Я актер. Это моя территория любви. Евгений СИДИХИН

В кино Евгений Сидихин впервые снялся в 1981 году, одну из своих первых ролей он сыграл в боевике «За последней чертой». Успех же сопутствовал актеру в роли Гоши в фильме Ивана Дыховичного «Прорва», отмеченном призами многих российских кинофестивалей. Затем он сыграл силача-металлурга Игната Морозова в «Детях чугунных богов», Бориса – в «Мании Жизели», Родиона Добрых – в приключенческой ленте «Волчья кровь». В 1994 году на телеэкраны вышел сериал Виктора Титова «Русский транзит» по одноименному бестселлеру А. Измайлова и В. Барковского, главную роль в котором исполнил Евгений Сидихин. Актера можно увидеть и в одной из главных ролей в фильме режиссера Петра Тодоровского «Ретро втроем». А потом был сериал «Бандитский Петербург», имевший колоссальный успех у зрителей. Почти все, кто в нем снимались, стали звездами первой величины. Сегодня зрители могут увидеть своего любимого актера в фильмах «Двенадцатая осень» и «Упасть вверх». И съемки, съемки, съемки… Воплощение мужественности, он в то же время очень закрытый человек, будто боится выстрелить и промахнуться и поэтому предпочитает вообще не стрелять.

Досье «УГ»Актер театра и кино. Проходил службу в Афганистане. После демобилизации окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии. Работал в Ленинградском театре имени Ленсовета, потом перешел в труппу БДТ. Снялся более чем в тридцати отечественных фильмах. Обладатель престижных премий и профессиональных званий.

– Евгений, в одном из фильмов вы сыграли ветерана афганской войны Боярова. Как вы относитесь к этой роли?

– Тяжело. Тем более что сам Сидихин не совсем согласен с образом. Но работа актера вторична, и против автора как бы не попрешь. Мне не нравилось, что Бояров-«афганец» на воротах стоит, каратист… Слишком много. Достаточно быть кем-то одним. У меня негативное отношение к тому американскому штампу, когда ветеран вьетнамской войны обязан предстать на экране как герой. Это не есть суть. Не нужно из «афганцев» или «чеченцев» намеренно создавать героев-суперменов.

– Зато Сидихина-Боярова уважает криминальный мир…

– Я не спрашивал у него: «Я у тебя в уважухе вообще или нет?» Но часто меня теперь кто-то воспринимает как каратиста, другие – как своего парня-бандюгу…

Думаю, славы у меня уже достаточно. Был такой момент, когда женщина прорывалась сквозь толпу, крича: «Только бы дотронуться до него!» Так сработал фильм «Русский транзит». Но я обойдусь без всего этого – никаких испытаний медными трубами я проходить не собирался.

– Среди актеров не так много людей, которые тянули армейскую лямку…

– Я нормально относился к армии и считал, что все равно служить надо – никуда от этого не денешься. Все друзья уже были там, а я оставался в институте. Однажды в райвоенкомат нагрянула городская проверка, а так как Сидихин-студент числился в категории блатных, отнеслись ко мне категорически. И забрали, подчеркиваю, буквально ночью.

Служить попал в общевойсковую танковую учебку в Теджене, откуда и ушел в десантной форме в Афган. Сначала – шиндандский разведбат, позднее – разведка гератского мотострелкового полка. Потом меня перевели во взвод командной охраны, после чего командир полка отправил в полигонную команду – добывать бакшиши… Но меня скосил тиф, и я попал в Союз в надежде на двухмесячный отпуск на родину. Этого не случилось… Беспредел армейский… В результате едва не угодил в дисбат. А потом снова попал в Афган.

– Любит ли Ремарка ветеран афганской войны Евгений Сидихин?

– Да. Очень. Но не за то, что он – писатель потерянного поколения. Я люблю его манеру – легкость, с которой он пишет о самых трудных чувственных вещах. Но вряд ли проза Ремарка актуальна в наши дни. Все понятия фиесты действуют, только когда вокруг есть какое-то хорошее спокойствие. Сегодня духовность наглухо закрыта. Люди бегут сломя голову, чтобы сорвать где-то свою монетку… У меня есть друзья, что перебиваются с копейки на копейку, и те, что имеют достаток. Но все они – заложники сегодняшних бегов.

– Актер сегодня – практически нищий человек…

– Очень. Это просто сумасшедшие люди. Они любят театр, живут на крохи. Нормальные мужики, понимающие жизнь, начитанные, вполне могли бы заняться чем-нибудь другим, но не идут на это. Наверное, знают о жизни немного больше… У нас актер получает в сорок раз меньшую зарплату, чем в Норвегии… Это жуткая несправедливость по отношению к театру, к этим старикам, которые продолжают работать, как молодые, и стыдятся своей бедности.

Мне повезло. Хорошо складывается в кино. Есть очень серьезные приглашения. Уже был фильм на Венецианском фестивале. Сейчас – норвежская картина. Но кино – фабрика, механизм, содружество, деньги. А театр – братство, идея, служение. Я воспитан атеистом, в обычной советской школе. Мне не нравится атмосфера церкви, а театр – иногда храм, где общность приходит во время спектакля.

– Как относится Евгений Сидихин к ветеранскому движению?

– Очень хорошо. Когда минувшей весной при посадке деревьев увидел ребят из «Афганвета», порадовался за то, что они сплотились и помогают друг другу. Что выплачивают прибавку к пенсиям матерям погибших. Мне это приятно. Совершенно искренне. Мне иногда бывает очень сложно, и хочется быть среди «афганцев». Потому что одному трудно разобраться в этой жизни.

– Вы щепетильны в выборе ролей?

– В кино я не слишком разборчив. Да и по сценарию бывает трудно понять, какой в результате получится фильм: неизвестно, как режиссер его поставит. Иногда вроде интереснейший сценарий – а фильм не получается. Или наоборот: незамысловатый сценарий, все очевидно, даже скучно – а фильм получается отличный. В театре же все более предсказуемо. Здесь актерская компания рождает свое детище. И если мне не нравится пьеса, я никогда не буду участвовать в постановке.

– В образе Никиты Кудасова из «Бандитского Петербурга» вы с 2000 года. Чем он вам интересен?

– Он мне интересен своей интуицией.

– Вы в основном снимаетесь в фильмах жанра экшен. Трюки делаете самостоятельно?

– Ни один продюсер никогда не позволит исполнять рискованные трюки актеру, тем более играющему главную роль. А вдруг он получит травму? Это же весь съемочный процесс остановит! Да и, с другой стороны, зачем отбирать хлеб у каскадеров? Кто лучше их пройдет огонь, воду и прочие напасти?

– Неужели вы равнодушны к экстриму?

– Хладнокровно к нему отношусь. Я не хочу скакать по волнам или прыгать с парашютом, нет! Как-то приятель уговаривал меня с ним прыгнуть. Я не согласился, а он прыгнул и сломал себе ногу. Я бы сломал обе. Хорошо, что не рискнул.

– Вы в детстве были послушным, покладистым или хулиганом?

– Я был покладистым хулиганом.

– Что чаще вспоминается из детства?

– Часто вспоминаю охоту, рыбалку в Краснозерском. А еще – лошадь Рыжко, которая сама отвозила меня в детский сад и забирала оттуда! Появится вечером лошадь – значит, пора домой ехать.