“Выучитесь – будете богатые и… толстые”

Год назад был опубликован мой специальный репортаж “Академия цыганских наук”. Он был посвящен проблеме обучения цыганских детей, живущих в своих таборах и общинах по преимуществу в первобытной дремучести. Что-то изменилось за столь короткий срок?

Приезжаю в цыганский класс Яицкой школы. На уроке три ученика. Остальных захлестнуло стихийное бедствие – цыганская свадьба. Таков обычай: гуляют от мала до велика. Сегодня, слава Богу, чужая свадьба, а то ведь троих первоклассников поженили: одиннадцатилетнего Бадая, тринадцатилетнего Ласло и четырнадцатилетнего Толю. И что бы там ни писала в книге “История цыган” Надежда Деметер о ранних браках в шестнадцать лет, все это от лукавого, ибо мы видим, что первобытная дикость не отпускает табор, коль одиннадцатилетнего мальчишку вербуют в мужчины, даже не дав ему окрепнуть физически, не говоря уж о других сформированных обретениях, делающих мужчину мужчиной. Грамотность, как видим, вовсе не обязательный атрибут самостоятельности и успешности цыганского мужчины. Благо уж то, что новоявленные мужи не бросили школу.
Я спрашиваю десятилетнего Гогу Михай, красивого, щупленького, в белой рубашке, с вымытыми руками мальчика, неужто и он через год женится, как его одноклассники, даже не закончив начальной школы. Он смущенно улыбается и мотает головой: рано, мол. Заглядываю в его опрятную тетрадку. Четверки, тройки. У Захара Михай троек больше. Но он, переворачивая тетрадные листы, быстро тычет грязным пальчиком в четверку. Что тройку разглядывать? У Анжелы Михай есть даже пятерки. Как призналась учительница, она же директор школы, Мария Хабулова, цыганские дети очень дорожат оценками, даже если в тетрадке вместо двойки значится “см.”, то бишь “смотрено”. “Теть, поставь “см.”, – поначалу просили они ее. Позже выучили имя и отчество учительницы. Один малец пришел из дома расстроенный и запричитал: “Ой, “см.” украли!” – “Да не украли, вот твоя тетрадь”. Радости было!
Прошу прочесть троицу кто что хочет. С ошибками, медленно, но Анжела и Гога читают! Захар так застеснялся и раскраснелся, что его веснушки стали еще ярче. Мария Михайловна, как и Захарка, комплексует, что не слишком ударные успехи у ее учеников. Правила и стихи запоминают с трудом. Абстрактное мышление у них совсем не развито… О стандарте образования говорить всерьез пока не приходится. А мы с Эмилией Багрянцевой, заведующей МОО, ее утешаем, загибая пальцы. Большая радость, что цыганята научились говорить по-русски – это раз. Худо-бедно читают – это два. Родители вон восторгаются, когда первоклассники рекламу на улице озвучивают. Не крадут в школе и в поселке – это три. Это достижение покруче чтения будет. Лежат в классе красивые муляжи фруктов, книги, раздаточный материал. Прежде чем взять в руки дети спрашивают разрешения. Научились здороваться, извиняться и говорить “спасибо” – это четыре.
Любят свою школу – это пять. Она для большинства цыганят стала местом, откуда не хочется возвращаться в неустроенный быт табора. Они бережно относятся ко всему в классе – к мебели, стенам. “Наша школа – сама лучша в мире, а учительница – сама добра в мире”, – признался Сантос. А Роман вернулся из дома в класс и попросил Марию Михайловну: “Можно я посижу?”. “Ну ладно, беги домой”, – посоветовала она неутомимому собеседнику через час. “Эх, жаль. До свидания, моя учительница. Ну почему ты такая добрая?”
У Анжелы прорезался учительский дар – это шесть. “Я буду тобой… вами, Марь Михайловна, а ты… вы – Анжелой. А ну смотри мне в глазки! Почему цыганский язык не учишь?” Действительно, делегация, приехавшая с лекцией – Надежда Деметер из Москвы, Владимир Кутенков, – подарила учительнице словарь цыганского языка.
Цыганские дети научились пользоваться туалетом со сливным бачком – это семь, а заодно мыть уши и руки, причесываться. Не все еще, к сожалению, приходят в чистой одежде, но все же в классе нет того тошнотворно-кислого запаха таборной жизни. И когда в “волшебном кресле” оказалась Анжела, а все находили только добрые слова в ее адрес, кто-то из мальчиков признался, что ему нравится ее головка. А головка была просто аккуратно причесанной. Так что для этих разновозрастных первоклассников год, почитай, прошел за два. Из пятнадцати двое отсеялись сразу. Жаль Романа Раду, который хорошо говорит по-русски, читает, а учиться не хочет. Жаль и способную Розу Маркович, энтузиазма которой хватило ненадолго. Из остальных десять точно можно аттестовать и обучать дальше.
Эмилия Багрянцева спрашивает, кого из родителей можно наградить почетной грамотой, ведь они, как и их дети, тоже любят похвалу. Мария Хабулова называет одну фамилию Михай. Фамилия-то одна, а семьи разные – родители Захара, Анжелы, Гоги и Толи. Вот и все. С остальными еще предстоит работа, как и с самим “бароном”, который индифферентно отнесся к образованию детей своего табора. “Традиции разрушать мы не станем, дикие и сами постепенно уйдут, а вот вглубь пойдем – изучим народный цыганский календарь, чтобы как-то приурочивать к ним школьную жизнь”, – говорит Эмилия Львовна. Действительно, то у них свадьба, то костры по вечерам, после которых дети опаздывают в школу к девяти часам. “Сплят они”, – объясняют родители.
“Я не рассчитывала на такой результат, – подвела итог Эмилия Багрянцева. – Адаптационные навыки Мария Михайловна подровняла, зародила познавательные и сформировала учебные. Дети поняли, что учиться – хорошо, а хорошо учиться – еще лучше. В новом учебном году набирается шестеро цыганят восьми лет, может, и семилеток возьмем. Учиться они станут уже с русскими детьми. Будет за кем тянуться. Откроем школу дошкольника. Уверена, что в детсады цыгане своих чад возить не будут, хоть в каждой семье автомобиль. Ты видела их лица? Глазенки умные. В прошлый раз я приехала и говорю: “Выучитесь – будете умные, богатые…” – “…и толстые”. Такой у них идеал красоты и достатка. “На “мерседесе”, теть, приедем в школу к учительнице”. Вот так, учительницу любят. Я радехонька, что наш росток не погиб”.
Галина СЮНЬКОВА
Самара