Взгляд

Никто никогда не знал, а может быть, просто не задумывался о том, сколько лет было Тыну Эдгаровичу Ояпу, нашему учителю английской литературы. Нам, десятиклассникам, он казался глубоким старцем. Все признаки прожитых лет были налицо: платиновая седина, частенько “пошаливающее” сердце, слухи о том, что в какие-то далекие, чуть ли не “досоветские” времена он стажировался то ли в Оксфорде, то ли в Кембридже. Но главным доказательством его солидного возраста было то, что ко всем своим ученицам он обращался исключительно “моя юная леди”, “мисс” и только на вы.
“Баллады о Робин Гуде” мы разбирали долго и с удовольствием. Благородный разбойник, гроза богатых негодяев и прекрасных дам. “Почему Робин Гуд был непобедим?” – как всегда тихо, без лишних децибелов поинтересовался Тыну Эдгарович. “Что значит почему, – загалдели мы, – потому что за правое дело бился, у богатых отнимал, бедным раздавал. Его идея берегла и охраняла”. Учитель смеялся долго и как-то хрипло, а потом с не свойственным ему назиданием добавил: “Крошка Джон его берег и вся остальная ватага. Не будь их, друзей, первая же стрела шерифа была бы его, Робина”. Рассуждения о дружбе, взаимовыручке и чувстве локтя были его любимой темой, его коньком. Мы были в недоумении: зачем нам постоянно об этом напоминать, и без того всем известно, что один прутик сломать легко, а поди попробуй разломать целую вязанку, что сила Тимура в его команде и вообще жить без друзей скучно, грустно, а иногда и голодно. Ведь “хлеба горбушка – и та пополам”!
С тех пор прошло не так уж и много времени. Не год, конечно, но и не десять. А мы, кажется, уже все позабыли – и про Тимура, и про его команду. Семеро молодых людей, моих ровесников (наверняка еще не так давно мы читали одни и те же книги, смотрели одни и те же фильмы, слушали одну и ту же музыку), оказываются в стеклянном аквариуме. Чем-то будут заниматься добровольцы тридцать с лишним дней? Организаторы шоу резки и в выражениях не стесняются: мы покажем вам реальную жизнь, господа, посмотрите на себя со стороны, вы живете точно так же, наш проект – это миниатюрная модель мира.
Смотрю. Любопытно. Так, на третий день Он и Она плещутся в душе. Удивляюсь, но всеобщего возмущения не разделяю: подумаешь, это же реальная жизнь, участники программы – народ совершеннолетний и в конце концов имеют право на большое светлое чувство. Еще через неделю “встали заводы” – Россия не работает, а обсуждает, чем в районе четырех утра занимались Макс с Марго. Но и тут я не возмутилась – “миниатюрная модель мира”, играть так играть, обойдемся без ханжества. А потом ребята дрогнули. Стали делить деньги, пошло, склочно, по-звериному выживая друг друга из общего стеклянного дома. Стали подозревать друг друга, шептаться за спинами. Быстренько состряпали заговор и…
А дальше об этом не хочется. Потому что и скучно, и грустно, и жалко. И их, и себя. И тех 14-15-летних, что с утра до ночи толпились у гостиницы “Россия”, выстраиваясь в очередь и пытаясь заглянуть в чужую телевизионную жизнь. Подростков, которые не читали “Трех мушкетеров”, не знают, что “один за всех и все за одного”, и которых еще раз убедили в том, что человек человеку… И если не ты, то тебя?
…Когда-то Тыну Эдгарович обращался к нам исключительно “моя юная леди”, “мисс” и только на вы. Не знаю, заслужили бы мы подобного обращения сегодня. Ведь Тыну Эдгарович так любил рассуждать о дружбе, взаимовыручке и чувстве локтя.

Анна ХРУСТАЛЕВА