Взрослые сироты,. или Одна судьба на всех

Эта пятиэтажка, где классически на 38 комнаток приходится одна уборная и ни одного душа, давно относится к разряду нежилых зданий. Еле держащаяся на земле общага – ненавистное место обитания, она же шаткое счастье 32-летних Алены и Ларисы.

Они почти сестры, хотя одна Вахрушева, другая Аудзенова. Впрочем, фамилии достаточно условны. Если 6-летнюю Ларису в свое время забрали из родного дома, после того как ее мать увезли в психбольницу с белой горячкой, то трехлетнюю Алену нашли в старом заброшенном доме, где она «свила» себе гнездо из трухлявых тряпок, пытаясь как-то укрыться от 20-градусного мороза. Ларису увезли в учреждение для детей «с ограниченными возможностями здоровья». То есть в коррекционный интернат, который обе называют проще – детдом. Разницы, впрочем, мало – и там, и там живут в большинстве своем дети, ненужные своим родителям. И как добавляет Елена Старостина, заместитель председателя независимого общественного профсоюза «Сибирская конфедерация труда», выходят из учреждений разного типа сироты с одинаковым багажом знаний, равным примерно пятому классу средней школы. Елена и Василий Старостины знают об омских взрослых сиротах практически все. Именно они взялись безвозмездно отстаивать их право на жилье. Точнее, на жизнь. Потому что по закону сирота не может выйти из детдома, интерната или училища в никуда – ему должны предоставить квартиру, если он не может поселиться в закрепленном за ним жилье. Но тысячи детдомовцев выходят именно в пустоту – власть недрогнувшей рукой благословляет их на скитания. То, что Алена и Лариса получили 17-метровые комнатки в нежилом помещении, – чудо. Алену после Тевризского интерната отправили в училище №10, где традиционно учатся сироты. Ей так понравилось учиться, что она получила две специальности по очереди – портнихи и штукатура-маляра. По сравнению с интернатом училище было раем: воспитатели не били, не наказывали лишением еды… Из рая ее изгнали, когда исполнилось 18.  О том, что надо встать на учет в качестве нуждающейся в жилом помещении, Алена узнала от сестры. Но на учет Алену не поставили: у нее нет прописки, потому что к тому времени трест развалился, а общежитие признали нежилым. Недолгое счастье- Нам-то повезло, – говорит Лариса, – мы хоть не в будке живем, как вон Сашка, который вместе со мной учился. Ларисе в самом деле повезло больше: она жила в Тарском интернате, где «были добрые воспитатели». На этом везение и кончилось. Выпускницу училища вывезли в пригородную Лукьяновку, где сельская администрация после некоторых размышлений поселила ее… в больничной палате вместе с пациентами. А через два месяца выгнали. Ночевала у знакомых и незнакомых, на лавочках и в подъездах, пока не встретила парня, тоже, как водится, детдомовца, но с комнатой в общаге. Счастье длилось почти 6 лет – оба работали на стройке, потом родился сын… Счастье кончилось вместе с работой – трест рухнул, муж привел другую, выселив Ларису вместе с пятилетним сыном на лестничную площадку. Подрядилась мыть полы в общаге – практически за бесплатно, зато дали комнатку. На учет в качестве нуждающейся в жилом помещении вставать пыталась. У нее потребовали справку, подтверждающую статус беженки. Долго Лариса ходила по учреждениям – бумажку ей не дали. Когда нашелся кто-то умный, объяснив Ларисе, что ее и быть не могло, оказалось поздно – порог в 23 года уже перейден. – По закону дети-сироты должны встать на учет в качестве нуждающегося в обеспечении жильем во внеочередном порядке до достижения 23 лет. Думаю, правительство ввело возрастное ограничение, чтобы подстегнуть чиновников, поторопить их, – считает Елена Старостина. – А чиновники стали использовать это в своих целях.Василий Пронников, уполномоченный по правам человека и гражданина в Омской области, уже который год вежливо обращает внимание региональной власти на то, что «законодательно закрепленное право детей-сирот на внеочередное обеспечение жилой площадью реализуется у нас достаточно сложно»: – Большое количество лиц данной категории, стоящих в очереди на предоставление жилья, и недостаточное финансирование приводят к тому, что дети-сироты не только не могут воспользоваться законным правом на получение жилья после выхода из образовательного или иного учреждения, но и много лет стоят во «внеочередной» очереди. Нередко им приходится обращаться в суд с исками к муниципальным образованиям о предоставлении жилого помещения вне очереди. Это говорит о том, что существуют и увеличиваются уже две «внеочередные» очереди для данной категории граждан: тех, кто просто находится в очереди, и тех, кто ждет исполнения уже судебного решения. А в результате вставшие на учет позднее, но обратившиеся в суд оказываются впереди тех, кто в суд не обращался.    