной чувствует себя Марина в родном доме, Лена от души жалела ее, а Марина, почувствовав это, потянулась к ней, и в один из черных дней после очередного скандала и побоев рассказала страшную тайну, которая жгла ей душу уже не один год.

…В тот вечер все было как обычно. Отец еще не вошел в дом, но по его спотыкающимся шагам, по тому, как зло чертыхался и толкался в дверь, поняла, что хорошего ждать не стоит. Мать возилась в сарае, сестричка с ней, брата дома не было – значит весь отцовский гнев падет только на нее, Марину. Отец прошел к столу, тяжело опустился на лавку и исподлобья посмотрел на дочь. Затравленно оглянувшись, девочка стала пробираться к дверям, но неловко задела больной рукой щеколду. Отец оглянулся, как-то странно посмотрел на нее и приказал:

– Вернись на место!

Она послушно подошла к нему, привычно закрыв здоровой рукой лицо, но он, к ее удивлению, бить не стал, а велел снять платье. Ничего не понимая, она молча повиновалась… Что произошло в следующее мгновение, Марина и сегодня, спустя семь лет после случившегося, без рыданий вспоминать не может. А было ей тогда двенадцать лет. “Смотри мне, держи язык за зубами, а заикнешься кому – убью”, – пригрозил в тот вечер отец, надругавшись над Мариной. Этот кошмар длился долгих четыре года…

И был вечер, и все повторилось: пьяная ругань, драка, тоненький испуганный голосок младшей Марининой сестрички, оскорбления и угрозы. Во время драки Лена ненадолго исчезла куда-то. Появилась с крепкой веревкой и, подойдя сзади к свекру, накинула ему на шею. К ней подскочила Марина…

Потом, на суде, и сейчас, три года спустя, они утверждают, что не готовили заранее свой акт возмездия, просто хотели, чтоб он хоть ненадолго замолчал, чтоб в доме стало тихо. И стало тихо. Он лежал у их ног бездыханный, и впервые должен был быть нестрашным. Но… “Я и сейчас его боюсь”, – призналась во время нашей встречи Марина.

Скоро истечет срок пребывания Марины в колонии, и она пойдет на “химию”. А что потом, после? Лене легче. К ней приезжает муж, вернувшийся из тюрьмы. Уже составлена дальнейшая жизненная программа: семья, муж, дети – и никаких воспоминаний о прошлом. Марину же никто нигде в этом мире не ждет. Мать отреклась от нее. Говорит, не простила убийства отца, а люди считают – другого не может забыть.

Майя ИОНКО

Молдова

Статфакт

Лишь 5 процентов изнасилованных родителями, родственниками детей обращаются в правоохранительные органы.

По различным данным, в США и Германии от четверти до трети современных молодых женщин подвергались в детстве насилию со стороны родителей и старших. В России подобная статистика не ведется.