“Я – актриса!” У Маши Букиной одна рука, но голос – один из лучших в России

“Нехорошее это слово – “инвалид”, – Александр Лисицкий, директор городского Центра детского туризма, разложил передо мной фотографии.

На них тандемы – двойные велосипеды. Впереди подросток-спортсмен, а сзади него тот, кого бестактные люди грубовато называют “колясочником”. Шестеро ребят с церебральным параличом крутят педали сами. Оказывается, это им вполне под силу. Только они и понятия о том не имели, потому что раньше никому не приходило в голову посадить их на двухколесный велосипед.
Здоровые дети-туристы выходят и в совместный многодневный поход с больными. Ну а в минувшем августе ребята-инвалиды впервые в своей жизни решились уехать совсем далеко от дома – на Черное море. Деньги выделило областное Министерство здравоохранения и социального развития.
В гористой местности под Геленджиком больные церебральным параличом преодолели на велосипедах двадцать четыре километра – так хотелось посмотреть на древние таинственные захоронения – дольмены! И меня, честно говоря, слеза прошибла, когда я увидела фотографию, запечатлевшую момент, когда двое здоровых ребят, держа маленькую радостную Катю Морозову на руках, купают ее в море. А она в прямом смысле ног под собой не чувствует. Чувствовала море руками. И смеющимся лицом.
Спасибо Краснодарской краевой общественной организации “Развитие”, руководителю Игорю Ольховому, который предоставил Кате и ее друзьям бесплатное проживание в коттеджах в течение двух недель.
Дети с физическими недостатками могут и большее. Им подвластен не только настольный теннис, но и, разумеется, шашки, шахматы, армреслинг и загадочный дартс. И хотя дартс – всего-навсего метание дротиков в кружок, он собирает в наши дни всероссийские соревнования. Кроме того, безрукие – отличные прыгуны в длину. Так же, впрочем, как и дети с ножными протезами.
Удивительно, но им хватает сил быть милосердными с теми, кому еще труднее. Евгений Архиерейский и его товарищи по теннисному клубу инвалидов приезжают в детский дом городка Нижний Ломов; там собраны те, кто не то что кое-как ходить – ездить на коляске не в состоянии. Некоторые не обладают даром говорить, но могут ползать и всегда спешат объясниться с навестившими их друзьями знаками. И с чувством рассказывал мне Евгений: “Какие это ДУШЕВНЫЕ ЛЮДИ! Как мы друг другу рады!” Тех, кто из ребятишек пожелает, тренеры-инвалиды тоже приобщают – к шахматам, шашкам…
В городском Дворце детского и юношеского творчества занимаются с детьми-“опорниками” ипотерапией. Правильно, это катание на лошади. Тренер Светлана Коломникова призналась, что методика реабилитации больных церебральным параличом с помощью конного спорта родом из Москвы, в Пензу же пришла из Самары. На лошадь поднять такого ребенка, конечно, трудно. А вот скакать на пони трех-семилетние детишки могут вполне. Во дворце пять пони. Ребята уже и на спину маленьких лошадок во время скачки ложатся без страха, и в стременах встают, и на круп больными ногами вскакивают. А причина успехов в самих лошадках. Их мышцы посылают всадникам до ста двигательных импульсов в минуту. Своего рода массаж, неподвластный человеческим рукам. Одну двенадцатилетнюю девочку здоровые “лошадники” даже в двухдневный поход с собой брали – справилась. У нее были сближены колени, с трудом ходила, но за три года произошло заметное оздоровление. В итоге Оля Проскурина поступила в культпросветучилище и стала театральным режиссером.
А меж тем тренерам-конникам дворца приходится самим зарабатывать на сено и овес для своих лошадей. Но какое удовлетворение получают тренеры, когда видят, с какой гордостью управляет пони глухонемой и полупарализованный, после менингита, маленький Сережа, у которого до того никогда не было поводов гордиться собой. Его родители не могут усидеть на лошади, они лошадей боятся – а он нет! И у родителей появляется надежда, что это не последняя победа Сережи.
Тамара Зудинкова – тоже преподаватель Дворца творчества, педагог ручного труда. Но ее работа еще сложнее и кропотливее – она работает с детьми с глубокими нарушениями психики. Эти дети отчислены из специальной школы и даже на дому ничему не обучались. Пока к ним не пришла Тамара.
Их развитие остановилось на возрасте трех, пяти лет. И сначала надо понять, на каком именно. Потом расположить к себе угрюмого, заторможенного и порой весьма молчаливого ребенка, со взглядом, кажется, остановившимся навеки…
И как хорошо, что папы и мамы приводят детей в городской Центр психолого-педагогической и методико-социальной помощи! Именно в стенах этого дома Тамара Зудинкова и поняла, что, хотя многим из этих детей не дано вышивать или вырезать по кривой, их можно научить общаться!.. Восьмилетняя Надя оживилась только в свой четвертый визит к Тамаре. Когда та зачем-то хлопнула в ладоши, Надя вдруг улыбнулась. Да, она заторможена, как многие дети-“дауны”, но чувства ее еще сохранны. Ей знакомы и горе, и радость, и страхи, и любовь. Этих ребят надо воспринимать такими, какие они есть, и давать им общаться друг с другом. И теперь, когда Надю нужно поощрить к работе, Тамара гладит ее по голове. А один мальчик, каждый раз приходя к Тамаре, говорил ей: “Я так по тебе скучал! А ты по мне скучала?” Им, как и “маленькому принцу” когда-то, нужно посадить хотя бы одну розу, которую можно пытливо спрашивать: “А ты по мне скучала? Я же так по тебе скучал!..”