Старостины бескорыстно помогли сиротам выиграть уже 120 таких дел. Если человек стоит на учете, это возможно. А вот доказать, что человек не встал на учет вовремя не по своей вине, крайне трудно. А именно это и есть главная проблема. По сведениям Министерства образования Омской области, в прошлом году на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях в органах местного самоуправления муниципальных районов и городского округа состояли 1641 человек из числа детей-сирот. Странно маленькая цифра, учитывая, что в Омской области 22 детдома и 7 коррекционных интернатов для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. А есть еще ведь и приемные семьи, и замещающие. В Иркутской области в жилье нуждаются в два раза больше вставших на учет. В Новосибирской – примерно столько же, но там ежегодно жилье выделятся пяти сотням сирот. А в Омской области в 2010 году был поставлен рекорд – детям-сиротам выделено 150 жилых помещений, причем большая часть из них по судебным решениям прошлых лет. По данным Управления Федеральной службы судебных приставов по Омской области, на 31 декабря 2010 года успешно завершено исполнение по 78 производствам, а 122 исполнительных документа, в соответствии с которыми администрации муниципальных образований обязаны предоставить лицам из числа детей-сирот жилые помещения, остались неисполненными! В самой формулировке Министерства образования Омской области – «на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях в органах местного самоуправления муниципальных районов и городского округа состоит» – содержится лукавство.Власть слезам не верит- Самая большая проблема, – рассказывает Елена Старостина, – как раз в том, что детей-сирот не только не ставят на учет как нуждающихся в жилье, хотя органы опеки и попечительства несут за них полную ответственность до 18 лет и обязаны это делать, но даже не объясняют выпускникам, как им облегчить свою участь. А когда они, узнав друг от друга по сарафанному радио, что у них есть права, пытаются это сделать самостоятельно, в районных администрациях им откровенно врут, посылают невесть за какими справками, просто орут, лишь бы протянуть до 23 лет, когда будет поздно. По словам Василия Старостина, самый главный враг бывшего детдомовца, по крайней мере в суде, – Министерство образования Омской области. Если юристы Министерства финансов по крайней мере извиняющимся тоном говорят, что денег в бюджете на жилье для сирот мало, то юристы Министерства образования прямо заявляют, что у них такая политика: как можно меньше сирот ставить на учет. Вряд ли можно назвать дружественными изменения, внесенные в 2010 году в Кодекс Омской области о социальной защите отдельных категорий граждан, предусматривающие норму предоставления площади жилого помещения лицам из числа детей-сирот в 33 квадратных метра независимо от состава семьи. Даже вежливый уполномоченный по правам человека, которого на этот пост назначил губернатор, признает, что такими темпами обеспечены жильем сироты Омской области будут не ранее чем через 10 лет с момента постановки на очередь.     Власть слезам не верит. Федеральное законодательство не регламентирует ни процедуру закрепления жилого помещения, ни требования к жилому помещению, которое может быть закреплено за ребенком, оставшимся без попечения родителей. Аппарат уполномоченного по правам человека в Омской области установил, что в отношении 33,3 процента находящихся в детских домах закрепление жилья произведено необоснованно. За 5,3 процента закреплены жилые помещения с неизвестным собственником, у 4 процентов закрепленные жилые помещения, находящиеся в состоянии, непригодном для проживания, за 14,8 процента – в состоянии, когда проживание невозможно без ремонта. И наконец, за 9,2 процента закреплено жилье, в котором на проживающего приходится менее учетной нормы жилого помещения, в некоторых случаях по 2 метра!  …Страшно за город, в котором живут дети, обреченные видеть грязь вместо солнца. Но у них одна судьба на всех – быть преданными дважды: сначала родными людьми, потом – родной страной. Омская область