Ольга Кутейникова, педагог дополнительного образования, занимается дома у тех детей, которые не могут прийти во дворец. Однажды она пришла к директору Нине Павловне Воронкиной и взволнованно ей сказала: “Я хочу работать с детьми-инвалидами!” Она сама набрала себе группу, обзвонив родителей ребят, и теперь учит вышивке. “Призвание у меня такое, – сказала мне просто. – Я захотела отгородить красотой глаза ребят от мира, где им много приходилось думать о своих недостатках”.
Вы даже и представить себе не можете, до чего она им нужна! Десятилетняя Саша перенесла благополучно операцию на грудной клетке, но в момент, когда она очнулась от наркоза, в палате никого не оказалось. А в груди железная пластина, в руке игла. Ощущение своего бессилия было таким, что девочка потеряла способность различать цвета и стала агрессивной. И вот цветные шелковые нитки, которые, словно добрая фея, принесла к ней Оля, успокоили ребенка. Да, цвета казались девочке только белыми, серыми и черными, но шелк грел пальцы, и его нежность проникала в сердце. День за днем Саша молчала, только перебирала нити. А когда попросила научить вышивать, Оля поняла, что болезнь Саши отступила.
Мир добр. Все еще отзывчив и добр! И как хорошо, что есть люди, которым под силу менять его к лучшему, потому что они убеждены: изменятся условия, в которых живет инвалид, и он по сути своей перестанет быть инвалидом. Душа его станет здоровой.
В небольшом по объему материале не расскажешь обо всех педагогах дополнительного образования, которые заботятся в Пензе о детях с ограниченными физическими возможностями. Ведь их и с соломкой учат работать, и с кожей, так что даже десятилетние глухонемые сдают свои браслеты и брошки в салоны-магазины и неплохо зарабатывают – до нескольких сот рублей в месяц. А дети с ослабленным зрением обклеивают кожей бутылки и делают на них аппликации. Материалы им дает в порядке шефской помощи одно ателье, бесплатно. Но главное – эти поделки становятся языком, на котором прежде заброшенные ребята начинают разговаривать с миром за окном их квартиры. И язык этот, к счастью, прекрасен!
Конечно, детям-инвалидам было бы проще общаться, учиться, найти свое место в жизни, если бы государство вслед за программой “Каждой сельской школе – компьютер” объявило бы и другую – “Каждому ребенку-инвалиду компьютер”. “И в придачу – подключение к интернету!”
В двенадцатой школе Пензы третий урок физкультуры объявили для детей с церебральным параличом уроком плавания. Их тут восемь, таких ребят, восьмиклассников и настоящих друзей с детского сада! Хотя учителю физкультуры Татьяне Пушкаревой приходилось не раз прыгать за ними с бортика, когда ей казалось, что дети в воде выбиваются из сил, сегодня они могут пять раз проплыть дорожку длиною в двадцать пять метров. Это громадная победа! И… не случайная, как и все остальные. Результат продуманной городской программы, которую курирует глава администрации Пензы Александр Серафимович Калашников. Ведь на образование здесь тратят тридцать процентов бюджета города!
Центр детского и юношеского творчества N 2 объединил в Театр моды глухонемых и здоровых детей. Они не только вместе танцуют. Но и… поют. Эта песня – слаженный взмах рук – на языке глухонемых и называется “Маленькая страна”. Возглавляет центр и руководит театром молодая энергичная женщина Ольга Букина. Когда она была еще моложе, то познакомилась с юношей, музыкантом, бардом Дмитрием Букиным, который был прикован к инвалидной коляске. Они полюбили друг друга и поженились. Их дочь Маша от рождения имеет одну руку. Но эта рука фантастически пластична! Маша, которой сейчас 14 лет, занимается хореографией. Она победительница многих конкурсов и фестивалей, в которых одержала победу над здоровыми детьми. Как папа, она и вокалом занимается. “Я хочу быть актрисой театра оперетты!” – сказала она мне гордо и уверенно, будто песню пропела. Не успела я осознать услышанное, как ее мама объявила: “А три года назад наша Маша пела в Москве в Кремлевском дворце съездов в дуэте с Монтсерат Кабалье! Для них тогда специально писал музыку Вангелис. А сейчас ждем гостей из Америки. Изъявили желание взять дочь на год к себе – на учебу!” …Помнится, в истории советского театра был только один актер, у которого не было руки – он потерял ее на войне, и поэтому ему разрешили играть на сцене. Но я подумала, что, если Маша Букина все-таки станет опереточной актрисой, она совершит революцию в человеческом мировоззрении. И лично я жду этой революции!

Ирина РЕПЬЕВА
Пенза